Палата № Z

– Ну да, есть что-то общее… Но, в основном, это плод моей фантазии. Причина в том, что повествование ведётся от первого лица. Только так можно передать душевные переживания главного героя.

– Допустим, но я вот что не пойму, – допытывался Кузьма. – Почему в твоих романах два Егора, две Кати, два Вениамина? Почему повторяются эти имена – неужели фантазии не хватило?

– Да нет, с фантазией у Влада всё в порядке. Скорее всего, так и было задумано, – предположил Веня.

– Зачем? Это шутка гения?

– До гения ему ещё очень далеко.

– Тогда в чём дело?

Снова Влад оказался в затруднении.

– Да я и сам не знаю, почему так сделал. Мне казалось, что эти имена в наибольшей степени соответствуют характерам моих героев. К примеру, оба Вени по своим убеждениям либералы, хотя, что называется, разного пошиба. Оба Егора тоже чем-то друг на друга похожи, да и попадают в схожие ситуации. Они пытаются действовать в соответствии со своими убеждениями, так, как требует душа и подсказывает разум. Но вот один Егор в итоге вынужден смириться, поскольку понимает, что лбом стену не пробить, однако всё ещё надеется на то, что сможет принести пользу людям, работая следователем. Ну а другой Егор покидает пост советника президента, поскольку не видит смысла в том, чтобы и дальше обманывать себя. Он уже не верит, что можно что-то изменить к лучшему, – Влад собирался закончить свой затянувшийся монолог, но вдруг что-то вспомнил: – Кстати, этот Егор появляется ещё в одном романе. Там он встречается с Максом, и тогда появляется надежда… Но это научно-фантастический роман.

– Ну а я?

Эти слова прозвучали диссонансом тому, что сказал писатель, поскольку не укладывались в описанную им схему выбора имён.

– Не понял, – Влад не сразу уловил мысль Антона.

– Чем я так провинился, что изображён в образе отвратительного сутенёра?

– Ну, не такой уж отвратительный, даже обладал каким-то обаянием, – пояснил Кузьма, словно бы пытаясь обелить Антона. – Он напомнил мне ещё одного, притом известного всем либерала, того, что управляет теперь какой-то госкомпанией…

– Да что ж вы все накинулись на нас? И так одних уж нет, а те далече.

– Ну что поделаешь, Веня? Из песни слова не удастся выкинуть.

– Что-то уж больно заунывная получилась песня. Лично мне уже порядком надоела, – признался Макс. – Однако вот чего не могу понять. Куда подевался наш Кузьма? Почему его нет ни в одном романе?

– Так я не возражаю, мне и в своём обличье хорошо, без раздвоения, – заявил Кузьма, но тут же спохватился: – Хотя иметь возможность переместиться из одного образа в другой… Если мой двойник сидит сейчас в бистро где-то на Монмартре и попивает кофе, я бы не возражал против телепортации… Влад! Это возможно? – в словах Кузьмы слились одновременно и надежда, и отчаяние.

– Вопрос не ко мне, а к Максу. Моё дело высказать догадку, предложить гипотезу, а насколько всё это реально… Что думаешь, Макс?

– А что тут скажешь? То, что ты писал о четвёртом измерении, выглядит достаточно логично. Проблема в том, что на одной логике нельзя построить научную теорию. И уж совсем нереально воплотить её в жизнь, то есть нажать воображаемую кнопку и переместиться в будущее или оказаться на планете из другой галактики.

– А если всё-таки попробовать? Тебе-то как это удавалось?

– Кузьма, ты меня с кем-то перепутал, – улыбнулся Макс. – Я не герой того романа.

– Но ты попробуй представить себя на его месте.

Макс посмотрел на Влада:

– Можешь подсказать, как это происходило?

