Черти на том берегу

Не теряя ни секунды безымянный малолетний сожитель (он так до сих пор и не назвал своего имени), подслушав Николая с Эльдаром и дождавшись, когда второй уйдёт в свой очередной «поход», затеял слежку.

Зима в тот день сыпала снегом настолько плотно, что не было видно не то, что ни зги, своих рук рассмотреть было невозможно. Завидев такую помеху, следовало развернуться и ждать погоды. Но мальчишка без особого рассуждения, «встав на лыжню» своего предшественника, стараясь не терять след, что было весьма трудно, пустился вдогонку.

Эльдар перешёл заснеженный мост. Дорогу к землянке он знал отлично, и прийти мог с закрытыми глазами. А вот мальчишке досталось «будь здоров». Перейти мост, и ещё сделать шагов двадцать, вышло, но когда снега стало настолько много, что возвысились сугробы над головой, он попал в снежный плен. Не находя сил справиться со стихией, он затих и, если посмотреть со стороны – сдался – смирился под руку судьбы. Но мальчишка лишь дал возможность себе отдохнуть. Переведя дух, он не стал выкапываться, напротив – разрыл себе небольшое пространство, сел на корточки, отряхнул с фуфайки и шапки снег, втянул вовнутрь рукава, и затих. Снаружи мело, а под снегом становилось всё теплее.

Эльдар, зная местность, и будучи не раз застигнутым суровостью зимы, изучив её «повадки», шёл теперь по возвышенным участкам. Сойди влево, вправо – потонешь в снегу. Он это знал, а мальчишка нет. И возвращаться за ним не стал… Эльдар видел, что тот шёл за ним и, предвидя его неудачу, не оказал противления, наоборот, постарался как следует проложить ему след – туда, где мальчишка сделает привал. Непонятно было и поведение Николая. Отец Анны, наверняка заметил подслушивающего пацана, – в том был уверен Эльдар. Навряд ли Николай отправил бы мальчишку в такую погоду. Скорее бы сам пошёл. Но на самом деле, когда Николай кинулся, в квартире остался он один.

Расчистив от снега вход, Эльдар обнаружил снятый и брошенный под дверь замок. Кто бы это ни сделал – взять в толк он не мог. С трудом отперев примёрзшую дверь, Эльдар заглянул во мрак. Пахло сыростью и речной тиной. Запах реки не покидал костей Анны. Достав из кармана фонарик и совершив несколько нажатий на ручку, он осветил землянку наполовину, глубже свет проник, когда Эльдар вошёл внутрь. Согнув спину и колени, он смотрел исподлобья. Вокруг было, как всегда тихо, безмолвно и пусто. А на сооружённой из камней возвышенности в мертвенной немоте лежал кусок брезента, скрывая под собой останки «первого экспоната» вожделенного музея.

Безусловно, кости это – не душа; истрёпанная, прогнившая тряпка, не имевшая ничего общего уже с тем платьем – подавно отношения к душе не имела; да и туфли давно потеряли форму ног хозяйки. Душа должна иметь нечто большее, – то, что будет накладывать отпечаток на чьём-либо сердце, способном узреть эту душу в одной лишь истории – написанной, отпечатанной и окружённой стенами, впускающими в себя избранных. Тех, кто хоть на секунду подумал совершить над собой акт насилия – всё равно какой – не заметный или мучительный, даже до ужаса.

Усевшись на чурку за сооружённый из старых досок стол, зажегши огарок свечи и достав ручку, заранее наполненную чернилами, Эльдар открыл тетрадь, и продолжил писать, вспоминая жизнь Анны, вырывая очередную страницу с нескладывающимся текстом.

Мальчишке же под снегом было тепло. Он слушал завывающую снаружи метель, дышал в фуфайку и думал, куда же направился Эльдар.

А Эльдара встретила неожиданность, заставившая взмокнуть от испуга – в затылок что-то уткнулось, затем спросив:

– Что это ты здесь делаешь?.. – Голос прозвучал так, точно, говорил дряхлый старик.

Онемев на секунд десять, Эльдар выдавил из себя:

– П-пишу…

– Хм, пишет он… – Словно заранее в чём-то обвиняя, сказанное прозвучало пристрастно.

Эльдар, соглашаясь, кивнул головой.

– А что у тебя там?

Говорившего хоть и не было видно, но ощущались жесты, которыми тот оперировал для уверенности, – было слышно, что человек за спиной переживает.

– Тетрадь… чернила… руч…

– Хв-ватит дурака валять… говори, а то… иначе убью..!

Само собой, в затылок упёрлось дуло с определённым намерением. Эльдар понимал цель вопроса – он не мог найти нужного ответа.

– Ну же…

– Вы о чём? – Задав этот дурацкий вопрос, Эльдар сам видел совершаемую им глупость – таким образом, он только отягощал своё положение.

– Сам знаешь… не делай из меня дурака… Что у тебя накрыто… там?.. – Старик замялся, стараясь найти ещё какие-то вопросы в своей голове. Ему, явно, это давалось с трудом. – …кто… что… эээ… с этим?…

– Если вы так спрашиваете, то всё сами знаете…

– Я… знаю… да… А что сделал ты с… этим… с ней… с ним?

Эльдар медленно покачал головой, к тому добавил:

– Ничего.

– Врёшь, поскуда! – Дуло сильней вдавилось в затылок. – Врёшь..! – Не унимался старик.

– Ну, правду говорю вам. Ни-че-го! – Эльдар сам надавил затылком на ствол, почувствовав, как приклад упирался деду в плечо.

На секунд пять затянулась пауза. Один не знал, что ответить, второй не знал, что спросить.

– А может это фашист?.. – Спросил старик, успокоившись, одновременно растерявшись… – Тогда так ему и надо… душегубу проклятому..!

– Это моя сестра. – Совершенно спокойно произнёс Эльдар.

Старик замешкался. Руки дрожью передали нервозность кончику дула, и снова вспотела спина.

– Как так…, сестра..? Ты, что её…

– Нет. Она утонула в реке год назад.

– Врёшь..! – Опять появился накал возмущения в голосе старика.

– Нет, я не вру. На берегу реки я нашёл туфли. Её туфли. Затем нырял, и достал со дна вот это всё. – Эльдар поднял руку, указывая на брезент. От его движения старик вздрогнул. – Давайте поговорим спокойно. Хотите, я вам место уступлю, сядете?

Старик обошёл Эльдара стороной, не опуская ружья – это было одноствольное охотничье ружьё.

– Не хочу сидеть… так поговорим…

– Не очень приятно находиться под прицелом…

– Потерпишь.

– Ну, ладно. Что ещё?

– Это я тебя хочу спросить: что ещё?

Эльдар посмотрел на старика, свеча облила его лицо оранжевым светом наполовину. Он, словно смотрел одним глазом, – вторая половина лица оставалась в тени.

– Не хоронишь чего?

– Так надо… – Рассуждать с первым встречным о своих целях Эльдар был не намерен.

– Ты что же это… не человек что ли..? – Кидая чудаковатые заявления, старик всё вопрошал.

– Да человек. Чего ж не человек…

– А коль так, то и похоронил бы по-людски… Ведь так? Али нет…?

Думая, что сказать старику, Эльдар так же, как его оппонент метался меж своих чудаковатых мыслей.

– Что ж медлишь? Кто чист, тот не медлит…