Хроники Арли. Книга 2. Кто я?

Десятник Таринг оказался невысоким человеком, нехлипким, но и не мускулистым, как ожидалось от младшего комсостава. Он слегка прихрамывал на правую ногу, и у него не хватало нескольких зубов, отчего его речь звучала невнятно, даже короткие «нет» и «да». Моя надежда вывести его на чистую воду разбилась об его лаконичные ответы, да и в целом он настолько не подходил под описание «болтун», что уже к середине беседы я понял, что с помощью меня, очевидно, Грид попытался решить свои личные проблемы, а мое «чувство правды» сработало на его беспочвенных подозрениях и личной неприязни. В конце концов его пришлось отпустить, и я начал сначала.

Людей приводили и уводили, а я был так же далёк от результата, как и в самом начале. В качестве охраны отец Поль истребовал у городского главы десять солдат, практически ополовинив и так невеликий гарнизон, но кто б вздумал ему возражать! В городе и так царил переполох – история о том, что почти вся инквизиция томится в застенках, уже просочилась наружу. Люди замерли в ожидании.

В конце концов я приноровился, и за день смог опрашивать по девять человек. Вопросов было немного, способность не требовалось настраивать. В тот первый день, когда за решетку угодили почти все члены отряда, беседа с людьми свелась к одному-единственному вопросу. Я задавал его, как автомат, а главный инквизитор и слышать не желал о прекращении процесса. Сейчас, когда мне не мешали, я сосредоточился на ответах, но и к концу недели воз не сдвинулся с места – подозреваемых не осталось.

Мы собрались вчетвером в кабаке рядом с башней. Заведение пустовало, все его обычные посетители теперь квартировали в нескольких десятках метров напротив и чуть ниже уровня мостовой, отрезанные от пива и прочих недоступных им сейчас излишеств. Впрочем, отец Поль несколько поумерил прыть и пока не пытался взять дело в свои руки. Но его нетерпение нарастало, тогда как мои надежды по-быстрому решить дело рушились на глазах. Так что наше настроение было под стать всеобщему – если и не похоронное, то точно не боевое.

– Больше никого не осталось. Шестьдесят три человека. Мы опросили всех. И тех, кто ходил, и тех, кто не ходил. Пустота. Никаких агентов, ничего!

Добавить к сказанному мне было нечего. Да все и так это знали, ибо принимали в процессе самое непосредственное участие. Даже Валена настояла на том, чтобы ее допустили к делу. Я плюнул и разрешил: хуже все равно не будет.

– А может, это кто из убитых? – сказал Оррик. – Не повезло бедняге, свои и прирезали.

– Сомнительно, – возразил Аридил. – Если рассматривать эту версию, все наши усилия напрасны.

– Будем исходить из того, что он здесь, – заявил я. – Как он мог меня обмануть? Любые уточняющие вопросы не дают результатов. Кажется, мы предусмотрели все: и добровольное сотрудничество с врагом, и под нажимом, за деньги и без, прямое предательство, игра в тёмную – ничего!

Если кто и не понимал раньше всех выражений, то теперь, после стольких дней игры в детективов, среди нас таких уже не осталось.

– А твоя эта хреновина точно работает? – сказал Оррик. – Может, отключается иногда, а ты и не знаешь.

– Работает. – За время интервью я несколько раз специально просил собеседника сказать что-то заведомо ложное – способность исправно щекотала мне нос.

– Эй, там! – крикнул Оррик хозяину. – Неси ещё пива!

Я перестал ограничивать своих людей в тратах: если мы найдём предателя, как-нибудь выкрутимся, если не найдём, перейдем на казенный харч, а деньги достанутся другим.

Совсем молоденькая девушка, почти девочка, принесла нам ещё два кувшина. Оррик разлил всем по кружкам, даже Валена не подумала отказаться.

– А если он тебя не обманывал? – вдруг сказала она.

– Не может быть. Я же спрашивал…

– А если ты его не спрашивал? – проговорила она. – Совсем.

– Но как такое возможно?! – воскликнул я. – Мы же всех…

– Не всех, Иан, – сказал Аридил. – Далеко не всех.

На следующий день я заявился к главному инквизитору ни свет ни заря. Он показался мне без обычной кольчуги и тер глаза.

– Как успехи в расследовании, «Голос»? Я слышал, что пока иуда не пойман, – в голосе отца Поля не было и следа сожаления.

– Как раз наоборот, – сказал я. – Мы напали на след.

– Ого! И кто же это?!

– Осталась самая малость. Мы думаем, что это кто-то из прислуги. Их не замечают и ведут беседы, о которых многим не следует знать. Поэтому мне нужно ваше согласие, чтобы поговорить со всеми, кто находится в этом здании, включая повара, чистильщика и камердинера.

– Что за чушь! – мигом вспылил отец Поль. – Это все проверенные мной люди!

– Но позвольте, ваши воины разве не являлись таковыми до недавнего времени?

– Но они солдаты! Солдатам свойственно бунтовать!

– А чем повар в инквизиции отличается от солдата? Он призван кормить слуг божьих, чтобы они ограждали народ от ошибок и людей, которые их совершают умышленно. Это тоже солдат в некотором роде, – я повернулся назад и уперся глазами в Оррика.

– Конечно, все они солдаты! – гаркнул тот.

– Вот видите, главный инквизитор, так что если ересь проникла в сердце братьев, что уж говорить о небоевых службах! Пока что я всего лишь прошу, отец Поль, – произнес я многозначительно.

– Ну хорошо, – наконец сказал он. – Проверяйте, но поскорее! Мой рапорт почти готов, даю вам один день.

– Вы само великодушие, – сказал я, глядя на его довольную физиономию, естественно, поимка шпиона среди слуг подпортит ему репутацию, так что он выделил мизерный срок, чтобы мы гарантированно сели в лужу.

Оказавшись за дверью, я повернулся к Оррику.

– Так. Нужны списки всего обслуживающего персонала. Вообще всех, кто хоть как-то относится к инквизиции. Даже если это девушка, и она лишь каждый четверг ходит стирать носки помощнику повара. Наш источник говорил про инквизицию, и я почему-то уперся в солдат, больше такой ошибки допускать нельзя.

– Ты представляешь, сколько народу придётся опросить? Сколько у нас времени?

– До сегодняшнего вечера.

– Ты с ума сошел! Как ты себе это представляешь?

– Не имеет значения, – сказал я. – Мы на верном пути!

Оррик вздохнул.

– Где взять имена всей обслуги?

Я задумчиво потер подбородок, и в этот момент к нам подошел пожилой слуга главного инквизитора.

– Завтрак подан, ваша милость, – кличка ко мне прицепилась, теперь так меня называли почти все в башне.

– Давай зови наших, – сказал я Оррику, – в темпе едим и нужно шевелиться. Тебя как зовут? – обратился я к слуге.

– Томаж, ваша милость.

– Вот что, Томаж, ты же тут всех знаешь? Кто уходит, кто приходит, кто подметает.

– Да, ваша милость.

– Значит, поможешь составить список всех, кто работает в башне или наведывается сюда время от времени и мог что-то слышать. Моим людям придётся их всех опросить. Возможно, предатель скрывается среди них, – сказал я и вдруг взял его за руку. – Ты, кстати, не передаешь сведения о передвижении своего начальника и торговых караванов врагам инквизиции?

Он вздрогнул и попытался отстраниться.

– Нет!