Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

– Подпись, – пробормотал я. – Подпись, подпись. Макгон тогда признался: «Печать и подпись – его», и он не обманывал. Однако он не утверждал, что само письмо – его рук дело.

– Значит, действительно кто-то написал это письмо за него. Этот кто-то знал про девочку и был уверен, что князь темных обязательно придет на встречу, – слабым голосом проговорила Валена.

– Откуда же у злоумышленников оказалась печать и подпись магистра?

– Загадка, – хмыкнул я. – Печать – я еще могу понять, но подпись?

Валена обвела нас всех взглядом и, зардевшись, обняла Оррика за шею. Бывший инквизитор даже испариной покрылся от удовольствия. Она тихо кашлянула и сказала:

– Мой папенька на всякий случай всегда держал несколько пустых писем с печатью и своей подписью. Чтобы мы могли отправить послание, если он будет отсутствовать.

– Вот, значит, как, – протянул я. – Полагаю, это вполне возможно. Выходит, его предусмотрительность его же и сгубила.

– Только зачем эльфу понадобилось убивать магистра? – спросил Оррик. – Ведь он шел посмотреть на девочку.

– Наверное, он решил забрать ее, когда узнал, кем она может быть? – предположила Валена.

– Не сходится, – я покачал головой. – Он и так знал, кем она может быть. И если продолжить твою мысль, он бы убил Макгона, а не стал дожидаться, когда прихлопнут его самого.

Тут я остановился, как вкопанный, вспомнив, наконец, о своей догадке.

– А вы знаете, я думаю, мы все еще можем кое-у-кого это узнать.

– У кого? – хмыкнул Оррик и поморщился. – Ты про капитана? Поди его сейчас сыщи. Он небось и нос показать боится. Его же все ищут. Да и нас отсюда никто не выпустит.

Аридил тоже на меня посмотрел, явно заинтригованный, но строить версии пока не спешил.

– Помните, брат Гергий рассказал, что его люди, наблюдая за де Бри, заметили, как тот переглянулся с одним человеком. Что-то мне подсказывает, что это может быть неспроста.

Эльф поднял взгляд, пытаясь вспомнить ту часть беседы и, судя по искре в его глазах, он тоже догадался:

– Рыжие усы!

– Рыжие усы есть у барона Гарига! – ухмыльнулся я. – Вот с кем я бы поболтал по душам.

Ввиду последних открытий нам срочно требовалось покинуть это уже довольно негостеприимное место. Вряд ли барон окажет нам честь и явится во дворец, чтобы открыто поговорить по душам. А значит, Магомет должен пойти к горе.

Я снова выглянул в коридор. Сцена несколько поменялась, и теперь наш сторож подпирал стену в одиночку. Он изо всех сил вцепился в древко алебарды и пытался опереться на нее головой. При этом стражник периодически морщился, и на лице человека проступало страдальческое выражение – настоящий бодун в самом жестком его проявлении. Мне даже стало жалко страдальца, тем более что, если наши планы осуществятся, дядьку ждет еще более кошмарная головная боль, но уже вполне техногенного характера – побег заключенных обычно для тюремщиков безболезненно не проходит.

– Эй, господин! – позвал я, с удовольствием убеждаясь, что, кроме вышеозначенного персонажа, в коридоре никого больше нет. Видимо, брат Гергий на этот раз проявил несвойственное для него легкомыслие, ну или просто очень сильно торопился и отдал приказ не кому-то из инквизиции, а первому попавшемуся, кто формально отвечал за порядок во дворце. Что из этого вышло, стояло теперь у стены с подгибающимися коленями.

Стражник наконец сфокусировал на мне тяжелый взгляд и долго пытался сообразить, чего же от него хотят. Наконец нейроны несчастного сошлись в пучок, и он выдал:

– Чего тебе? – после он поморщился, и, нахмурившись, добавил: – Сбежать захотел?!

«Так я тебе и сказал».

– Что вы! – замахал я руками. – Просто стало жалко такого бравого воина! У нас вино пропадает, а я вижу, как тут мучается человек. Меня зовут Иан, а вас?

При слове «вино» стражник сделал стойку, и даже взгляд у него слегка просветлел, но тут же его лицо стало похоже на высохшую сливу.

– Бейтон я, – он вздохнул.

– Так вам принести? – простодушно спросил я.

– Я на посту! – возмутился он, пытаясь проглотить вставший вдруг поперек горла язык. – Ты меня не обманешь!

– С чего бы мне вас обманывать, господин Бейтон, – в свою очередь с негодованием ответил я. – Ну, не хотите, как хотите!

Мне пришлось снизить скорость движений до черепашьей, чтобы стражник успел всунуть конец алебарды в закрывающуюся дверь.

– Эй! – возмущенно воскликнул он. – Я с тобой говорю!

– Да, господин? – я уставился на него с глупой улыбкой.

– Ну, ты, юнец! – прохрипел он. – Не смей исчезать, когда с тобой разговаривает… Я!

– Да, господин, – закивал я. – Что вы хотели?

Коридор был по-прежнему пуст, но скорость мышления стражника начинала выводить из себя – пока он решится на что-нибудь, пройдет целая вечность, и вся моя затея пойдет коту под хвост.

– Мне нельзя пить вино на посту, – Бейтон еще раз озвучил мне прописную истину.

– Так зайдите к нам, тут вас никто не увидит, – подал ему идею я.

Он облизнулся и, прижав древко к плечу, потер ладони об куртку.

– Нельзя, – наконец сказал он. – Если лейтенант увидит, что у двери никого нет, мне не поздоровится.

Надо же, у него еще не совсем съехали набекрень мозги. Но это действительно могло стать проблемой. Впрочем, кое-какие идеи на этот счет у меня были.

– Так вас мой друг подменит, – предложил я.

Особого плана у меня не было, но я, как уже стало привычным, понадеялся на авось. Если завлечь этого обалдуя в кабинет не получится, будет весьма печально. Не при всех же его тут в коридоре бить по темечку. Не исключено, что поднимется шум, как по закону подлости, сбегутся люди, и по-тихому уйти не получится. Ну не убивать же его в самом деле – становиться настоящими преступниками в мои планы совсем не входило.

– Вы пленники! Мне сказали вас охранять!

– Да с какой стати мы пленники? Тебя вообще-то приставили к нам в качестве охраны! Слышал о капитане де Бри?! Так вот он хотел меня убить, и теперь, пока его не поймают, Его Преосвященство, епископ Фиодор, распорядился выделить нам охрану.

Мои объяснения вызвали у Бейтона очередной приступ головной боли, но он честно пытался вникнуть в то, о чем я говорю. Секунд тридцать он пялился на меня, щурясь, как от яркого света, а потом его глаза распахнулись, и челюсть отвисла.

– Капитан де Бри?! – Бейтон даже говорить чище стал на порядок. Его аура побелела, как снег. – Охотится?!

Какая муха его укусила?! Совсем не на такой эффект от своего рассказа я надеялся. Похоже, капитан – легендарная личность, и вставать на его пути ни у кого желания нет. Вон как забегали глаза стражника, он заметно сбледнул с лица, и, по-моему, даже слегка протрезвел.

– Белый паук?!

– Причем здесь паук? – не понял я.