Последний князь Феодоро

Дмитрий был на два года старше и внешне совершенно не походил на Александра. Он был меньше ростом, но более крепок, имел небольшой животик, который, впрочем, ему совсем не мешал. На его голове росли прямые черные волосы, а на щеках уже виднелась мужская щетина. Тело Дмитрия было весьма коренастым, а руки от постоянных ратных упражнений были довольно грубы. Он выглядел старше своих двадцати лет. Однако за счет такой, настоящей мужской внешности, он пользовался огромной популярностью среди женщин. Лицо имело какое-то мужественное по-настоящему рыцарское выражение, но, несмотря на это, он отличался превосходным чувством юмора и был мастером скорчить гримасу, которая без слов объясняла его отношение к тому или иному вопросу.

Оба друга были максималистами, что объяснялось их молодостью. Однако хорошее воспитание и образование, способность все схватывать на лету и изощренность ума многому их научили за время жизни в столице.

Сколько история знала примеров, когда друзья ссорились из-за прекрасного пола. Но нашим друзьям очень повезло, и они честно разделили все женское население столицы между собой. Александр предпочитал юных девиц, а Дмитрия тянуло к женщинам постарше. Поэтому спора из-за слабого пола у них никогда не возникало.

Спустя два часа колонна достигла города Фуна. Этот небольшой приграничный город, был важным форпостом государства и одним из самых богатых феодов (5) Феодоро. Его построил и укрепил еще прадед Александра Алексей I в противовес расположенной у Черного моря генуэзской крепости Луста. Тогда это было совсем небольшое укрепление больше напоминавшее форпост. Князь Алексей поступил мудро и сделал Фуну феодом наследника престола. В результате этого все потомственные князья, стремясь превзойти предыдущего, укрепляли и совершенствовали ее. Также расположение города было крайне выгодным, через него пролегала одна из главных дорог с генуэзского побережья к степям Крымского ханства и богатые проездные подати оседали в казне княжичей. Уже спустя двадцать лет город и его окрестности стали одиннадцатой турмой княжества и ее владельца стали величать архонтом. Поэтому, несмотря на скептицизм Александра, Фуна к тому времени была не такой уж и маленькой и насчитывала не меньше трех сотен дворов, и захолустьем ее можно было назвать с большим трудом.

В первый раз, и до этого момента последний, княжич посещал свой феод около полугода назад. В тот приезд он пробыл там совсем недолго, но отдал важное распоряжение о постройке часовни Святого Феодора Стратилата Воителя (6), в крепости над городом. Деньги на ее постройку собирали из проездных пошлин.

И вот он с удивлением обнаружил, что церковь уже достроена и, возвышаясь над крепостью и городом, выглядит как-то по-особенному свято. Уже стемнело, и по обе стороны церкви зажгли два больших факела, что придало ей еще более величественный вид. Глядя на нее, Александр подумал: "А действительно, не стоит огорчаться, ведь здесь в Фуне у меня есть отличная возможность научиться править. Если у меня получится слаженно руководить своим феодом, то это впоследствии поможет мне научиться управлять всем княжеством". И уже более повеселев, он въехал в замок.

В это же самое время за алым закатом августовского солнца одиноко наблюдал человек в Мангупе. Это был не просто зевака, который идя по улице, остановился и засмотрелся на солнце. От одного только слова этого человека зависела жизнь любого жителя в княжестве, да и жизнь самого княжества в целом. На третьем этаже высокой башни пристроенной к княжьему дворцу стоял князь Феодоро Михаил I Гаврас. Он периодически поднимался туда и осматривал свои владения, которые очень хорошо просматривались с такой высоты. Ему было сорок три года. Он был очень высокого роста, худощав, но жилист и весьма хорош собой.

Михаил Гаврас глядел на закат и размышлял о жизни. Сколько всего сделал он на своем веку для княжества, а сколько ему еще нужно сделать. Он сумел отказать туркам в уплате мучительной дани, смог вести политику княжества без утомительных войн и укрепил экономику до небывалой прочности. Но все мысли князя были устремлены к восточной границе княжества, куда направлялся его сын и наследник Александр. Правильно ли он сделал, что отправил сына в изгнание. Сможет ли Александр сам справиться со всеми трудностями в Фуне, не погорячился ли он, приняв такое решение. В этот момент к нему подошел его наставник и друг – Стефан Андроник:

– Переживаете, Ваша Милость? – спокойно спросил он.

– Немного, Стефан, – сказал, обернувшись, Михаил.

– Не стоит, мой князь. Вы прекрасно воспитали Александра, он славный юноша и настоящий Гаврас. Если он сейчас сам преодолеет все трудности, то станет поистине достойным наследником княжеского престола.

– А если нет? Он еще так молод и горяч.

– А вы вспомните себя в его возрасте. Уж я–то помню…, – улыбаясь, сказал Стефан. – Доверьтесь своему сыну, и я уверен, он вас не подведет. Он настоящий сын своего отца, уж поверьте мне.

– И рядом с ним есть настоящий Андроник, – уже улыбаясь, добавил Михаил Гаврас. – Ты прав, что будет, то будет. Это все закат навеял на меня грустные мысли. Что у нас там с ужином?

– Уже все готово, мой князь.

И с этими словами они отправились принимать вечернюю трапезу. А закат все так же зловеще алел в безоблачном августовском небе и был предвестником множества бед, которые в ближайшие шесть лет настигнут все княжество.

Глава вторая. Теплый прием

Турмарх гарнизона крепости Фуна, Михаил Костас был одним из самых опытных воинов княжества. За его плечами, была не одна успешная военная операция, поэтому он руководил дружиной слажено и четко. Сам Михаил был высокого роста, очень крепкого телосложения, с короткими черными волосами и черной небольшой бородкой, которая украшала его большое и вечно улыбающееся лицо. За массивное тело солдаты между собой шутливо называли его «богатырем».

По утрам не было нужды трубить в горн для построения дружины, потому что басовый голос Михаила и так будил всех обитателей замка.

Костас был уведомлен о приезде княжича и поэтому успел подготовить гарнизон к встрече с ним. На его голове красовался только что вычищенный до блеска шлем, тело покрывала кольчуга, поверх которой располагалась накидка, а на ногах были новенькие сапоги. Поэтому вид у него был весьма торжественный.

Дружинники старались также быть на высоте и в ожидании господина привели свой внешний вид в полный порядок. Несмотря на то, что целый день их с поручениями гоняли до седьмого пота, все они выглядели помпезно и радовались приезду молодого архонта.

Когда Александр въезжал в главные ворота, дружина образовала собой живой коридор. Первыми стояли два дружинника с именными флагами княжича, на которых был изображен его герб – золотая колыбель на зеленом щите. На них были геральдические табарды(7), а за ними стояли дружинники с факелами. Александр и его сопровождающие были обрадованы и приятно удивлены такой теплой встрече. Поприветствовав свою дружину, княжич обратился к Костасу:

– Рад Вас видеть, Михаил, – сказал, слезая с коня, Александр. – Вижу все в полном порядке, – добавил он, обнимая Костаса. – Я прошу, позаботьтесь о размещении моей свиты и дайте распоряжение на кухню – пускай приготовят ужин, а то мы страшно голодны с дороги.

– Все уже сделано, Ваша Светлость, – ответил турмарх, учтиво поклонившись.

– Вот и прекрасно, – сказал Александр и перевел взгляд на человека стоявшего рядом с Костасом. Им был топарх города Гавриил Домнин.

– Приветствую Вас, почтеннейший Гавриил. Я думаю, что о делах турмы мы поговорим завтра, на свежую голову, а сегодня я приглашаю Вас отужинать вместе с нами.

– Для меня это великая честь, княжич, – учтиво ответил Гавриил.

– Ну что, друзья, мы идем ужинать, а после отправляемся спать. Все за мной! Михаил, отпустите гарнизон отдыхать и тоже присоединяйтесь к нашей трапезе.

С этими словами княжич и его приближенные направились к двухэтажному донжону(8), пристроенному к оборонительной стене.

– Вот, Дмитрий, это наша темница на ближайшие два года, – улыбаясь, сказал Александр.

– Уже не терпится узнать, как же в этой тюрьме кормят, – ответил Дмитрий и они оба расхохотавшись, вошли в донжон.

Мудрый турмарх Костас, действительно, все подготовил к приезду княжича. Свет ярко освещал зал, в котором на большом дубовом столе с двумя скамьями по бокам и стульями по краям красовался поистине княжий ужин. Молочный поросенок, гусиный паштет, жареные бараньи ребра, телячьи окорока и восхитительное молодое вино – это далеко не весь список яств, подававшихся в тот вечер. Крепкое молодое вино быстро сморило и без того уставших с дороги людей, и поэтому после ужина все быстро разошлись по своим комнатам. В зале остались только двое – Михаил Костас и Дмитрий Андроник.

Предки Дмитрия по мужской линии на протяжении нескольких десятилетий служили у князей Гаврасов и, благодаря этому, добились довольно высокого и благополучного положения в княжестве.

Отец Дмитрия – Стефан Андроник был очень близким сторонником князя Алексея II Великого – деда княжича Александра, и после его смерти стал наставником Михаилу I Гаврасу, отцу княжича Александра. Он принимал участие во всех военных кампаниях Феодоро и отчасти благодаря ему Михаил Гаврас смог победить в междоусобице своего дядю Иоанна Гавраса и стать князем. В награду за его безупречную службу и заслуги, еще князь Алексей II Великий даровал Стефану несколько деревень недалеко от города Гавры, сделав его влиятельным тимариотом(9), а князь Михаил назначил Стефана топархом этого города, и не зря, ведь Стефан всегда помогал ему словом и делом. Он был прекрасным охотником и отличным воином. Именно поэтому, когда юный княжич подрос, ему в наставники по ратному делу князь назначил Стефана Андроника. Наставник обучал Александра и вместе с ним своего сына Дмитрия искусству владения луком и мечом, боевым построениям и премудростям тактики, а также, умению обращаться с лошадьми. Благодаря этим занятиям, юные феодориты стали не только хорошими воинами, но и самыми близкими друзьями, которых на княжьем дворе шутя называли "не разлей вода".

Довольно часто Стефан рассказывал юношам о своих больших военных походах и маленьких приграничных стычках с врагами княжества. Именно на этой службе он, уже видный командир, познакомился с тогда еще молодым дружинником Михаилом Костасом. Много они повидали сложностей на своем веку, но зато стали верными друзьями на всю жизнь. Именно Андроник похлопотал перед князем, о том, чтобы турмархом Фуны стал Костас и, в результате этого, Михаил возглавил дружину княжича. Старые вояки иногда собирались вместе, и Дмитрий хорошо знал Костаса. Поэтому когда все ушли спать, они остались обсудить насущные дела.

– Спасибо за теплый прием, Михаил, – начал Дмитрий, – после всего, что произошло, княжич сильно переживает, и поэтому такая теплая встреча пойдет ему на пользу.

– Да, я понимаю, – ответил турмарх, – а все-таки, что же на самом деле явилось причиной того, что вас отослали сюда из столицы?

– Я расскажу Вам все, что случилось, – сказал Дмитрий, наливая себе стакан вина. – Две недели назад мы с Александром отправились в предместье Мангупа. Для того чтобы нас никто не узнал, мы оделись как можно скромнее – в одежду простых горожан. Отправившись в кожевенный квартал, мы направились к кабачку «У толстяка». В этом заведении Александр и я были завсегдатаями. Толстяк, хозяин кабачка, знал нас в лицо, но не думал что мы такого знатного происхождения. Это устраивало всех: хозяин неплохо зарабатывал, а мы безмятежно отдыхали. Такое положение дел, позволяло нам частенько встречаться в кабачке со своими дамами, а их, как вы знаете, было не мало.

– Да уж, слухи о ваших легендарных любовных похождениях дошли даже до нашей глубинки, – усмехаясь, сказал Костас. – Чего стоил только ваш ночной побег от модистки в одном нижнем белье.

– В тот вечер я еще умудрился нарваться на городской патруль и бежал от него через городские сады, которые, к несчастью, были засажены розовыми кустами, но не будем об этом, – продолжил Дмитрий. – Так вот, в тот злополучный вечер мы стали свидетелями неприятной истории. Какой-то татарин в углу кабачка громко кричал на девушку. Его слова были очень оскорбительны и, в конце концов, он дал ей звонкую пощечину и замахнулся, чтобы дать следующую. Естественно, мы не смогли не вмешаться в происходящее и громко сказали: «Эй, уважаемый, негоже мужчине измываться над беззащитной девушкой». На что незнакомец ответил: – «Не ваше дело, щенки, не лезьте в чужие дела, а то и вам достанется», – и явно выругавшись по-татарски, решил продолжить избивать свою беззащитную жертву.

– Какой мерзавец, – не выдержал турмарх.

– Вот и мы подумали так же, и от всей широкой мужской души отколотили негодяя. Именно в этот момент в кабачок, по какому-то неписаному закону подлости, зашел городской патруль. Всех нас тут же схватили и отправили прямо за решетку. А на следующий день выяснилось, что этот татарин был посланником самого крымского Хана, Менгли Гирея, а девушка была всего-навсего его наложницей. Хан тут же направил князю чрезвычайного посла с требованием наказать виновных и чтобы избежать серьезных неприятностей с Крымским ханством, нас отправили сюда в ссылку без права посещать столицу два года. Также на этот срок княжичу запрещено посещать совет архонтов(10). Именно поэтому он сейчас такой печальный.

– Да уж, не весело сейчас нашему Александру. Но ничего, я сделаю все от себя зависящее, чтобы его пребывание здесь было как можно более комфортным и приятным, – торжественно произнес турмарх.

– Ну, после такого шикарного ужина я даже не смею в этом усомниться, – ответил Дмитрий, и они оба рассмеявшись отправились спать.

Глава третья. Член семьи

Почти все, что рассказал Дмитрий, Костасу было, правдой. Все, за исключением того, чего не знал сам Дмитрий. Дело в том, что молодые люди все произошедшие с ними события свели к простой случайности. А это было далеко не так. Да и вообще, доля случайности в подобных ситуациях в княжестве Феодоро была практически равна нулю. Дворцовые интриги и заговоры еще во времена прадеда княжича, князя Алексея I, стали нормой жизни правящей элиты Феодоро и поэтому все случайности, впоследствии оказывались заранее спланированными комбинациями.

Человек, которому перешли дорогу Дмитрий и Александр был главным интриганом княжества. Он знал почти все тайны государства, и умело использовал их в своих руках. Его многочисленные помощники из личной дружины тщательно собирали слухи, сплетни и сведения, которые приносили своему хозяину, а он, как опытный кладовщик, накапливал их и хранил до нужного момента. Кого-то он покупал, кого-то запугивал, кого-то шантажировал, но так или иначе лучше всех в государстве владел сведениями.

Человек этот был знатным вельможей из самого благородного семейства княжества. Архонт турмы Каламита, член малого совета и совета архонтов княжества, родной брат князя Михаила I – Исаак Гаврас. По своей влиятельности в Феодоро он был вторым человеком после князя, но жажда власти не давала ему покоя, и хоть он и так был ею не обделен, желание стать первым зародилось у него еще с детства.

Сорокалетний Исаак был небольшого роста и очень округлых форм. Он не был толст, а скорее кругл, причем довольно пропорционально. Да и вообще эта форма очень подходила ему, ведь он был как шар подвижен и всегда спешил по каким-то делам, которых у него имелось великое множество. Для подчеркивания своей важности и незаменимости, он брался за всевозможные крупные и мелкие дела, о половине из которых забывал, сразу выходя с заседания совета, а другую половину просто не считал нужным делать. А все потому, что его основное время уходило на то, что у Исаака получалось особенно хорошо – плетение интриг. Вот этому занятию он был готов от души предаваться и днем, и ночью.

Одевался Исаак Гаврас очень богато и ярко, подбирая в основном императорские пурпурные, фиолетовые и багровые цвета и чем-то напоминал большого и толстого фазана. На его коротких и ухоженных руках всегда красовались дорогие перстни украшенные рубинами, бриллиантами и изумрудами. Для незнакомых людей, он казался добряком и весельчаком, что было далеко не так, и этим Исаак постоянно пользовался, дабы усыпить бдительность собеседников.