Влад закрыл глаза…

– Всё случилось ночью. Максу не спалось, и он вышел покурить. Сел на крыльцо, сделал глубокую затяжку и посмотрел на звёздное небо сквозь облако табачного дыма. Но вот дым рассеялся, и он увидел то, что прежде видел много раз, но почему-то всё это казалось непонятным, недоступным. Он ощутил себя не Максом, бывшим физиком и поклонником женской красоты, а частью безбрежного пространства, которое не ограничено ни людскими предрассудками, ни научными теориями, ни боязнью столкнуться с чем-то неизвестным. И даже извечный страх перед смертью куда-то отступил. Он всё смотрел на это небо, вглядывался в сияющую тьму, он ощущал себя небесным телом, летящим в неизвестность… Тут это и произошло.

– Что это было, Влад? – воскликнул потрясённый услышанным Кузьма.

– Всего лишь отрывок из романа.

Увы, подобной верой в свои силы, в паранормальные способности никто из них не обладал и, даже если бы поверил, вряд ли осмелится провести эксперимент. Это всё равно что, стоя на краю двадцатиэтажного дома, вообразить себя сизокрылым голубем и воспарить… Заранее ясно, чем всё это закончится.

Но тут возникла новая идея, которую попытался озвучить Макс:

– А что если сделать так? Влад придумает небольшой рассказ, хотя бы мысленно, не на бумаге, в котором будут описаны все наши злоключения…

– Я понял! – перебил его Кузьма, на лету подхватив продуктивную идею. – Влад, нужен непременно хэппи-энд!

– Нет, это невозможно, – замахал руками Влад, словно бы отбиваясь от назойливой мошкары. – Это мистика какая-то! Неужели вы верите в переселение душ из этого рассказа прямиком в реальность?

– А что ещё нам остаётся?

Помолчали.

– Нет, я с ума сойду! Как там моя жена? Как дети? – заныл Кузьма.

– Да ничего с ними не случится! Ты о себе подумай.

– Послушайте! А что если нам устроить мозговой штурм? – не унимался Макс. – Если Влад не в состоянии помочь, давайте сами придумаем финал этого рассказа.

– Ну и как ты себе это представляешь?

– Да мало ли вариантов! К примеру, ураган или землетрясение… Стены этого строения рухнули и вот…

– И вот мы оказались под завалами. А спасать кто будет?

– Нет, нужно что-то более реальное.

Глава 8. Вакхические пляски

– А жаль! Хорошая была идея, – только и успел пробормотать Кузьма.

Всё потому, что в этот самый момент за окном послышались чьи-то крики. Это редкое, никем не предусмотренное явление вызвало вполне понятную реакцию. Все бросились к окну. Кто знает, возможно, предстоит свидание с родными…

Однако там, на опушке леса стояли шестеро девиц – одна рыжая, две блондинки, а остальные, как ни странно, были бриты наголо. Увидев лица мужиков в окне, девицы призывно замахали руками, выкрикивая слова, которые вряд ли были бы уместны в приличном обществе. Затем все повернулись задом и, приподняв и без того коротенькие юбки, продемонстрировали ажурное бельё разнообразнейших оттенков – от чёрного до небесно-голубого и бледно-розового.

– Чур, эта рыжая моя! – закричал Макс, пытаясь просунуть голову между прутьями решётки.

Примеру Макса последовали Кузьма и Егор, однако арестанты оказались слишком головастыми, а прутья были выполнены из легированной стали. Сообразив, что места у окна не хватит всем, Веня, Влад и Антон отправились на кухню, где также было небольшое окно, однако их попытки как-то сократить расстояние до соблазнительных девиц оказались столь же безуспешными.

Видя, что сближению препятствует несокрушимая преграда, девицы, посовещавшись, пошли на беспрецедентный шаг – устроили стриптиз на свежем воздухе, благо погода позволяла. Первой скинула платье та, рыжая, что приглянулась Максу. И понеслось!

С высоты второго этажа нетрудно было разглядеть все интимные места – что называется, от и до, если не вдаваться в ненужные подробности. Но даже если бы оказался под рукой бинокль, всё равно зрительное ощущение не заменит прикосновения девичьих рук… Немудрено, что вслед за эйфорией наступил черёд горькому разочарованию. Надо было как-то противостоять неизбежному нервному расстройству, поэтому не стоит удивляться нижеследующим словам: