Карпов протянул Волкову старинную книгу, рукописную на пергаментных листах.
Волков увидел, что книга на латыни.
– И что сие?
– «История рода Кантакузен». Тайная история. Сия книга случайно попала в руки отца Михаила.
– Я латыни не ведаю.
– Как и я, ваше благородие.
– Надобно Ивану Карловичу Тарле сие передать, – Волков отложил книгу. –А как она к батюшке попала?
– Про сие он мне не сказал.
– Снова вопросы, Петр Антипович! Вопросы и вопросы. И нет ни конца, ни края. Чем более копаем, тем глубже сия яма. Книга по истории Кантакузенов. С чего это священнику деревенскому нам передавать её? Отчего все тайно делается?
– Того знать не могу, Степан Андреевич.
– Ладно. Пока оставим это, господин Карпов. Вернемся к особе холопа Тишки. У меня есть записи его примет. Вот приметы того Тишки, что в бегах был. Того самого что в кабаке упокоили.
Волков положил перед Карповым лист бумаги.
– А вот того Тишки, что от чахотки помер в московском доме Антиоха Кантемира.
Коллежский секретарь прочел оба листа и сказал:
– Весьма разные описания личности холопа, Степан Андреевич. Один хитрый, а иной простак.
– Именно! – сказал Степан. – И я сие заметил. Но хитрый у меня сомнений не вызвал бы. Сие весьма на холопа из знатного дома похоже. А вот простак особа весьма странная, Петр Антипович.
– И что здесь странного, Степан Андреевич? – спросил Карпов.
– Говорил я со слугами в доме Кантемира и получается, что сей Тишка ни с кем из них близко не сошелся. Вина не пил, с девками не заигрывал. С чего так?
– Можно предположить, что поведения сей холоп был трезвого.
– Да дело не в трезвости, Петр Антипович. Вот ты себя представь среди слуг дома Кантемиров. Ты сразу бы нашел о чем говорить с ними?
– Думаю не сразу, Степан Андреевич.
– Именно, Петр Антипович. Не сразу, ибо среда сия для тебя будет новая. Я думаю, что и наш Тишка оказался в новой для себя среде. Потому и вел себя так.
– Но тогда получается, что сей Тишка и не холоп вовсе?
– И я про сие подумал. Некто под именем холопа прибывшего из имения проникает в дома князя Антиоха. Сейчас я не ставлю вопроса, кто это был. Я хочу спросить, зачем кому-то становиться слугой в доме князя Кантемира?
Карпов ответил:
– Он что-то искал.
– И я так подумал. Но что есть такого в доме князя Антиоха, чтобы идти на такие жертвы, Петр Антипович?
– В связи со всем сказанным, я еще одно подозрение имею, Степан Андреевич. Могу высказать?
– Говори, господин Карпов.
– Некоторые записи в книге в имении Архангельское от 1702 года были сделаны иной рукой. Я на то внимание обратил и священника спросил, отчего почерк иной. Отец Михаил ответил, что сего не знает. Это задолго до его назначения в приход было.
– Хочешь сказать, господин Карпов, что сии записи подделали?
– Возможно, Степан Андреевич, что старые записи в книге с пергамента соскоблили и затем сделали новые о рождении Тишки, – предположил Карпов.
– Значит, только записи про Тишку заменены?
– В том-то и дело, Степан Андреевич.
– Но зачем сие надобно?
Карпов не ответил. Что он мог знать?
Волков спрятал бумаги и сказал коллежскому секретарю:
– Ты, Петр Антипович, человек умный. Сие сразу видно. Не желаешь ли сим делом вместе со мной и господином Тарле заняться?
– Вести следствие совместно с вами?
– Да.
– Разрешит ли статский советник Зотов? Мне было велено только один ваш приказ выполнить, Степан Андреевич.
– Я уговорю Зотова. Мне даны распоряжения от обер-камергера графа Бирена. А сие значит от её величества императрицы. Не откажет Зотов в моей просьбе. Но ты сам как, Петр Антипович? Без твоего согласия не бывать сему, господин коллежский секретарь.
– Я согласен, Степан Андреевич. Сие дело мне весьма интересным кажется.
– А если согласен, надобно тебе снова в Архангельское ехать, господин Карпов.
– Но я только оттуда, Степан Андреевич.
– Ты все верно сделал и все что потребно привез, Петр Антипович. Но надобно все более подробно у крестьян про Тишку сего разузнать и про его отца и дядю. Пусть отец Михаил тебе в том поможет.
– Понял, Степан Андреевич.
– Поедешь?
– Завтра же уеду в Архангельское. Вы только Зотова уговорите меня в ваше подчинение отдать.
– Добро, Петр Антипович. Пока иди и отдыхай.