Тайна Вселенской Реликвии. Приключенческий научно-фантастический роман в двух книгах. Книга вторая

– Мы с вами невольно несколько отклонились от основной темы. Так вот, подобными двигателями в скором времени будут оснащены пассажирские лайнеры, работающие на международных авиалиниях. Правда, некоторые чиновники из Пентагона были бы не прочь завладеть монополией на производство подобных двигателей, в стремлении установить их на всепогодные, скоростные бомбардировщики дальнего действия. Такая «летающая крепость» с укомплектованным лётным составом и полным боекомплектом способна облететь вокруг земного шара два раза, без посадки и дозаправки.

– Что же им мешает сделать это? – спросил гость.

– Дело в том, что конструкция и технология сборки двигателя разрабатывались совместно с советскими специалистами, и теперь производство их освоено на одном из предприятий СССР.

– Нет ничего проще, чтобы завладеть проектом. Преподнесите им фритюр под меланжем: устройте несколько неудачных испытаний, аварий, систематически срывайте сроки испытаний, а затем, опираясь на это, просто расторгните совместный контракт…

– Пробовали, – пояснил Рунгштольф, – но из этих затей ничего не вышло.

– Подключите к этому делу ваших калифорнийских, финансовых аллигаторов из «Уэстерн банк корпорейшн». Политический климакс, переживаемый сейчас Советами, для них как нельзя кстати. Думаю, что они сами были бы не прочь погреть свои руки на этом проекте.

– Вся загвоздка в Джеймсе Квинт, – тяжело вздохнул Вилли. – По каким-то, ему одному известным соображениям, он не желает рвать деловых связей с русскими.

– Значит надо вышибить его из седла, – посоветовал Наваррэс.

– Каким образом?

– Воспользоваться математическим понятием: протяжённость дороги на кладбище, по сравнению с протяжённостью жизни, есть величина бесконечно малая, – цинично рассмеялся Наваррэс. – Мне ли вас учить, господин Рунгштольф? Жизнь человеческая – это узкая, извилистая тропинка на острой вершине горного хребта с пропастью по бокам. Один неверный или неосторожный шаг, и…

– Послушать этого самоучку-философа, так просто уши вянут, – усмехнулся про себя Рунгштольф. – Общение с ним, видимо, полезно лишь в весьма малых дозах, иначе начинаешь сомневаться в своих умственных способностях…

Вот на экране замелькали новые кадры. Пилот, облачённый в скафандр, забирается внутрь кабины какого-то летательного аппарата, усаживается, приняв чуть ли не горизонтальное положение; прощальный взмах руки, и фонарь кабины над головой задвинут наглухо.

Длиной, не более пяти метров – по форме очень смахивающий на меч-рыбу, – с короткими стреловидными крыльями, и небольшим задним оперением, он, не пробежав по взлётно-посадочной полосе и двадцати метров, круто взмывает вверх и через четверть минуты скрывается из вида.

– Опытный и единственный в своём роде экземпляр разведчика-истребителя. В качестве бомбовой нагрузки несёт на себе две ракеты класса «воздух-земля», размещённые в корпусе фюзеляжа. Способен свободно перемещаться по земле, по воздуху, по воде и под водой: в последней движется, как подводная лодка, со скоростью в семьдесят узлов. Возможно и длительное зависание под водой.

– Вот теперь вы видите тот же самый летательный аппарат в полёте, – продолжал комментировать Рунгштольф, – а сейчас увидите и в действии.

Кадр выхватил каёмку морского горизонта с маячившим на нём, на фоне голубого неба, контуром какого-то военного корабля. Снова появилось изображение летящего самолёта. Но вот он круто взял вниз, по курсу на корабль, и под углом в сорок пять градусов на всей скорости вошёл в воду. Минут через десять – так пояснил Вилли, – под таким же углом, аппарат взмыл в небо из-под воды всего в какой-то миле от корабля, выровнялся, и произвёл по нему два огневых залпа. Многократное увеличение киносъёмочной аппаратуры выявило растерянность на лицах членов экипажа корабля: никто из них и в помине не ожидал какой-либо угрозы. Два попадания в обшивку корабля на уровне центральной надстройки и несколько выше ватерлинии сделали своё дело: корабль разломился надвое, и через пять минут скрылся в пучине вод.

– Впечатляюще! – оживлённо воскликнул Бальдомеро. – Интересно, где бы могли разворачиваться эти события?

