Хроники пепельного мира

В этот момент, когда наваливается усталость, не столько физическая, сколько моральная, самое время остановиться и оглядеться. Что происходит вокруг? Что произошло? Куда все бегут и от чего? Это какой-то глупый сон, который затягивает, но в один прекрасный момент ты просыпаешься в своей постели и понимаешь, что все хорошо. Дурной сон позади, а ты мирно засыпаешь дальше и смотришь уже приятные сны. Я остановился и обернулся. Стена огня бушевала где-то далеко, потеряв скорость, но все же двигалась вперед, пережевывая творения рук человеческих на своем пути. Представьте себя там, где находитесь, представьте мирную и спокойную жизнь, а затем представьте, что всему конец. И самое страшное, вы не знаете почему всему конец. Кто так решил? Я стоял и смотрел на пепельное облако над огненной стеной и на человеческие потоки вокруг. Все что-то несут, но никто ничего не понимает. Мой рюкзак тоже был тяжелой ношей, хотя я был уверен, что взял действительно нужные вещи. А уверены ли эти люди, что в их сумках что-то полезное? Тем, у кого есть автомобиль повезло больше. Совесть не позволяла мне бороться за место в автомобиле, отнимая его у кого-то более слабого. Я не стар и смогу пройти достаточно много пешком. Я часто хожу в походы, много путешествую, у меня есть опыт скалолазания и прыжков с парашютом. Я в хорошей форме. В армии я служил и у меня есть опыт обращения с оружием и рукопашного боя. Пожалуй, сейчас это наиболее бесполезные мои навыки, хотя кто знает, к чему приведет этот катаклизм. Во всяком случае, с огнем драться не придется.

Внезапно, все обратили внимание на еще один самолет, который летел достаточно низко чтобы его разглядеть, но достаточно высоко, чтобы не слышать гул его двигателей, перебитый гулом огня. Этот самолет был похож на военно-транспортный, а может бомбардировщик. Спустя секунду я убедился в том, что второй вариант верен. От самолета отделилось три точки и начали свободное падение, продолжая при этом лететь по инерции вперед. Я понял, что сейчас будет и бросился к ближайшему укрытию. Во всяком случае, я искал где укрыться от взрывов, но не нашел ничего лучше ступенек магазина. Бомбы упали точно к подножью стены огня, сотрясая округу мощными взрывами. Воздух ударил мне в лицо, и я накрыл голову руками. Бомбы были полуторатонными, не меньше. На меня полетели какие-то обломки, ошметки и бетонная крошка. Люди, не успевшие найти укрытие, падали от ударных волн, кто-то кричал, и наверняка кто-то погиб. Я отряхнулся и встал на ноги, помог подняться какой-то женщине, а другой подал ее сумку. Затем я поискал место, откуда лучше была видна стена, и замер. В огненной стене была брешь, в которой я отчетливо видел остовы сгоревших зданий и укрытые толстым слоем пепла автомобили. Ударными волнами удалось сбить часть пламени и теперь кто-то хлопал в ладоши, кто-то кричал от радости, а кто-то, как я, молча смотрел на результат работы огня.

Впрочем, радость была преждевременной. Секунд тридцать потребовалось огню, чтобы вновь сомкнуть стену и почти сразу возобновить движение. Мне показалось, что это не просто стихия, а нечто разумное, живое, думающее, во всяком случае осознающее то, что оно делает. Была это кара небес, или что-то иное, но я развернулся и вновь побежал, ожидая то ли ускорения движения стены огня, то ли новых бомбардировок, то ли новых кар небесных.

Пламя успело поглотить половину города, когда я оказался на его противоположной стороне. Здесь полиция пыталась организовать людские потоки, но дело это было безуспешным. Толпа и в более безопасной ситуации почти не поддается упорядочиванию, а в такой экстремальной ситуации и вовсе бесконтрольна. Проблему решали только военные, которые успели пригнать к окраине города грузовики и теперь запихивали в них всех желающих.

– Куда вы везете людей?! – крикнул я какому-то вояке, стараясь перекричать гомон толпы.

– Их отвезут на юг, пока не известно куда. Сейчас как раз решают об их размещении! – ответил солдат, а затем указал на грузовик: – Залезайте, здесь еще есть место.

– Нет, я на своих двоих!

– Как хотите!

Он подсадил в грузовик какого-то пожилого мужчину, а затем махнул водителю ехать. Над городом, верней над его еще целой частью, кружили вертолеты: и военные, и полицейские, и гражданские, вероятно принадлежащие телекомпаниям.

– Следуйте по трассе на юг! – крикнул мне вояка. – Там будут еще пункты сбора беженцев, но не задерживайтесь долго.

– Спасибо! – ответил я и спросил: – А вы знаете, что это за херня сюда идет?

– Мы не имеем ни малейшего понятия!

Другого ответа я не ждал. Даже если военное руководство имело понятие, то рядовые точно ничего знать не могли. Хорошо бы сейчас подняться на вертолете и осмотреть все сверху. Стену огня с этого конца города видно плохо, она слишком отстала, а может и остановилась. Какие шансы, что она остановиться тогда, когда ей нечего будет жечь? Я думаю шансы невелики. Мимо меня пронеслись пожарные машины, затем военный грузовик. Думаю, это бесполезная сейчас затея – что-то тушить. А вот забраться повыше стоило. Я отошел подальше от людей и осмотрелся. Крыша двухэтажного магазинчика не очень годилась, телефонных вышек поблизости не было. Где-то вдали была водонапорная башня, но я не был уверен в том, что с нее будет какой-то удобоваримый вид. А вот опора линии высоковольтных проводов могла подойти, но лезть на нее было опасно. Я отошел еще немного и отпрыгнул в сторону, чуть не сбитый микроавтобусом. Действительно, стоит быть более внимательным. Затем я направился к ближайшей заправке, на крыше которой была высокая вывеска. По высоте она мне подходила, и тем более можно было легко и безопасно взобраться, что я и сделал.

Стена продолжала движение, это было видно по многоэтажке, которую как раз пожирал огонь, но двигалась она медленно, и как мне казалось, с небольшими рывками. С моей позиции я не видел краев круга и казалось, что пламя застилает весь горизонт. Колоссальный огненный вал пережевывающий все в серые хлопья пепла. Еще одна странность, которую я раньше не замечал, а теперь неожиданно открыл для себя – жара. Действительно, стало очень жарко. Я снял куртку и теперь держал ее в руке. Свитер тоже хотелось снять, но для начала нужно было раздобыть более весенние вещи, которые я не брал с собой. Горячий ветер дул от пламени, хотя по логике он должен дуть в сторону огня, ведь он нужен для процесса горения. Возможно воздух затягивало в кольцо огня сверху, но тогда ветер нес бы пепел и дым, а дыма, как мне казалось, нет вовсе. Пожар такого масштаба должен создавать огромное количество дыма.

И снова я вспомнил тот столб огня, посреди леса, от которого не было ни звука, ни дыма, только вспышка. Правда тогда и пепла не было, хотя тот столб огня был небольшим, в сравнении со стеной. И недолгим по времени.

Я вынул из рюкзака бутылку воды и напился, а затем спрятал ее обратно в рюкзак. Тем временем к заправке подъехал внедорожник, из которого выбежал мужчина лет сорока, разбил стеклянную дверь заправки и забрался внутрь. Через минуту он выбежал из нее с охапкой продуктов и бутылок, свалил все это в багажник, а затем заторопился к заправке за второй партией награбленного. Во время второго захода он заметил меня, сидящего на заправке, остановился и спросил:

– Вы же не сотрудник? – он указал на заправку.

– Нет, я здесь просто наблюдаю, – ответил я.

