Секундант Его Императорского Величества

В секретном рапорте от 3 февраля следователь полковник Галахов изложил установленные им обстоятельства дуэли и назвал причастных. Эти сведения полностью отвечали требованиям уголовной статьи, вменённой подсудимым, и уже оказывались достаточными для вынесения приговора. О выявлении глубинных причин произошедшего не было и речи.

Доказательств, однозначно утверждающих официальную версию, в деле нет, как нет и тех, что опровергают иные трактовки событий, например, взгляд на дуэль как тайную операцию власти. Известные факты о дуэли не являются выдуманными или ложными и, скорее всего, относятся к обстоятельствам, действительно имевшим место. В отдельных случаях можно говорить о неверных акцентах в оценке и описании событий.

Если тезис о том, что дуэль является тайной операцией власти, принимается в анализе исходным, то история, описанная в военно-судном деле, видится в новом свете. Главный вывод, который следует, если рассматривать эту версию, – всё, что установлено в судебном деле о дуэли, включая её объявленные частные причины, следует назвать обстоятельствами, лежащими на поверхности, маскирующими истинную подоплёку событий.

Закончив читать, Гребнев вскинул брови и сделал вбок движение головой, что означало: «Предположим…»

– Допустить можно, потому что обе версии не конфликтуют друг с другом. Точнее, одна из них может прятаться за другую из-за непрояснённости фактических обстоятельств. Частные причины дуэли известны, в то время как другие, связанные с государственными интересами, остаются для нас скрытыми. Участники поединка тоже имели на уровне подозрений неясное представление о предпосылках дуэли. Ни они, ни исследователи, изучавшие дело, не смогли устранить возникшие неопределённости, поэтому никто не может подвести итоговую черту под анализом истории дуэли.

Гребнев подумал, что с положением, которое сложилось, всё понятно и вопрос заключается в интерпретации имеющихся данных.

Вторая последовательность склеенных вырезок касалась полноты доступных для изучения документов по истории смерти Пушкина. Гребнев исходил из того факта, что раз материалы об операции в отношении поэта неизвестны и документы по ней не раскрыты до настоящего времени, то они не могут быть раскрыты и должны оставаться засекреченными. Вопрос о том, почему документы не представлены общественности и остаются секретными почти двести лет, показался Гребневу простым, но ответ на него уводил в сторону от текущего анализа, и он отложил его на потом.

Сейчас Гребневу требовался быстрый ответ, все ли письменные источники данных о дуэли известны и изучены исследователями?

Материалы военно-судного дела 1837 года долго оставались скрытыми от общества. Бенкендорф скончался в 1844 году, д’Аршиак – в 1848 году, Николай Первый – в 1855 году, Нессельроде – в 1862 году, Наталья Ланская (Пушкина – Гончарова) – в 1863 году, Данзас – в 1870 году (жил и умер в бедности, без семьи, не нажив никакого состояния, хоронили за счёт казны), барон Луи Геккерен – в 1884 году, Дантес – в ноябре 1895 года. Первые документы и ссылки на дело появились через тридцать лет после суда – в 1863 году – и явились “откровением для читающей России”. Полностью дело опубликовано по прошествии шестидесяти лет – в октябре 1899 года. К моменту публикации участников или свидетелей дуэли в живых не осталось, никто не мог как непосредственный очевидец событий заявить о неопределённости судебных материалов и выводов. Утверждение об откровении для читающей России – субъективная оценка, но говорит о непроходящем десятилетиями интересе к событию в обществе и ограниченности доступных о нём сведений. Отсутствие публикации – обычная практика сокрытия информации, в распространении которой нет заинтересованности.

Известна история с розысками “потаённого дневника № 1” Пушкина, который охватывает 1830-е годы. Обнаружить его местонахождение, установить содержание или подтвердить само существование до настоящего времени не удалось.

Во время аудиенции в ноябре 1836 года Николай Первый дал распоряжение Пушкину, как следует себя вести в сложившихся обстоятельствах. Закономерен вопрос: кроме распоряжения поэту император не давал ли и других распоряжений? Не посчитал ли он, что кроме Пушкина кто-то из должностных лиц должен в свою очередь предпринять какие-то действия? Может, Николай Первый всё-таки должен был дать распоряжения, например, начальнику Третьего отделения полиции А. Х. Бенкендорфу и министру иностранных дел К. В. Нессельроде – начальнику Пушкина по службе? Но документов о сделанных распоряжениях, как и отчётов об их исполнении, нет. Если император не давал никаких, кроме одного известного, то говорить о том, что он пытался как-то предотвратить наступление трагедии, не приходится, если не сказать больше – выступил на стороне тех, кто добивался дуэли.

Нахождение документов о смерти Пушкина в Третьем отделении полиции властями официально отрицалось. Первый секретный архив “секретное досье Третьего отделения полиции” обнаружен в 1917 году после революции. В нём в числе документов оказалось письмо Дантеса к председателю Военно-судной комиссии по делу о дуэли полковнику Бреверну от 26 февраля 1837 года. Вместо передачи во вторую судебную инстанцию – генерал-аудиториат Военного министерства – письмо поступило в Третье отделение, что говорит о целевом взаимодействии суда и тайной полиции. По делу Пушкина никаких письменных докладов графа А. Х. Бенкендорфа Николаю Первому, которые “он делал по своему обыкновению”, не найдено. Письмо Пушкина, написанное в ноябре 1837 года, в котором он объяснял ситуацию, в Третьем отделении также не обнаружено.

Помимо главного начальника Третьего отделения А. Х. Бенкендорфа вторым возможным адресатом ноябрьского письма Пушкина исследователи называют вице-канцлера графа К. В. Нессельроде. Министерство иностранных дел Российской империи – не полиция, архив и секретные документы у ведомства свои.

В событиях, приведших к дуэли, на протяжении длительного времени лично участвовали или имели к ним отношение иностранные дипломаты трёх стран – Нидерландов, Франции и Англии. Николай Первый знал о вовлечённости в события иностранных подданных.

Граф Нессельроде докладывал императору о дуэли 28 января. Но о чём именно, если Николай Первый уже был осведомлён Пушкиным о развитии конфликта, а слежку за поэтом осуществляла полиция? Нессельроде передал императору письма Геккерена и всё? Если же министр всё же докладывал, то знал о чём, а значит, раньше этим вопросом занимался – продумывал, и в Министерстве иностранных дел до того могли рассматривать ситуацию с разных аспектов. Информация, скорее всего, хранится в архиве министерства.

Годы спустя исследователи запрашивали европейские государства об имевшихся у них материалах, содержавших сведения о дуэли. Поступившие в ответ из иностранных архивов документы, в которых посольства докладывали о событиях, демонстрируют тогдашнюю активность иностранного дипломатического корпуса в связи со смертью Пушкина. Министерство иностранных дел Российской империи вряд ли могло остаться в стороне. Во время суда над участниками дуэли Нессельроде взаимодействовал с Комиссией военного суда – передал председателю Комиссии подлинные письма поэта, на которые в своё оправдание ссылался подсудимый поручик Геккерен.

В Санкт-Петербургском главном архиве Министерства иностранных дел хранились письма барона Геккерена к графу К. В. Нессельроде от 28 и 29 января 1837 года. С этими письмами барон передал Нессельроде пять документов, которыми очень дорожил, и требовал их возврата, в чем был заверен. Бреверн получил 8 февраля от Нессельроде два письма. 9 февраля они были доложены Комиссии и с них сняты копии. Подлинники возвращены Нессельроде 1 мая. 26 мая Нессельроде отправил российскому посланнику в Гааге пакет с документами для вручения барону Геккерену. Три документа остаются неизвестными.

Существует секретный отдел архива Министерства иностранных дел – второй секретный архив документов, имеющих отношение к делу. Известно, что там хранились перлюстрированные выписки из писем. Исследование всех документов из секретного отдела архива, имеющих отношение к смерти Пушкина, не опубликовано.