Земля Обетованная

– Неужели вы сами не догадываетесь? Каждый из них желает вас. И они сегодня, вероятно, решат, что вы будете принадлежать каждому из них по очереди.

– Я бы этого не хотела.

Как видите, они не очень считаются с вашим желанием. Поэтому нам нужно бежать сейчас же, пока не поздно. Мы доберемся до железной дороги, а там, если нам повезет, к вечеру вернёмся в город. Я не думаю, чтобы все погибли во время катастрофы.

Она послушно кивнула головой и сняла фартук.

– Я готова.

– Тогда возьмите мяса для собаки, а то она может нас не выпустить из усадьбы.

Лена отрезала кусок мяса и завернула в бумагу. Мы на цыпочках прошли по дому, погруженному ещё в утренний сон, и вышли во двор. Уже светало. Мы двинулись быстрым шагом на юг по дороге, которая нас вчера привела к этой странной усадьбе. Собака даже не тявкнула, вероятно, тоже спала.

Над Байкалом и на границах долины по-прежнему стоял густой туман.

– Что будет, если мы опять попадем в безжизненную зону? – высказала своё опасение Лена, показывая рукой на туман.

– Не думаю. Там атмосфера не должна отличаться от нашей, – успокоил я её. – Разве что влажность может быть чуть выше, чем здесь. До села Старая Дума будет километров десять. Нам нужно успеть добраться до границы тумана до восхода солнца, иначе за нами пошлют погоню.

– А сколько до станции?

– Ещё километров тридцать.

– Неужели мы вчера в кислородных масках преодолели расстояние в сорок километров? – удивилась Лена.

– Ещё бы, – усмехнулся я. – Неслись, как угорелые, не помня себя от страха. Но, может быть, не так страшен чёрт, как его малюют.

– Это вы о чём? – спросила Лена, переводя дыхание.

Мы перешли на обычный шаг. От быстрой ходьбы с непривычки в боку у меня закололо.

– Я всё же надеюсь, что произошла локальная катастрофа. Ведь мы не слышали радио и не знаем никаких известий. К тому же, когда вчера мы проходили мимо деревень, то не увидели на дорогах ни одного трупа. Я думаю, что наши постояльцы из санатория специально нагнали на нас страх, чтобы сделать своими пленниками, особенно вас.

Лена пожала плечами и довольно резонно возразила мне:

– Во-первых, мы с вами видели исчезновение атмосферы и испарение воды из Байкала, которое вслед за этим последовало. Как и предупреждал профессор-биохимик, озеро обмелело за несколько часов на пятнадцать метров. Когда произошла катастрофа, было ещё раннее утро, и люди могли задохнуться в своих постелях, а скотина – в стойлах. Помните, когда мы проходили мимо деревень, всё словно вымерло – ни лая собак, ни криков петухов. Я думаю, что всё это серьёзно.

Я не мог возразить и мысленно воздал ей должное за её наблюдательность и аналитическую трезвость. Лена только что продемонстрировала мне несвойственные простым девушкам ум и проницательность. Я всё больше и больше начинал её уважать. Трава от росы была влажной, дышалось легко и свободно, и совсем не верилось, что только вчера мир пережил катастрофу. Мы опять ускорили шаг, и некоторое время шли молча. Несмотря на быструю ходьбу, утренняя прохлада пробирала до костей. Вскоре мы достигли заброшенный бурятский улус Байхайский, примостившийся на южной оконечности небольшого озера Глухой Сор. Западнее его у самой опушки Священной берёзовой рощи затаился другой безлюдный улус Баршерский. Не останавливаясь, мы продолжили наш путь, повернув на юго-восток, и прошли ещё километра четыре между покинутыми улусами Банагаевский и Балтановский. До границы тумана оставалось не более полутора километра. Из-за вершин горного хребта Хамар-Дабана выглянуло солнце, прорезав своими лучами верхние слои густого тумана.

– Солнце – наш друг! – радостно воскликнул я. – Жаль, что мы углубимся в туман, и оно не согреет нас своими лучами.

Подул прохладный ветерок с гор.

– Может быть, ветер разгонит туман, – высказал я предположение.

Вряд ли, – усомнилась Лена. – В начале июня ещё не закончилось таяние льдов на северном Байкале. Всегда в это время стоят сильные туманы, и никакой ветер не в состоянии их разогнать.

У меня опять появилась надежда на то, что мировая катастрофа – плод воображения нашего воспаленного ума. Я стал уставать, ноги болели, сказывался вчерашний сорокакилометровый марш-бросок.

– Доберемся до границы тумана и отдохнем, – решил я. Вдруг впереди раздался лай собаки. Настроение у меня сразу же поднялось.

– Ну вот, – воскликнул я, – а вы говорили, что все собаки в деревнях передохли.

Однако, наша радость была преждевременной. Перед селом Старая Дума неожиданно, словно из-под земли, выросли две мужские фигуры. Это были охотник Грек-философ и сторож Дионис, наши следопыты. К нам, радостно лая, бросился пёс Диоген.

– Мы так и подумали, – улыбаясь, воскликнул Дионис, – что вы решили рано утром прогуляться и заблудились. Вот пришли показать вам обратную дорогу.

Мы ничего не ответили. Попытка побега провалилась. Грек-философ смотрел в сторону, избегая нашего взгляда. Лена развернула из бумаги кусок сырого мяса и бросила собаке.

Обратно в санаторий нас вела надёжная охрана. Меня сразу же заперли в тёмную кладовую.

Вечером того же дня я предстал перед судом первых цивилизаторов нового мира. Меня ввели в ту же столовую, исполненную в викторианском стиле, и посадили во главе стола.

– Ну-с, – произнес тоном прокурора председатель суда неизменный доктор Даппертутто. – Как вы нам объясните ваш поступок, любезнейший похититель лиц прекрасного пола? Вы, что же, решили на всех нас наплевать и устроить себе райскую жизнь с молодой женой где-нибудь в гонконгской гостинице "Южное спокойствие"? А о нас вы не подумали? Вы решили, что с нас хватит любви к байкальским нерпам?

– Отвечайте! – заорал он, срываясь на истерический фальцет.

Я пожал плечами и ничего не ответил.

– Вы же не будете отрицать, что хотели увести у нас из-под носа девушку? – продолжил он допрос, взяв себя в руки.

Все собравшиеся смотрели на меня укоризненно. Я решил защищаться всеми имеющимися у меня способами.

– Напротив, – сказал я, нисколько не краснея. – Я не только не думал её похищать, но собирался уже вернуться с ней в санаторий, чтобы успеть к утреннему чаю, как встретил прогуливающихся там же двух наших отдыхающих с собакой. Вместе мы и пришли в лагерь.

– Ложь! – опять заорал доктор Даппертутто и ударил кулаком по столу, затем уже спокойнее, обращаясь к собравшимся, объявил: – Господа, он ещё над нами издевается. Как только я обнаружил исчезновение беглецов, то тут же послал за ними погоню, которая перехватила их на входе в опасную зону. За то, что он решил обречь нас на вымирание, предлагаю вынести ему приговор – смертную казнь.

Мурашки пробежали у меня по спине.

– Но за что?! – вскричал я, вскакивая со стула.

– Сядьте на место, осуждаемый, и сидите спокойно, пока мы вас не взяли под стражу.

– Но у меня и не возникало желания бежать отсюда, – упорствовал я. – Просто с утра пораньше я решил за ней поухаживать и пригласил на прогулку. Ведь накануне вы сами решили, что никому не возбраняется оказывать ей особые знаки внимания. За беседой мы не заметили, как пролетело время, и мы оказались у села Старая Дума.

– Ввести задержанную, – распорядился доктор Даппертутто.

В столовую вошла Лена, глаза её выглядели заплаканными.

– Что он тебе сегодня утром говорил? – строго спросил её доктор Даппертутто.

Лена посмотрела на меня с сожалением и молвила:

– Он предлагал мне бежать с ним, пообещав осыпать золотом и всю жизнь носить на руках.

Я ушам своим не верил. Так открыто предавать меня при всех в такой критический для меня момент! Разве я мог от неё такое ожидать?

– Что он ещё вам говорил? – следовательским тоном продолжал её допрашивать доктор Даппертутто.