– За красотой?

– Вы думаете, что все это красиво?

– Конечно! Стихия – это всегда красиво.

– А вас не пугает то, что недалеко военные, а вы занимаетесь мародерством?

– А не должен?

– Не знаю, а должны?

– Смотрите, – мужчина указал на военных. – Им плевать на нас с вами. Мы сейчас можем грабить что хотим, а все потому, что все это все равно через пару часов или пару дней сгорит. Станет частью стихии. А между прочим здесь полно еды и есть бензин. Я еще и заправлюсь ко всему.

– А если огонь стихнет и не доберется сюда?

– Запомните, если беда приходит, она приходит до конца, а не стихает на полпути.

Он вошел в здание заправки и вынес оттуда еще одну охапку продуктов, а затем стал заправлять свой автомобиль. Я слез с заправки и направился к военным. Я не хотел жаловаться на мародера, но меня мучал морально-этический вопрос его поступка. Я разыскал старшего лейтенанта, самый высокий чин, который мне удалось найти, и спросил его:

– Скажите, вы не отправляли патрули защищать имущество от мародеров?

– Нет, таких инструкция нам не поступало, – ответил лейтенант, не отрываясь от карт на планшете.

– А если кто-то будет грабить магазины?

– Мы пока не можем обеспечить людей продуктами, – ответил офицер.

– И что, им можно все брать самим?

Военный посмотрел на меня так, словно ответ не нравился ему самому, но другого ответа у него не было.

– Они не собираются ничего охранять, – ответил кто-то за моей спиной. – Они только вывозят людей и все.

Я оглянулся. За мной стоял высокий человек с фотокамерой, сумкой и удостоверением прессы на шее.

– Вы журналист? – спросил я.

– Местный журналист, – кивнул новый собеседник. – Во всяком случае я работал в газете, чей офис как раз сейчас догорает.

– И что вам известно?

– Немного. Они строят временные лагеря для беженцев километрах в трехстах. Вероятно, не рассчитывают, что огонь остановиться раньше, чем за пару сотен километров отсюда. Поэтому имущество не охраняют. Бесполезно. Все сгорит. Возьмите и себе продуктов – пригодятся.

– Но, есть же нормы и правила. С мародерами всегда борются.

– У них попросту не хватит людей все охранять, а огонь тем временем все ближе и ближе.

– К такому меня жизнь не готовила.

– А кого готовила? Вы, кстати, не знаете ничего интересного?

– Я видел самолет, от которого пошел этот огонь.

– Самолет многие видели. Все пялились на то как он падал.

– А вы тоже уезжаете?

– Вероятно. Еще опрошу здесь людей и отправлюсь с последними беженцами. Вот такая жизнь, они еще в своем городе, а уже беженцы.

Журналист развернулся и направился прочь, вероятно увидев кого-то в толпе, а я вновь отошел подальше. Воровство ли взять то, что и так погибнет через часы или дни в огне? Я вошел в здание заправки. Кто-то после водителя внедорожника уже успел сюда зайти и обчистить кассу, а может это сделал сам водитель. Кому сейчас нужны деньги? Я снял сумку и накидал в нее каких-то упаковок и еще консервы. Взял больше воды. Я мог нормально переносить вес рюкзака в тридцать килограмм, но сейчас чувствовал, что такой вес не перенесет мой рюкзак. Магазинов со спортивным или военным снаряжением поблизости не было, а возвращаться в город было опасно. Думаю, моя сумка пройдет еще несколько сотен километров, даже перегруженная. Тем более пить и есть мне все равно придется, а это будет облегчать мою ношу.

На улице было еще несколько автомобилей владельцы которых заправлялись бесплатным бензином. Я вышел из здания заправки молча, посмотрел на зависший надомной вертолет, а затем на дорогу, по которой брели люди, ехали автомобили, автобусы, грузовики. Все куда-то вдаль, и никто сюда.