Нетеатральный разъезд. Пьесы

К р у п о в. Во-первых, истина, во-вторых, точка зрения, в-третьих, я далеко не все сказал, а намекнул только…

А л е к с а н д р. Кстати, об истине… Вы здесь все и всех знаете… Что за абсурдная история связана с горничной учителя?

У ч и т е л ь. Вас уже познакомили с этим анекдотом?

А л е к с а н д р. Как случилось, что девушку оставляют в подозрении мужеского полу?

К р у п о в. Ничего странного… Это совершенно сообразно русскому духу…

А л е к с а н д р. И никто не пытался эту нелепость устранить? Вы как доктор – освидетельствовали ее?

К р у п о в. Были и доктора, и повивальные бабки, и акт о том составлен.

А л е к с а н д р. А что же отец ее?

К р у п о в. Его это мало беспокоило. А когда понял, что скоро падет на его дом рекрутская очередь и прочие подати, тогда и объявил о том голове и становому…

А л е к с а н д р. И случай показался полиции очень мудрен?

К р у п о в. Да, ему отказали, говоря, что он пропустил десятилетнюю давность… Дело длится годами.

А л е к с а н д р. И вы молчали?

К р у п о в. Трудно такое доказывать. Тут – проза жизни, там – духовное лицо… консистория вмешалась. В противовес очевидному ссылаются на бумаги, оставленные пьяным попом…

А л е к с а н д р. Неужели ничем нельзя помочь бедной девушке?

К р у п о в. Не знаешь, с какого конца подступиться. Один из самых печальных результатов петровского переворота – это развитие чиновничьего сословия. Класс искусственный, необразованный, голодный, не умеющий ничего делать, кроме «служения», ничего не знающий, кроме канцелярских форм, ничего не решающий и не желающий решать, он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах, полициях, присутственных местах и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных и нечистых.

А л е к с а н д р. С вами даже спорить не приходится, остается только соглашаться…

К р у п о в. Извините, Александр Иванович, меня, кажется, зовут в тот дом. Сожалею, что не услышал вашего мнения… Надеюсь увидеться вечером. А сейчас желаю вам приятной прогулки (Уходит).

А л е к с а н д р (размышляет). Это довольно оригинальное произведение русского надлома. Поставленный довольно независимо, он все-таки сломался. Вся деятельность его обратилась на преследование чиновников сарказмами. Это его поэзия, его месть, его крик досады, а может, долею и отчаяния.

З а т е м н е н и е.

Крупов в доме пациентки. Анна Федоровна лежит в постели с вспухшими глазами. Люди испуганы. Мебель в беспорядке.

К р у п о в. На что жалуемся, уважаемая Анна Федоровна?

А н н а Ф е д о р о в н а. Ах, доктор, вы же видите: у меня жар…

К р у п о в. Вижу, вижу… Что еще беспокоит?

А н н а Ф е д о р о в н а. Какая-то странная боль в груди.

Доктор профессионально, но с небрежением прослушивает больную, подсчитывает пульс и прочее…

К р у п о в. У вас, Анна Федоровна, нервы расстроены, я вам пропишу немножко лавровишневой воды… Принимайте (в сторону) … Сколько, бишь вам лет? – Принимайте капель по двадцать.

Больная веселеет и кусает губы.

К р у п о в. Жизнь, которую вы ведете, вас расстроит окончательно. Вам надобен покой безусловный, тишина, иначе из всего этого выйдут серьезные последствия.

А н н а Ф е д о р о в н а. Я несчастнейшая женщина, Семен Иванович, у меня будет чахотка, я должна умереть. И все виноват этот изверг – мой муж… Ах, Семен Иванович, спасите меня.

К р у п о в. Извольте. Вот рецепт: возьмите небольшой чистенький дом, в самом дальнем расстоянии от Никанора Ивановича, прибавьте мебель, цветы и книги. Живите, как сказано, тихо, спокойно. Это лекарство не из аптеки, но вам поможет.

А н н а Ф е д о р о в н а. Легко вам говорить, вы не знаете, что такое брак.

К р у п о в. Не знаю, но догадываюсь: полюбовное насилие жить вместе, когда хочется врозь, и совершеннейшая роскошь, когда хочется и можно жить вместе, не так ли?

А н н а Ф е д о р о в н а. О, вы такой вольнодумец! Почему вы хотите нас развести? Как я покину мужа?!

К р у п о в. Любите ли вы сколько-нибудь его?

А н н а Ф е д о р о в н а. Ах, нет, я готова сказать это перед всем светом: безумная тетушка моя сварганила этот несчастный брак.

К р у п о в. Ну, а он вас?

А н н а Ф е д о р о в н а. Искры любви нет в нем! Теперь почти в открытой интриге с Полиной, вы знаете… Бог с ним совсем, да ведь денег что это ему стоит!

К р у п о в. Очень хорошо-с! Вы друг друга не любите, скучаете, вы оба богаты. Что вас держит вместе?

А н н а Ф е д о р о в н а. Да помилуйте, Семен Иванович, за кого же вы меня считаете, моя репутация дороже жизни, что обо мне скажут?

К р у п о в. Это конечно. Так по 20 капель лавровишневой воды хоть три раза в день, а я зайду завтра взглянуть.

А н н а Ф е д о р о в н а. А этот приезжий молод? Красив?

К р у п о в. Вы о ком?

А н н а Ф е д о р о в н а. Вы в парке не один были?

К р у п о в. Это не нашего поля ягода, дорогая Анна Федоровна…

А н н а Ф е д о р о в н а. О-о? Кто же это? Расскажите…

К р у п о в. Помилуйте, Анна Федоровна, меня ждут больные…

По авансцене проходят доктор и Никанор Иванович.

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Вы были у нас?

К р у п о в. Да, Анна Федоровна просила зайти…

Н и к а н о р И в а н о в и ч. Вы честный человек, я вас всю жизнь знал за честного человека… Вы – благородный человек, вы поймете, что такое честь. Вы меня по гроб жизни обяжете, ежели скажете истину…