– Об этом история умалчивает, – скромно ушёл от ответа улыбающийся Рунгштольф.

– Понимаю!.. А это что?

Экран высветил наземный запуск небольшой ракеты. В своём стремительном полёте она быстро нагоняла реактивный самолёт. В тот момент, когда расстояние ракеты до цели сократилось до ста пятидесяти-двухсот метров, вдруг небо озарилось ослепительно яркой вспышкой линейной молнии, объединившей своими концами оба летящих объекта. Самолёт в одно мгновение превратился в огромный, пылающий факел, а последующий взрыв боеголовки ракеты огненным конфетти разметал его по голубому полотну небосвода.

– Эти кадры демонстрируют боевые качества емкостной ракеты, способной в процессе своего полёта накапливать и нести на себе колоссальное количество электростатических зарядов и затем разряжаться на цель по воздушному, ионизированному каналу, создаваемому бортовой аппаратурой ракеты. Впечатление дополняется тремя последовательными взрывами: от разряда молнии, от взрыва самолёта и от взрыва боеголовки ракеты…

Затем промелькнули кадры метания противопехотных, дальнобойных гранат. После броска на конце рукоятки распрямлялись две пары эластичных стабилизаторов, а затем, из её торца, возникало пламя реактивной струи.

– Такими гранатами, при определённых навыках, можно спокойно забрасывать укрывшуюся в окопах живую силу противника на расстояниях от пятисот метров до пяти километров, – с нескрываемой гордостью заявил Рунгштольф. – Рвутся за милую душу, прямо над головами, на разных высотах…

Один киносюжет сменялся другим. Наваррэс с возрастающим интересом следил за событиями, разыгрывающимися на белом полотне экрана. Он давно уже позабыл о своей догорающей сигаре, обжигавшей кончики его пальцев. Пепел падал прямо на пол, а дым струйкой уносился куда-то под потолок, рассеиваясь длинными лопастями вентилятора.

Вот ещё один очередной киносюжет. Начался он весьма непонятным образом: на зрителя как бы надвигались какие-то бесформенные, аляповатые хитросплетения; потом появилось нечто похожее на листок растения, за ним замелькали цветки ромашки. Всё это было чуть ли не в десятикратном увеличении. Бальдомеро долго вглядывался в кинокадры, прежде чем догадался, что перед ним мелькают съёмки, производимые с какого-то движущегося по земле предмета или объекта.

– События разворачиваются ночью, – мимолётом пояснил Рунгштольф. – Съёмка произведена в области инфракрасного диапазона частот.

Замелькали травяные дебри. Немного погодя впереди показался высокий проволочный забор из мелкой ячеистой сетки, за которым обозначились контуры одноэтажных строений. Дальше началось продвижение вдоль основания забора. Вскоре под ним обнаружилось небольшое углубление, преодолев которое, изображение перенеслось уже на противоположную его сторону. Опять хаотические мелькания. Вот произошло пересечение ровной, гладкой местности, по-видимому – дороги, и, углубившись в травяную чащу, изображение остановилось, развернулось и застыло на месте.

Спустя две-три минуты вдали обозначилась фигура шагавшего неторопливой походкой человека. Последовало увеличение его изображения: им оказался какой-то военный с автоматом, перекинутым через плечо. Но вот он поравнялся со зрителями, остановился, посмотрел куда-то поверх их голов. Ещё немного постояв и окинув внимательным взглядом окружающее пространство, он уже собирался продолжить свой путь. Но в это самое мгновение изображение вдруг метнулось в сторону вооружённого человека, нацеливаясь и молниеносно приближаясь к области его шеи. Последовала какая-то неразбериха, быстро замелькали кадры. Всё это продолжалось не менее пяти минут. Потом показались какие-то люди, с озабоченными лицами спешившие навстречу изображению…

– Извините, господин Рунгштольф, – растерянно вымолвил гость, – но я что-то положительно не могу взять в толк, о чём говорят эти кадры.

– А вы смотрите, это ещё не всё, – последовал ответ, – сейчас последует расшифровка только что виденного вами. Съёмки производились скрытой камерой, хорошо знающим своё дело специалистом.

