Мастер Путин и Америка

Куда важнее следующая мысль Игоря Иртеньева, высказанная в ноябре 2014 года:

«Я считаю, что ситуация абсолютно безнадёжная, и чувствую, что она действительно чревата большой войной. Я не вижу никаких шагов ни с одной, ни с другой стороны, и не вижу третью сторону, которая могла бы всё это остановить».

Есть подозрение, что эта третья сторона, то есть США, в событиях на Украине не сумела разобраться, либо, преследую собственные интересы, не хочет останавливать войну, хотя обладает для этого всеми средствами.

Глава 11. Изменчивая фрау

Рассказывая об Америке и о Путине, невозможно обойти тему взаимоотношений президента России с канцлером Германии. Казалось бы, Меркель тут при чём? Однако трудно рассчитывать на успех политики, направленной против такого большого государства, как Россия, без поддержки европейских стран, ведущую роль среди которых играет именно Германия.

Начнём с того, как в Германии объясняли отношение канцлера Меркель к президенту Путину. Вот что говорила Майя Дюлффер, редактор немецкой газеты Die Zeit, в интервью Radio France Internationale в марте 2014 года:

«Меркель сама довольно холодно относится к Путину, в отличие от других немцев. Обычно немцы либо любят Россию, либо ненавидят – такая традиция. Это можно наблюдать и у политиков. Меркель ненавидит. Она очень умная, просто очень хорошо понимает интересы России, понимает Путина».

Несколько иного мнения придерживалось американское издание Quartz в статье, опубликованной в апреле того же года. Но в основном оценки совпадают:

«Хотя Меркель, как и многие на Западе, может неправильно понимать мотивы Путина, российский лидер, судя по всему, также плохо понимает канцлера Германии. Путин, по-видимому, считает Меркель таким же покладистым партнёром, какими были её предшественники. А тем временем она – в своем неспешном, деловом стиле – постепенно переписывает правила, по которым складываются отношения Германии с Россией. Задолго до того, как в Киеве вспыхнули беспорядки, Меркель выражала недовольство Путиным. По её словам, переговоры с российским лидером пробуждали неприятные воспоминания о "Штази" – ненавидимой народом тайной полиции Восточной Германии. Вскоре после вторжения в Крым, как известно, Меркель заметила, что становящийся всё более непредсказуемым Путин живёт "в другом мире"».

Многие аналитики сходились во мнении, что, несмотря на противодействие деловых кругов, Меркель пыталась избавить страну от того наследия, которое осталось после правления Вилли Брандта, основоположника «восточной политики» Германии. Канцлер Брандт был убеждён, что диалог и сотрудничество с СССР должны ослабить напряженность между Западом и Востоком, одновременно поставив под сомнение идеологические принципы, которыми руководствовались страны социалистического лагеря. Успехи этой политики наиболее ярко проявились во время правления канцлера Коля, пришедшего к власти в 1982 году. Как известно, всё закончилось падением Берлинской стены и выходом восточноевропейских стран из сферы влияния СССР.

После 2005 года, когда Меркель стала канцлером, можно было рассчитывать на продолжение этой политики, тем более что и Россия в силу экономических причин не была заинтересована в конфронтации с Западом. Но, видимо, нашлись более веские причины для изменения политики, чем выгода от гарантированных поставок российского газа и прибыль для германской промышленности, которая значительную часть своей продукции экспортировала в Россию.

Не раз приходилось слышать и читать, что пагубное влияние на взаимоотношения лидеров двух стран оказали последствия падения Берлинской стены. Для Меркель это стало началом успешной карьеры, а Путин будто бы воспринял те события, как геополитическую катастрофу. Действительно, такие катаклизмы способны повлиять на психику любого человека. Но дело в том, что политическая карьера Меркель началась ещё в эпоху существования ГДР, а затем продолжилась в изменившихся условиях – для целеустремлённого человека даже крушение прежних идеалов не является помехой. О Путине этого не скажешь, поскольку до начала 1990-х годов он даже не мечтал об активном участии в политике. Что же касается его отношения к событиям тех лет, то его огорчило не падение какой-то там стены, и даже не исчезновение такого понятия, как социалистический лагерь, а распад мощной державы, которую политики разрезали, как по живому.

Похоже, что время, прожитое при коммунистическом режиме, оказало куда более сильное влияние на психологию Меркель, чем на Путина. Отсюда и навязчивые страхи, и опасения, что прошлое может возвратиться. Рассказывают, что во время обеда с президентом Франции Франсуа Олландом в январе 2013 года Меркель призналась в приватной беседе некоему европейскому политику, что мягкий и негромкий голос Путина напоминает ей человека из Штази: «Даже сейчас я чувствую, как прошлое возвращается». Если появляются такие ощущения, то это похоже на диагноз. Понятно, что чуть ли не единственным способом порвать с навязчивым страхом может стать политика, направленная на сдерживание роста политического влияния России, противодействие намерению Путина возродить великую державу. Даже вопреки интересам германских деловых кругов, которые обеспечивали треть всех закупаемых в России европейских товаров и услуг. Даже вопреки тому, что Германия покупала около трети российских углеводородов.

Однако контакты на высшем уровне продолжались. Вот и на миланском форуме «Европа – Азия» в октябре 2014 года лидеры двух стран встречались, обсуждая проблемы сохранения перемирия в Донбассе, разграничения противостоящих сторон, организации контроля демаркационной линии и государственной границы Украины с Россией представителями ОБСЕ, а также проблемы транзита российского газа через украинскую территорию. К счастью, в тот раз по окончании беседы у Меркель возник не страх, но лишь разочарование. Германская Frankfurter Allgemeine Zeitung написала, что Путин не был настроен на конструктивный диалог в Милане, а его позиция в отношении Украины воспринималась Меркель как проявление имперской политики.

И вот новая встреча – саммит G20 в Брисбене, где Путин с Меркель снова имели возможность переговорить с глазу на глаз ещё до начала официальных заседаний. Как сообщается, Меркель решила наконец-то разобраться в том, чего Путин хочет добиться на Украине. Два часа беседа продолжалась тет-а-тет, затем к собеседникам присоединился председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. И снова два часа непрерывных разговоров. По словам германских чиновников, которых затем проинформировали об итогах беседы, Меркель услышала всё те же «отговорки, отрицания и уловки», которыми Путин ограничивался в последние месяцы: «Путин излучал холод. Путин окопался, и его невозможно вытащить».

Удивляют не «уловки» Путина, а не вполне адекватная реакция на это со стороны его визави. Можно ли было ожидать от президента России искренности и выражения симпатии после введения санкций, наносящих ущерб экономике его страны? И что мог ответить Путин на вопрос о том, чего он хочет добиться от Украины? Увы, здесь многое зависело от Запада. Если бы США заставили Киев согласиться на федерализацию страны и предоставили гарантии того, что Украина не вступит в НАТО, тогда, скорее всего, Россия уговорила бы ополченцев отказаться от военного противостояния. Но если бы Киев предпринял активные действия, направленные на физическое уничтожение восставших жителей Донбасса, Россия была бы вынуждена прийти им на помощь. Возможен и третий вариант – сохранение статус-кво, которое не устраиваивало ни Россию, ни Запад и могло привести к новому Майдану в Киеве, который закончился бы приходом к власти более агрессивно настроенных радикал-националистов. Наивно рассчитывать на то, что после пережитого унижения на Украине восторжествует разум.

А через день последовало выступление Меркель в престижном Lowy Institute for International Policy в Сиднее, где канцлер Германии предсказала затяжную конфронтацию с Москвой. Характеризуя события на Украине и позицию Москвы, Меркель заявила, что «после ужасов двух мировых войн и окончания холодной войны, это ставит под сомнение мирный порядок в Европе».

Немудрено, что немецкие СМИ сделали однозначный вывод, о чём свидетельствуют заголовки статей: «Меркель порывает с Путиным», «Канцлер сыта политикой Путина», «Меркель объявляет бой Путину». Британская пресса оценивала итоги встречи Меркель с Путиным и смысл речи канцлера несколько иначе: в Берлине нет больше идей, Меркель зашла в дипломатический тупик, поэтому нашла единственное решение в том, чтобы перейти к жёсткой конфронтации.

Известно, что навязчивый страх нередко перерастает в панику. Тогда человек теряет самоконтроль и начинает обвинять во всех смертных грехах кого угодно, но только не себя. Это своеобразная защитная реакция от более опасных процессов в организме, косвенное признание своего бессилия, неспособности найти логически обоснованный выход из конфликтной ситуации и нежелание согласиться с тем, что сам в чём-то был не прав. Но в этом случае, пожалуй, ничего такого не было. Похоже, Меркель предприняла психологическую атаку, чем-то напоминающую марш офицеров-каппелевцев из довоенного советского фильма о Чапаеве.

История имела продолжение после возвращение канцлера в Германию. В конце ноября 2014 года, выступая в бундестаге, Меркель снова подвергла критике Россию:

«Нельзя ничем оправдать или извинить аннексию Крыма Россией… Действия России ставят под вопрос европейский миропорядок и подрывают нормы международного права».

Если следовать логике фрау Меркель, можно было бы обвинить ФРГ в аннексии ГДР в 1989 году, поскольку мнения восточных немцев никто так и не спросил – не было на территории ГДР такого референдума, который в марте 2014 года провели в Крыму.

В своей речи канцлер Германии признала, что военным путём конфликт вокруг Украины урегулировать невозможно, заодно отвергнув обвинения в том, что правительство отказывается от контактов с Россией. Что же касается самой Украины, то Меркель обещала ей политическую и экономическую поддержку:

«Мы не собираемся отказываться от того, чтобы Украина осталась суверенным и неприкосновенным государством, поэтому экономические санкции против России останутся в силе… Потребуются терпение и большое упорство».

Довольно странная позиция. В Донбассе назревала гуманитарная катастрофа, ежедневно под артиллерийскими обстрелами погибали люди, а фрау Меркель предлагала потерпеть. Видимо, имелись в виду некоторые «неудобства», которые испытывает германский бизнес из-за сворачивания экономических связей с Российской Федерацией. Есть более подходящее применение для упорства фрау Меркель – попытаться понять жителей Донбасса, которых силком загоняют в прокрустово ложе унитарной Украины. Согласно древней легенде, разбойник по имени Прокруст подстерегал путников на дороге между Мегарой и Афинами, обманом заманивал их в свой дом, укладывал на своё ложе, и тем, кому оно было коротко, обрубал ноги, а кому было велико, ноги вытягивал – по длине этого ложа. Впрочем, пришлось на это ложе лечь и самому Прокрусту, когда Тесей, победив Прокруста, поступил с ним так же, как тот поступал со своими пленниками.

К счастью, ставка Меркель на конфронтацию с Россией не встретила тогда поддержки в бундестаге ни у «левых», ни у партнёров Меркель по коалиции. Глава Социал-демократической партии Германии, министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер заявил о недопустимости возвращения к холодной войне и о необходимости искать пути мирного выхода из кризиса.

Одну из многочисленных проблем, которые могут помешать Украине встать на путь цивилизованного развития, упомянул в 2014 году американский журналист Патрик Смит в интернет-издании Salon:

«Моя челюсть упала и ударилась о стол, когда я прочитал на прошлой неделе, что новый министр финансов Украины Наталья Яресько… – гражданка США, получившая украинский паспорт одновременно с назначением на должность… бывший сотрудник Госдепартамента… получатель сотен миллионов долларов из тех пяти миллиардов, которые, согласно хвастливому заявлению Виктории Нуланд, были потрачены госдепом на разворот Украины в западном направлении… участник явно масштабных инсайдерских сделок, прошедших через инвестиционную компанию, которую Яресько учредила, уйдя из Госдепартамента…»

Что уж говорить, если в правительство Украины были назначены три заезжих «варяга» – на должности министров финансов, экономики и здравоохранения. Весёлого здесь мало – видимо, своих специалистов на Украине не осталось, либо им нет доверия, поскольку так и норовят всё народное богатство разбазарить или положить к себе в карман. Примерно о том же говорил и вице-президент США Джо Байден в Вашингтоне 9 декабря 2014 года, выступая в Национальном фонде демократии. Этому выступлению посвящён отрывок из статьи во французской газете Le Huffington Post:

«Вице-президент США Джо Байден заявил, что украинцы получили шанс кардинально изменить свою страну к лучшему. В том же самом выступлении Байден заявил, что Украина представляет собой "клептократию". По его словам, "пусть некоторые и считают это оскорбительным, таково реальное положение дел. Украинцы прошли большой путь вперед, но перед ними всё еще остаются серьезные препятствия"».

Поскольку с клептократией на Украине всё предельно ясно, вернёмся к позиции Меркель в первые месяцы после отделения Крыма от Украины. Вот что написал об этом журнал New Yorker:

«Согласно опросам на момент начала конфликта, немцы хотели, чтобы Меркель заняла нейтральную позицию, а кто-то даже симпатизировал Москве, считая, что действия Путина – ответ на приближение НАТО к российской границе… Меркель старалась как можно меньше публично комментировать ситуацию на Украине, ожидая, когда немецкое общество признает поведение России недостойным. И после крушения малайзийского самолёта на Украине в июле мнение изменилось: три четверти немцев стали поддерживать твёрдую позицию Меркель. "Люди поняли, что сентиментальное отношение к Путину и России было основано на ложных предположениях"».

