Обреченные

– Ты одна ценнее всего барахла, что мы с парнями добыли для обмена за месяц.

Хотя его слова прозвучали как очень сомнительный комплимент, вряд ли стоило их воспринимать именно так.

– Почему? – снова спросила Анна.

– Потому, что ты недавно из мегаполиса, – ответил Леха. – Слегка помятая, конечно, зато здоровая. Все, кто родился здесь, больны насквозь, от любой бабы можно подцепить такую заразу, что не только член отвалится, но и вообще сгниешь заживо.

Анна повернулась к Лехе, посмотрела ему в лицо.

– Почему не оставил себе?

В этот раз Леха не ответил. Откинув тряпье, которым укрывался, он вылез из салона и потянулся, разминаясь. Анна последовала за ним наружу и настойчиво повторила:

– Почему?

– Мне нужны патроны и топливо, – ответил Леха. – Без секса здесь прожить можно, а без припасов нет.

– Значит, снова меня продашь, – сделала вывод Анна.

Леха пожал плечами:

– Посмотрим.

Он привел сиденья в исходное положение, затолкнул в багажное отделение весь груз, затем протянул Анне флягу с водой и предложил:

– Хлебни.

Женщина сделала пару глотков, вернула флягу и заметила:

– Сейчас бы и поесть не отказалась.

– Привыкай, – усмехнулся Леха. – Голод ты будешь чувствовать постоянно. Ничего, я научу тебя охотиться на крыс, сможешь сама себе добывать мясо.

Анна сглотнула, вспомнив бульон с ломтиками вареного мяса, что пробовала в убежище. Насколько аппетитный аромат имело это варево, определить было сложно, поскольку весь воздух пропитывали запахи гари и гниения, но на вкус казалось очень даже ничего. Хотя, вполне возможно, что именно казалось: в полуголодном состоянии, да в сравнении с ежедневным рационом в мегаполисе, состоявшим из желеобразной массы, пропитанной искусственными ароматизаторами. Особенно, если учесть, что именно добавляли в то желе на комбинате. Уж лучше крыс есть.

Вчера Анна столько всего узнала о мегаполисе, в котором прожила много лет. Наверное, хорошо, что не смогла осознать всю информацию в тот же день, иначе сошла бы с ума.

Она взглянула на Леху. А можно ли верить всему, что рассказывает этот человек? Ведь сам он, даже по его собственным словам, не заслуживает вообще никакого доверия. Но какой ему смысл обманывать?

Леха шагнул к Анне, вынимая при этом пистолет. Его действия хоть и не испугали, но насторожили. Анна уже не знала, чего можно ждать от спутника.

– Смотри, – произнес Леха, демонстрируя ей оружие. – Вот так вставляется обойма. Чтобы начать стрелять, нужно сперва передернуть затвор. Вот так. А это предохранитель, ставишь его вот в такое положение. Теперь будет работать. Практически любое огнестрельное оружие устроено так же, различия только внешние. Попробуй сама.

Он протянул пистолет Анне. Женщина повторила все манипуляции, затем направила дуло пистолета в лицо Лехе.

– Это уже было, – заметил Леха, отводя ствол ладонью. – Не будем повторяться.

Анна разжала пальцы, отдавая оружие.

– Ты совсем не боишься? – спросила она.

– А ты? – вопросом отозвался Леха.

Немного помедлив, Анна покачала головой:

– Не знаю. Пожалуй, уже не очень.

– А ты здесь всего лишь несколько дней. Когда страх постоянен, к нему привыкаешь, перестаешь замечать, он не исчезает, но уже и не особо беспокоит.

Глядя в лицо Лехи, в его глаза, Анна вдруг снова вспомнила совсем другого человека. Того парня с перрона. Его образ уже начал размываться в памяти, но не взгляд. Когда Леха смотрит на нее, в его взгляде появляется что-то похожее, но в остальном он другой. Наверное, другой. По сути, Анна ведь ничего не знает ни о Лехе, ни о том человеке, внезапно появившемся в пределах ее ограниченного мирка и так же внезапно исчезнувшем. Подумалось, что, быть может, и Леха смотрел когда-то на мир и людей точно так же, как тот парень, а может, еще как-то иначе, не так, как сейчас. Но жизнь вне города наверняка изменила его. Скорее всего, изменит и саму Анну. А может, не только суровая реальность так влияет на людей, но и вся та правда, что была скрыта долгие годы, и обнаруживается только здесь.

Между тем Леха, спрятав пистолет, произнес:

– Теперь, если в твои руки попадет подобная штука, будешь знать, что с ней делать. Только не забывай, что патроны быстро заканчиваются, а добыть новые не так-то просто. Поэтому в здешних краях предпочтительней ножи, тесаки, арбалеты. А теперь иди сюда!

Он поманил Анну к окну, та подошла.

– Смотри, там встает солнце, – Леха указал на светлую дымку между кромкой затянутого черно-серой пеленой неба и горизонтом. – Это восток. Садится солнце вот там, это запад. Соответственно, в той стороне юг, а там север. Если вдруг останешься одна и не погибнешь, иди на север.

– Почему туда? – спросила Анна.

Леха пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты ведь не успокоишься, – произнес он. – Я это вижу. Ты будешь искать ответы. Возможно, именно там ты найдешь то, что тебе нужно. Там можно встретить последних, встретить искателей.

– Почему бы не отправиться туда прямо сейчас?

Леха покачал головой.

– Я с тобой не пойду, а одна ты далеко не уйдешь. Не сейчас.

– Значит, продавать меня не собираешься, – предположила Анна.

Леха ухмыльнулся:

– Могу не успеть. Поехали отсюда.

Он уселся за руль, Анна забралась на пассажирское сиденье. Автомобиль выкатился из укрытия.

Взгляд Анны скользил по руинам городских зданий. Если к постоянному смраду, скапливавшемуся тяжестью в груди, она уже начала привыкать, то мрачный пейзаж все так же навевал уныние и тоску. Неужели всю оставшуюся жизнь придется провести среди гор разлагающихся отходов, разрушенных зданий, под закопченным небом, с постоянным чувством голода, опасаясь смерти от ножа грабителя или какой-нибудь инфекции, без всякой надежды на лучшее? Есть ли хоть где-нибудь уголок, где можно жить по-другому?

Анна повернулась к Лехе и спросила:

– Весь мир такой?

– Скорее всего, – отозвался тот. – По крайней мере, ничего другого я не видел.

– Ты искал? – снова спросила Анна.