На экране возникло чёткое изображение ползущей в траве двухметровой змеи, кобры. Движения её извивающегося тела были изящны и грациозны, но в то же время несли на себе оттенок устрашения и угрозы. Несколько увеличенная в размерах голова её с боковыми полудисками была всё время направлена по курсу движения и приподнята над землёй. Обогнув столб с табличкой, надпись на которой гласила: «Стой! Запретная зона! Огонь на поражение открывается без предупреждения!», она подползла к забору, нашла под ним лазейку и очутилась на противоположной его стороне.

Приподняв над землёй одну треть передней части своего туловища, кобра повела головой, оглядываясь по сторонам. Видимо обстановка носила благоприятный характер и поэтому она поползла в противоположную от забора сторону, пересекла широкую, гаревую дорожку и скрылась в невысоких зарослях травы. Ещё метра три в сторону от дороги, и она, развернувшись на сто восемьдесят градусов, застыла на месте, затаившись в зловещем ожидании. Какое-то время спустя из-за угла одного из приземистых зданий появилась фигура караульного. Он шёл неспеша, ни о чём не подозревая и не догадываясь, пока что-то не заставило насторожиться его. Караульный остановился напротив затаившейся кобры, пристально посмотрел в правый бок, куда-то поверх её головы, и двинулся дальше.

Длинное туловище кобры, с втянутой в него головой, тут же приняло форму многоизвилистой, сильно сжатой синусоиды. Мгновение спустя последовал стремительный бросок упруго распрямившегося туловища в сторону караульного, и кобра вцепилась зубами в заднюю область его шеи. Он как-то неуклюже взмахнул руками и словно подкошенный рухнул на землю.

– Яд мгновенного действия, – пояснил Рунгштольф.

Не более секунды потребовалось, чтобы расправиться со своей жертвой. Затем, соскользнув с бесчувственного тела караульного, кобра, уже проторённым ей путём, покинула запретную зону. С большой скоростью преодолевая все препятствия на своём пути, она уже через пять-шесть минут очутилась в руках каких-то людей, видимо – своих повелителей.

– Линк, дайте стоп-кадр! – обратился хозяин к Бену, и тот не замедлил выполнить поступившее распоряжение.

– То, что вам пришлось только что увидеть, проходит под кодовым названием «Проект «Кобра». Это искусственного происхождения существо из металло-резинопластика, благодаря наличию микровакуумных присосок, способно свободно перемещаться по различного рода вертикальным поверхностям: по стенам зданий, по деревьям, по вертикальной арматуре, и так далее. «Работой» кобры управляет оператор, находящийся на расстоянии от неё не большем трёх километров. Дистанционное радио-телеуправление с обратной связью позволяет ему глазами кобры, а вернее – с помощью микротелеобъективов, установленных вместо глаз, наблюдать на экране своего монитора окружающую обстановку и, в соответствии с этим, посылать ей необходимые радиокоманды. Впервые проект «Кобра» прошёл свои испытания в Панаме…

Рунгштольф с превеликим удовлетворением и не без злорадства подметил первые признаки проявления беспокойства со стороны своего дорогого гостя.

– Погоди, погоди же, сукин сын, это ещё даже и не цветочки: цветочки и ягодки ждут тебя ещё впереди, – ликовал Вилли…

Обещанный срок пребывания Наваррэса в гостях подходил к концу, и Вилли хорошо помнил это.

– Весьма сожалею, дружище, – с сожалением в голосе вымолвил он, – и крайне огорчён, что не успею показать вам и других, не менее увлекательных и интересных киносюжетов, ну, скажем например, таких, как проекты под кодовыми названиями «Цербер» и Каприччо» в действии.

Бальдомеро нервно заёрзал в кресле.

– Ага, значит засвербило! – усмехнулся про себя хозяин.

– А знаете что, Вилли?.. Я передумал, – вдруг объявил гость, – и, пожалуй, останусь погостить у вас на целый день: а ну их к чёрту эти земные проблемы, когда здесь, в этом зале, разыгрываются такие события. Вы не против?

– Лучшего подарка для себя, от вас, я и не ожидал! – восторженно польстил Рунгштольф.

– В таком случае я должен на некоторое время покинуть вас и дать по своей рации «отбой» моим верным соратникам. – С этими словами Бальдомеро Наваррэс быстро удалился.

– Что скажете на это, Бен? – спросил Вилли, когда они остались наедине.

– Кажется начинаются первые потуги.

– Совершенно верно. Потом можете спокойно зажимать свой нос, – Рунгштольф как-то тихо, неестественно рассмеялся…

7. Пауки в банке.