Последние слова принадлежат одному из помощников канцлера, имя которого журнал не раскрывает. Он же рассказал, что за последние месяцы канцлер общалась с Путиным больше, чем с Обамой, Олландом и Кэмероном вместе взятыми. Увы, взаимопонимание не было достигнуто.

И всё же, куда важнее сетований по поводу «ложных предположений» следующий факт: мнение немцев о России изменилось в худшую сторону сразу после крушения малайзийского Боинга. Поэтому и возникло подозрение, что виновником этой катастрофы является тот, кому было выгодно столь резкое изменение общественного мнения и в Германии, и в других государствах Европы, и за океаном. Иными словами, имела место провокация с целью объявить виновником Россию.

Однако из 2014 года вернёмся на несколько лет назад. В 2011 году журнал Forbes в очередной раз признал Ангелу Меркель самой влиятельной женщиной мира. И вдруг экс-канцлер Гельмут Коль в интервью берлинскому изданию Internationale Politik обрушивается с яростной критикой на Меркель:

«После всего того, что вместе пережили Германия и США, и учитывая то, что до сих пор нас тесно связывало, я даже представить себе не мог, что доживу до времён, когда действующий американский президент прибудет в Европу, но пролетит мимо Федеративной Республики, я бы даже сказал, обойдёт её стороной».

Действительно, кошмар! Это всё равно, как если бы президент Путин отказался поставлять природный газ в Германию. С чего такая внезапная немилость? А причина в том, что кое-кто остался недоволен слишком уж самостоятельной политической линией правительства Германии. Ну разве можно было не поддержать вторжение в Ирак? Разве допустимо воздерживаться при голосовании в Совете Безопасности ООН по вопросу о военной операции в Ливии? И вот Коль требует активизировать трансатлантические связи:

«Важнейшие внешнеполитические приоритеты Федеративной республики состоят в том, чтобы Германия и Европа вместе с США взяли на себя ответственность за ситуацию во всём мире. Помимо России, Китая, Азии и арабских стран сюда входит также Африка, о которой нам не следует забывать».

Вслед за Колем критические замечания относительно внешней политики правительства стали высказывать даже соратники канцлера по партии. Положение складывалось не из приятных – надо было что-то делать, однако недопустимо вступать в конфронтацию, рискуя уронить авторитет, ведь как-никак через два года снова выборы. И Меркель нашла выход – не зря же оказалась на первом месте в списке Forbes.

Теперь становится многое понятно. Под нажимом Коля и других германских политиков Меркель вынуждена была скорректировать свои взгляды, умерить пыл в проведении самостоятельной политики. Поэтому не стоит удивляться тому, что произошло потом в её взаимоотношениях с президентом Путиным.

Прошло три года, и вот однажды майским утром канцлер Германии Ангела Меркель прибыла в США для переговоров с президентом Обамой. На пресс-конференции, которая состоялась в Белом доме по итогам этой встречи, журналисты не смогли обойти скандал с прослушиванием телефонных разговоров Меркель, разгоревшийся в 2013 году после разоблачений, сделанных экс-сотрудником американских спецслужб Эдвардом Сноуденом. В ответ Обама заявил журналистам, что ему было больно наблюдать за тем, как обнародование данных Сноудена создало напряжённость в отношениях с Меркель.

Думаю, что президент напрасно стал оправдываться. Меркель сама виновата – вдруг ни с того ни с сего стала проводить слишком уж независимую политику, не интересуясь мнением Соединённых Штатов. Ну как тут не подслушать, с кем и о чём канцлер говорит? Обычное дело, и нечего на это обижаться. Да Меркель не особо обижалась, когда узнала об этом из публикаций в прессе, и только спокойно констатировала, что отношения двух государств «проходят испытательный срок». А вскоре о скандале все забыли – есть более важные вещи, такие как единая политика двух стран в обеспечении порядка в этом мире. На этот раз президент Обама позицию канцлера одобрил, поблагодарив её за то, что Германия стала лидером в Евросоюзе по осуждению позиции России в украинском конфликте.

Однако странные метаморфозы происходят иной раз с политиками. Вот Гельмут Коль – в 2011 году упрекал Меркель за то, что она на внешнеполитической арене ведёт свою игру, пренебрегая интересами мирового лидера, то есть США. Однако в своей книге «Тревожась за Европу», представленной в начале ноября 2014 года, он проповедовал несколько иные принципы, не совпадающие с теми, которые считал единственно верными президент Обама. В ситуации, когда западные страны ополчились на Россию, Коль предупреждал об опасности внешнеполитических заблуждений: «Для стабильной европейской системы безопасности привлечение России экзистенциально».

В свете последних веяний в европейской политике ещё более удивительно читать такие слова:

«Мирное решение, удовлетворяющее всех участников и одновременно уважающее право народов на самоопределение, должно быть достижимо. Нужно только действительно хотеть этого».

Такое впечатление, что Коль замаливал прежние грехи – речь о давлении на Меркель в 2011 году с целью заставить её признать ведущую роль США в мировой политике. Давно известно благожелательное отношение экс-канцлера к России, которое особенно проявилось в 1990-е года, когда президентом был Борис Ельцин. Однако, чтобы пойти против всех – для этого надо не только иметь мужество и недюжинный ум, но и найти в себе какие-то побудительные силы, поскольку трудно поверить, что Коль пошёл против мэйнстрима только из любви к России. И тут возникает предположение, что эти дополнительные силы Коль почерпнул из своей давнишней обиды на Ангелу Меркель – это не могло быть основной причиной, но иногда даже брошенный кем-то камешек может привести в движения лавину.

Когда-то Коль сделал очень многое для Меркель. Приметив молодую энергичную женщину, ставшую депутатом бундестага от ХДС в двадцать семь лет, Коль предложил ей должность министра по делам женщин и молодежи в своём правительстве. А вскоре «девочка Коля» становится заместителем главы партии, затем секретарём ХДС. В 1994 году она была назначена министром по делам окружающей среды. Увы, эта почти семейная идиллия закончилась через четыре года, когда Коль проиграл выборы и вынужден был уступить место канцлера Герхарду Шрёдеру. Лишённый полномочий, Коль оказался не в силах противостоять обвинениям в том, что олигархи спонсировали ХДС в то время, когда он занимал пост канцлера. Коль подал в отставку с поста лидера ХДС, ушёл из бундестага, и на этом его политическая карьера завершилась. В том же году Меркель стала генеральным секретарем ХДС, а через два года была избрана председателем партии. За всё это время Меркель не сделала никаких попыток защитить Коля от обвинений, от нападок его политических противников. Ну разве это не причина для того, чтобы обидеться?

И всё же по поводу того, была или не была обида, можно было бы гадать, если бы не ещё одна книга, представленная почти одновременно с книгой воспоминаний самого Коля. Её написал бойкий журналист и неудачливый писатель Герберт Шван, которому Коль ещё в 2001-2002 годах в подвале своего дома в Людвигсхафене надиктовал воспоминания – хронометраж составил около 600 часов! Судя по всему, Коль не собирался ничего публиковать. То ли испытывал потребность выговориться, то ли боялся, что покинет этот мир, так и не успев всего сказать. Видимо, рассчитывал, что книга выйдет в свет только после его смерти. Коля можно понять – рассказывая о прошлом, он не сдерживал себя, давая волю язвительности по отношению к прежним коллегам и соратникам. Особенно досталось главной обидчице – Ангеле Меркель. Прошло больше десяти лет, и вдруг Шван решил предать гласности отредактированные им воспоминания экс-канцлера, названные весьма претенциозно – «Завещание. Протоколы Коля». Возможно, время публикации было выбрано не случайно – Коль так и не оправился после инсульта и полученной травмы.

Нет смысла пересказывать уже многократно тиражированные высказывания Коля по поводу сомнительных манер его «девочки», которая даже «не могла правильно держать вилку и нож». Нет смысла цитировать и различного рода домыслы о сотрудничестве Меркель с органами госбезопасности ГДР, содержащиеся в книгах других авторов. Если нет доказательств, следует помалкивать, а то может получиться точно так же, как со сбитым малайзийским Боингом – приговор вынесли ещё до завершения официального расследования.

Согласно публикациям в СМИ, ещё более невероятная история, касавшаяся напрямую Меркель, была в 2007 году рассказана экс-шефом немецкой военной разведки Гердом Хельмутом Комоссой. А дело в том, что будто бы после Второй мировой войны был заключён тайный договор между США, Францией и Великобританией относительно ограничений суверенитета ФРГ, который должен действовать вплоть до 2099 года. Согласно этому договору, каждый канцлер Германии после вступления в должность обязан дать некие письменные обязательства союзникам. Меркель на вопрос о том, подписывала ли она такие документы, не ответила, но два года спустя существование гарантийных писем подтвердил Эгон Бар, бывший статс-секретарь канцлера Вилли Брандта, сославшись на признание своего патрона. Кое-кто утверждал, что в Германии без согласия США нельзя даже стать полковником, не говоря уже о генеральском чине. Более неприглядную картину, если верить прессе, нарисовал экс-сотрудник Агентства по национальной безопасности США Уэйн Мэдсон, который сообщил следующее: