Дневники: 1936–1941

* Кажется, 5300 экземпляров продано по предзаказу.

17 марта, среда.

Вчера коммунистическая пресса начала свое подтрунивание. Джон Брофи[353 - Джон Брофи (1899–1965) – британский солдат, журналист и писатель. Рецензия Брофи на роман «Годы» и другие книги вышла в «Daily Telegraph» от 16 марта 1937 года; в ней он пишет: «Работам миссис Вулф, кажется, не хватает живости и всплеска истинного творчества. Данная работа заслуживает уважения… Но все персонажи… приглушены и скрыты от читателя культурной, но бесчувственной наблюдательностью автора».] в «Daily Telegraph» – банальная слабая книга среднего класса. Да будет так. Это насмешка уже забыта. Но я слишком устала, чтобы взяться за главу «Трех гиней» о профессионалах, поэтому пишу здесь. Вчера у нас обедал Бакстон[354 - Чарльз Роден Бакстон (1875–1942) – филантроп и радикальный политик-лейборист. ЛВ описал его как «либерала-нонконформиста XIX века в лучшем смысле этого слова», который «никогда не чувствовал себя как дома в лейбористской партии XX века» (см. ЛВ-IV).], который никогда не слышал ни обо мне, ни о моих мучениях; потом я надела свою новую шерстяную накидку и прошлась под дождем по всему Гайд-парку, теперь розовому от трибун для коронации. Сегодня утром сообщают о смерти Остина Чемберлена[355 - Джозеф Остин Чемберлен (1863–1937) – английский государственный и политический деятель, сын Джозефа Чемберлена. ВВ познакомилась с ним еще в юности, когда Джордж Дакворт бесплатно стажировался у него личным секретарем. Чемберлен умер 16 марта.], а у меня выходной. Надеюсь, рецензий не будет. Л. сильно раздражен; пойдет к Хенсману. Нет, не могу я писать; думаю, не взглянуть ли мне еще раз на своего «Гиббона»? Очень мудро было освободить эту неделю от дел, если не считать завтрашнего визита к настойчивому Хейворду[356 - Джон Деви Хейворд (1905–1965) – английский редактор, критик и библиофил; близкий друг Т.С. Элиота. ВВ познакомилась с ним в 1925 году, когда он заканчивал обучение в Кембридже и уже страдал от мышечной дистрофии.]. Но мы знаем, что «Spectator»[357 - Британский еженедельный консервативный журнал, основанный в 1828 году.] отведет роману «Годы» целую страницу, а «Evening Standard»[358 - Британская ежедневная вечерняя газета, издающаяся в Лондоне с 1827 года.] – две колонки; Дезмонд обещает две колонки в воскресенье, а в пятницу выйдет NSN, так что покой мне пока только снится. Нет, всерьез я больше не переживаю, ведь есть всего два вида критики: коммунистическая и свободная. Какой ужас, если бы существовала только одна. А так меня обсуждают (как обычно), и никто пока не видит сути – моей точки зрения.

19 марта, пятница.

Это один из самых странных моих опытов: почти все называют «Годы» шедевром. Например, в «Times». Банни и другие*. Говард Спринг[359 - Говард Спринг (1889–1965) – валлийский писатель и журналист. Рецензия Спринга вышла в «Evening Standard» от 18 марта; Дэвида Гарнетта – в NSN от 20 марта; а некий Д.С. в колонке «Книги недели» в «Times» от 19 марта написал: «В более суровые времена эту книгу можно было бы назвать шедевром. Десять лет назад в романе “На маяк” миссис Вулф показала, что она способна дать читателям, своим поклонникам и не только, – больше, чем любой другой современный романист. Она снова дает волю воображению, будоражит и вдохновляет его своей великолепной расчетливой и искусной прозой… Несравненно плодотворный роман миссис В…».]. Если бы еще неделю назад, не говоря уже о шести месяцах, кто-то сказал мне, что я напишу нечто подобное, я бы подскочила, как подстреленный заяц. Просто немыслимо! Хвалебный хор запел еще вчера; между прочим, я гуляла в районе Ковент-Гарден и наткнулась на собор Святого Павла; впервые была в КГ; услышала пение старой поденщицы, которая убирала стулья в предбаннике; затем пошла в «Burnet»[360 - Фирма «B. Burnet & Co», занимавшаяся изготовлением мебели и ее обивкой, находилась по адресу Гаррик-стрит 22 в Лондоне и имела репутацию производителя смелых ярких тканей, в том числе для театров.], выбрала материал; купила «Evening Standard» и читала похвалу в свой адрес, пока ехала в метро. Спокойное тихое чувство – слава; я уже закаленная и не думаю, что буду сильно трепетать. Сейчас я должна опять вернуться к «Трем гинеям».

Полагаю, только что пришел Хенсман – едва ли меня это расстраивает, ведь я не думаю, что раздражение вообще стоит того. К слову, мисс Стракан покрылась пятнами. Л. думает, что это из-за блох. Я слышала, как он сейчас говорил о них в офисе издательства. Я немного поработала над «Тремя гинеями», но не могу толком сосредоточиться и мысленно улетаю, потому что меня, без сомнения, хвалят.

Вчера у Хейворда мы услышали странную историю. Он живет на Бина-Гарденс; Бина – сокращение от Рубина[361 - Биографические сведения об архитекторе улицы и его дочери не найдены.], имени любимой дочери строителя. Он сидит скрючившись на треугольном стуле. Не может встать. У него комната нетворческого человека, слишком опрятная и аккуратная. Кэррингтон нарисовала ему книжный шкаф с книгами разного размера. Две стеклянные лошадки на викторианском столе из красного дерева; разрозненные цветы; блюдо с аккуратно разложенными фруктами. История о его домовладельце: он сидел в тюрьме за то, что писал непристойные письма девочкам в Родин[362 - Частная школа-пансион для девочек.], адресованные «старосте», из-за чего они попали к директрисе. Он сочинял их на кухне, пока миссис Бейкер [кухарка?] готовила ужин для Джона. Хейворд опросил жильцов и изложил факты. Ему нравилось рассказывать свою историю, отчасти чтобы произвести на меня впечатление, а отчасти, думаю, чтобы поглумиться над Драйденом[363 - Джон Драйден (1631–1700) – английский поэт, драматург, критик, баснописец, сделавший основным размером английской поэзии александрийский стих. Неизвестно, что именно имеет в виду ВВ под глумлением и редактурой.] и редактурой. Говорит, что от весны не ждет ничего, кроме фургона с мороженым «Wall’s»[364 - Бренд мороженого и замороженных десертов в Великобритании, принадлежащий компании «Unilever» и основанный в 1922 году.]. У него толстые мягкие красные губы, застывшие зеленые глаза и угловатые черты лица, как у цирковой мартышки. По мнению Тома, сказал он, англо-католики не могут, согласно церковным устоям, пользоваться противозачаточными средствами. Отсюда и непристойные письма, я полагаю. Еще одно перо в шляпе церкви Тома[365 - «Перо в шляпе» – английская идиоматическая фраза, которая, как считается, произошла от распространенного в некоторых культурах обычая воина добавлять новое перо в свой головной убор за каждого убитого врага.]. Теперь я прокрадусь наверх и проверю, ушел ли Хеманс. Хочу пойти на Каледонский рынок и побаловать себя.

* Кое-что о шедевре и о том, что миссис В. со времен романа «На маяк» может дать нам больше, чем любой ныне живущий романист… Мол, поразительная плодовитость.

22 марта, понедельник.

Но я не пошла. Был дождь. А я, видимо, оставила свой зонт, в автобусе. Мозги устали – да, напряжение последней недели было слишком велико. Теперь я отдыхаю от рецензий до среды (когда выйдет «Listener»[366 - Еженедельный британский журнал Би-би-си, выходивший с 1929 по 1991 г.], а потом до воскресной статьи, над которой работает Дезмонд. «Три гинеи» задерживаются, а ведь мне не терпится высказаться. Описать ли мне старину Котелянского, с которым мы виделись вчера. Л. смотрел на телефон, думая, не сошел ли он с ума. К. «переболел». По-моему, просто муки одиночества. Успокоился. Угостил нас чаем на жестких стульях в подвале; оскорблял Оттолин и Марри[367 - Джон Миддлтон Марри (1889–1957) – второй муж Кэтрин Мэнсфилд, писатель, журналист, редактор, литературный критик, светило в том мире журналистики и пропаганды, который ВВ назвала «преисподней». Антипатия Котелянского к Марри проистекала из преданности его покойной жене, Кэтрин Мэнсфилд.]. Все, хватит на сегодня писанины.

25 марта, четверг.

Да, пролежала два дня и сегодня не могу писать. Но отдых божественный. Рецензий нет. В «Listener» ничего. И продажи отличные. Ажиотаж перед Пасхой – вчера было продано 280 штук. Несса к чаю. Но писать не буду – лишь подписываю книги и жду, когда высохнут чернила. Брюс Ричмонд попросил один экземпляр для больницы на Грейт-Ормонд-стрит. Лодочные гонки в 11:30. А завтра мы уезжаем. Никаких писем о романе «Годы», кроме одного от леди Саймон. Котелянский, Хейворд, Марджери Фрай – все хвалят «Годы». Больше пока никто не прочел и не высказался. Прекрасная погода: ясно и холодно. Герцогиня Бедфорд[368 - Мэри Дю Карруа Рассел, герцогиня Бедфордская (1865–1937) – британская летчица и орнитолог. 22 марта она совершала одиночный полет на восток; самолет разбился где-то с Северном море, а ее останки так никогда и не нашли.] пропала.

Четыре дня подряд, начиная с 21 марта, Леонард отмечал в своем дневнике головную боль у Вирджинии. В четверг, 25 марта, Вулфы поехали в Родмелл на Пасху и оставались там до воскресенья, 4 апреля.

27 марта, суббота.

Нет, я не собираюсь причесывать «Гиббона», то есть сокращать его на тысячу слов. Слишком уж много требуется шестеренок, а мозги не работают. Просто пишу здесь, у камина, холодным, но солнечным пасхальным утром; внезапные лучи солнца, россыпь снега на холмах; внезапные бури, чернильно-черные тучи с щупальцами, как у осьминога, давящие; и грачи, суетящиеся и каркающие на вязах. Что касается красоты, то ее, как я всегда говорю, прогуливаясь по террасе после завтрака, слишком много для одной пары глаз. Достаточно, чтобы осчастливить все население, если бы только оно увидело это. Любопытное сочетание нашего сада с соседней церковью и ее крестом, черным на фоне Эшемского холма. Все это элементы английской жизни, случайно собранные в одном месте. Мы приехали в четверг; в Лондоне была суматоха, всюду машины; вчера наконец-то наступила полная свобода от телефона и рецензий, никто не звонил. Я начала читать «Лорда Ормонта и его Аминту»[369 - Роман (1894) Джорджа Мередита.] и нашла роман таким насыщенным, таким запутанным, таким живым и сильным после всей той бледной беллетристики, к которой я привыкла, что у меня, увы, снова возникло желание писать художественную прозу. Мередит недооценен. Мне нравится его стремление уйти от обычной прозы. К тому же у него есть и юмор, и некоторая проницательность – больше, чем ему сейчас приписывают. Читаю и Гиббона. В общем, есть что почитать, но писать больше не могу – опять напряжение и пульсация в затылке.

28 марта, воскресенье.

И снова я испытываю легкий трепет при звоне проклятых христианских колоколов – впрочем, каким бы приглушенным ни стал их звук в Родмелле за 500 с лишним лет, я не могу испытывать к ним сильной неприязни. Утро как будто июньское. Камин и июньское утро. Рецензии Дезмонда нет – дамоклов меч. Л. считает, что он завидует. Я так не думаю – подозреваю скорее легкое недоумение. Звонит Квентин. Л. пойдет на чай. Я не пойду. Погружусь в мечты. Вот будет удача, если мне удастся поймать нужную волну! Помню, как читала «Отелло»[370 - Трагедийная пьеса Уильяма Шекспира. См. ВВ-Д-I, 3 января 1918 г.] в Эшеме, как сидела там в саду, такая одухотворенная.

Вчера звонил репортер из «New York Times» – сказали ему, что он, если хочет, может полюбоваться домом 52 [Тависток-сквер] снаружи. В 16:30, когда я кипятила чайник, подъехал огромный черный «Daimler»[371 - «Daimler Motor Company» – британская автомобильная компания.]. Затем в саду появился маленький щеголеватый человек в твидовом пальто. Я дошла до гостиной и увидела, что он стоит и оглядывается. Л. его не заметил. Он был занят в саду с Перси[372 - Перси Бартоломью – садовник Вулфов с 1928 года.]. Тогда я все поняла. Он стоял с зеленой записной книжкой, оглядывался и что-то записывал. Я пригнулась, чтобы он меня не заметил. Наконец Л. заметил его. «Нет, миссис В. не нужна такая публичность». Я пришла в ярость. Какой-то жук ползет по мне, а прихлопнуть его нельзя. Жук убрал записи. Л. вежливо проводил мужчину обратно к машине, в которой сидела его жена. Хороший же путь они проделали из Лондона – жуки приползают, подкрадываются и делают записи[373 - О дальнейшей реакции ВВ на это вторжение см. КБ-II, Приложение 2.].

29 марта, понедельник.

Страдания идут своим обычным чередом – с утра сонливость и вялость. И нет ничего, что могло бы меня взбодрить. Вчера я много читала Уайта[374 - Гилберт Уайт (1720–1793) – английский исследователь, священник, натуралист и орнитолог. Известен своими исследованиями естественной истории и древностей Селборна (деревня в графстве Хэмпшир).] о Селборне и «Лондонского шпиона»[375 - Периодическое издание английского писателя-сатирика и публициста Эдварда Уорда (1667–1731), выходившее ежемесячно с 1698 года, проливающее свет на жизнь лондонских кофеен и таверн того периода, а позже (1703) опубликованное в виде книги.]. Очень холодная ночь. Нет, вряд ли это стоит записывать. Вчера мужчина в пальто делал заметки в поле, а потом кто-то стучал в дверь. Я сидела тихо. Л. был в Чарльстоне. Джулиан, по его словам, очень подавлен. Сегодня Этель Смит пишет, что прочла «Годы», но не будет комментировать, пока не прочтет еще раз. Полагаю, ей не понравилось. Что ж, она заглянет в среду. Нет. Моя стратегия – залечь на дно и не приглашать гостей до конца лета, хорошо устроиться, как медведь в берлоге. Мередит – влиятельный писатель; что будет, если противопоставить ему Генри Джеймса? Своего рода лекарственная смесь? А в Льюисе меня ждут книги: «Записные книжки» Саути[376 - Роберт Саути (1774–1843) – английский поэт романтик. «Записные книжки» в четырех томах были изданы посмертно в 1849–1851 гг. его зятем.]; «Листья травы»[377 - Поэтический сборник американского писателя Уолта Уитмена.]; «История» Кларендона[378 - Эдвард Хайд, 1-й граф Кларендон (1609–1674) – влиятельный советник английских королей Карла I и Карла II, лорд-канцлер в первые годы Реставрации Стюартов, тесть короля Якова II, дед двух английских королев; автор первой истории Английской революции в шести томах. Все упомянутые книги ВВ, вероятно, заказала по каталогу.] в шести томах – своего рода погружение во тьму, – все стоили от фунта до восьми.

30 марта, вторник.

Не стоит включать Шуберта[379 - Франц Петер Шуберт (1797–1828) – австрийский композитор, один из основоположников романтизма в музыке.], если знаешь, что Л. против шума. Да и не очень-то хочется. Холодный пасмурный день – самое то для чтения у камина. Вчера я прогулялась до моста [Саутхиз] и обратно через редколесье – словечко Гилберта Уайта. У него странные пропорции, из-за чего холмы кажутся величественными горами, черепаха – слоном, дуб – лесом и т.д. Приятный эффект, напоминающий замедленную съемку, – будто смотришь через увеличительное стекло. Все в 6 раз больше своего истинного размера. Величайшее удовольствие для читателя. Фразы четкие, словно звон колоколов. А ведь у него не было никаких научных инструментов – только глаза. Вопрос в том, когда и как внезапно развилась наука. XVIII век – это почти средневековье.

Этель звонит и говорит, что перечитала «Годы» под руководством мисс Хадсон[380 - Элис Хадсон (1877–1960) – политик, мэр Истборна в 1926–1928 и 1943–1945 гг. Она жила в отреставрированном и поместье XVII века Вуттон (Восточный Сассекс). ВВ однажды ездила к ней на чай вместе с Этель (см. ВВ-Д-IV, 12 сентября 1935 г.).] и уже не находит их невразумительными, а считает превосходными… Неужели хоть кто-то поверит? И все же я чувствую некоторое облегчение. Во-первых, это избавляет меня от необходимости спорить. Я принимаю что есть. Во-вторых, раз уж мисс Хадсон неожиданно получила удовольствие от книги, значит, «Годы» действительно будут хорошо продаваться. Сегодня наш последний день в уединении. Вечером могут доставить лондонскую почту. Квентин придет на ужин. Собрание Лейбористской партии; я даю голове отдохнуть, пока мы не вернемся. Но в четверг придется немного напрячься – весь путь до Минстеда и обратно пройдет в разговорах, но что тут поделаешь, когда умирает человек. Я имею в виду, что Джанет[381 - Джанет Элизабет Кейс (1863–1937) – историк античности, преподавательница греческого языка и защитница прав женщин, пацифистка. С 1902 года Джанет в течение нескольких лет преподавала греческий язык ВВ и стала ее близкой подругой. Джанет жила со своей сестрой Эмфи в Хампстеде, но из-за слабого здоровья ей пришлось переехать в деревню Минстед (графство Хэмпшир). Джанет медленно умирала от Базедовой болезни.] умирает. Как странно лежать здесь, спокойно созерцая отдаленный, но неизбежный конец, а Эмфи[382 - Евфимия Кейс – младшая сестра Джанет.] и вовсе за ним наблюдает. Но я склонна думать, что она по-своему тихонько счастлива, за исключением Эмфи, читая по привычке свои аннотированные издания Вордсворта[383 - Уильям Вордсворт (1770–1850) – английский поэт-романтик.] и Мередита. Кажется, именно их она читала вместе со мной в парке в Фирле 30 лет назад.

31 марта, среда.

Слава богу, сегодня мне лучше. Ясность и стабильность – я сейчас греюсь на солнышке у окна. Все равно не буду писать до понедельника. Утро словно июньское. Деревья издают странный шелест, как будто лопаются почки, трескаются ветки. Каркают грачи. Деревья еще голые и яркие. Вчера вечером пришли письма. Лорд Оливье[384 - Сидни Холдейн Оливье, 1-й барон Оливье (1859–1943) – британский государственный деятель, колониальный администратор и фабианский социалист.]: «Будучи не в духе и не в настроении браться за серьезные книги, я прочел “Годы”» – такая вот бессмыслица. Первые посетители – Хью[385 - Хью Сеймур Уолпол (1884–1941) – популярный романист и литератор. Он был предан ВВ и хотел сделать ее своим доверенным лицом даже в самых интимных вопросах; она же была с ним менее откровенна (см. КБ-II).]; вечеринка Салли Чилвер. Сегодня пришло уклончивое письмо от Спэрроу[386 - Джон Хэнбери Ангус Спэрроу (1906–1992) – английский академик, выпускник Оксфорда, барристер, коллекционер книг, член коллегии юристов «Chancery» с 1931 по 1939 г. Рецензия Спэрроу на роман «Годы» вышла в «Spectator» от 19 марта 1937 года: «[Миссис Вулф] не отступилась, но и не продвинулась вперед по пути своего развития. Она свернула в сторонку и написала обычную книгу».] и извинениями и просьбой не читать рецензию, которой он ей не гордится. Л. назвал его «мелкой свиньей». Этель увлечена Дотти. Да будет так. Квентин вчера вечером порадовал меня, похвалив «Годы» за поэтичность и назвав «На маяк» самым странным романом, который он когда-либо читал. Хорошая встреча. Мистер Мэйсер Райт[387 - Мэйсер Райт был местным организатором Бюро сельской промышленности.] принес каминные решетки и кочерги. Луи[388 - Луи Эверест (1912–1977) – кухарка-домработница. В 1929 году Вулфы купили коттедж в Родмелле для своей прислуги Энни Томсетт; в 1934 году она съехала и собиралась выйти замуж за Альберта Пенфолда, а ВВ дала объявление о поиске замены. Луи Эверест приступила к работе в августе и оставалась в качестве работницы до самой смерти ЛВ в 1969 году.] в восторге. Очевидно, что писать я не могу. Рука отказывается держать ручку.

2 апреля, пятница.

Сама себе удивляюсь! Сегодня я вполне сосредоточена и бодра, мысли льются через край, потому что в пятницу Эдвин Мюир[389 - Эдвин Мюир (1887–1959) – поэт, литературный критик и переводчик. ЛВ печатал его стихи в «Hogarth Press» в 1925–1926 гг., а также нанял Мюира в качестве рецензента N&A, где впервые была опубликована серия его статей, посвященных современным писателям. Рецензия Мюира на роман «Годы» вышла в «Listener» от 31 марта 1937 года.] в «Listener» и Скотт Джеймс[390 - Рольф Арнольд Скотт-Джеймс (1878–1959) – британский журналист, редактор и литературный критик. Его рецензия на роман «Годы» вышла в апрельском номере журнала «London Mercury» (редактором которого он был): «Миссис Вулф не избежала в своем полотне ощущения мрачности и фатальности, какими бы яркими ни были нити, из которых сплетен узор…».] в «Life & Letters»[391 - Английский литературный журнал, выходивший с июня 1928-го по апрель 1935 года.] так чертовски расстроили меня, отвесив свои пощечины. Оба они знатно унизили меня: Э.М. сказал, что «Годы» мертвы и разочаровывают, – то же самое, в сущности, сделал и С. Джеймс. Свет померк; меня прибило к земле. Мертв и разочаровывает – значит, меня раскусили, и эта одиозная мешанина, которую я назвала книгой, оказалась сущим провалом, – впрочем, так я и думала. Нет в ней жизни. Она гораздо хуже горькой правды и яркой оригинальности мисс Комптон-Бернетт[392 - Дама Айви Комптон-Бернетт (1884–1969) – британская писательница, в творчестве которой основной тематикой выступала борьба за власть в неблагополучных эдвардианских семьях высшего среднего класса. Ее 7-й роман «Дочери и сыновья» как раз вышел в 1937 году.]. Эта боль разбудила меня в четыре утра, и я сильно переживала. Весь день, пока я ехала к Джанет и обратно, прошел как в тумане. Но около семи он развеялся. В «Empire Review»[393 - Малоизвестный политический ежемесячник. Рецензия не найдена.] была хорошая рецензия в четыре строки. Лучшая из моих книг – помогло ли это? Нет, не думаю. Но восторг от того, что по тебе проехались, вполне реален. По какой-то причине я чувствую себя бодрой; веселой; возбужденной; боевитой – даже больше, чем от похвалы. Конечно, мне было приятно услышать от Л., что никто из наших друзей не читает «Listener». В любом случае мое настроение поднялось, стало спокойным и ровным, а я снова почувствовала себя неуязвимой, твердо стоящей на ногах, бойцом.

Мне никто не писал. Итак, я чувствую, что пощечины закончились и можно начать все сначала. Остался только Дезмонд, если, конечно, он приедет, а потом – абсолютная свобода.

Очень интересный визит к Джанет [и Эмфи]. Обе они настолько бодры, веселы и даже очаровательны, насколько это возможно. Джанет округлилась и похорошела, с красивым… Позвонили Кейнсы – Мейнард читает «Годы» и полон энтузиазма. Что ж, это радует… А главное, дает больше шансов «Трем гинеям». Сейчас я готовлю свою радиопередачу, дату выхода которой мы пытались перенести, но вернемся к Джанет и Эмфи. Маленький солнечный домик с соломенной крышей, полный красивой мебели. У Эмфи так горят глаза, словно она всегда жила своей жизнью. Э. совершенно непринужденна; разговорчива; человечна; непосредственна. Порхает, как обычно, из комнаты в комнату, и перебивает, вольная птица; один глаз слезится, но никакого уныния – неподдельное веселье и радость. Джанет, видимо, и правда умирает, но они не знают, как долго она еще протянет. «Какая скука, – говорит она, – подхватить эту заразу как раз в тот момент, когда мы планировали провести приятную старость вместе. Мы столько всего хотели сделать». Они собирались поехать в Голландию и посмотреть на птиц. И это не было позерством; никакой скованности; все очень естественно. Мы немного поговорили с Джанет, потом с Э. Последняя сказала, что не верит, будто смерть кладет всему конец: «Что такое 70 лет? Так мало – так мало. Для чего все это, спрашиваю я себя, если на этом все закончится. О нет, мы продолжим жить – я уверена. Иначе и быть не может – как бессмысленно… – говоря это, она опирается локтем в сером джемпере на край стола; стекает слеза. – Джанет в это не верит – она не ходит в церковь. А я хожу. Я только посмотрю, готова ли она принять тебя. Да, мы всегда были бедны. Но потом приняли решение отказаться от походов в театр и лишней одежды. Мы хорошо питались: мама всегда говорила, что по молодости это особенно важно, – а потом нам приходилось зарабатывать на жизнь. Это было так здорово – знакомиться с интересными людьми. Очень немногим девушкам в наше время приходилось работать».

Немного посплетничали с Джанет, ибо времени было мало, о прошлом и настоящем; о ее вере, благодаря книге Херда[394 - Генри Фицджеральд Херд (1889–1971) – американский историк, писатель, лектор и философ британского происхождения, которого Э.М. Форстер назвал «одним из самых проницательных умов Англии». Он был другом Гарольда Николсона, мужа Виты. Джанет Кейс, вероятно, ссылается на его книгу (1931) «Социальная сущность религии».], в некую общую жизнь, а не в индивидуальную. Какое-то мистическое выживание. Молодежь хочет этого. Никакой религии. Кэтрин Асквит[395 - Кэтрин Фрэнсис Асквит, урожденная Хорнер (1885–1976), – английская землевладелица и меценатка, вдова Рэймонда Асквита, старшего сына премьер-министра Г.Г. Асквита.] зовет в гости, но я сомневаюсь, что она готова к визитам. Я вполне счастлива; есть некоторый дискомфорт; не могу сидеть или гулять.

Странный переход от мысли о том, насколько я плохая писательница (после Мюира), к представлению о себе как о великой писательнице (после Мейнарда). В общем, быть плохой означает большее чувство свободы, но не славы. Разница между тем, чтобы прислониться спиной к стене и беззаботно парить над своими владениями… Парить над владениями – каково это? – самая звучная поэтическая строка[396 - ВВ цитирует строчку из стихотворения (1757) Томаса Грея «Прогресс поэзии».].

3 апреля, суббота.

Теперь мне предстоит выступить в эфире 29-го числа. Речь пойдет о следующем: слова не могут быть ремеслом. Я собираюсь пренебречь названием и поговорить о словах, о том, почему они не позволяют превратить их в ремесло. Они говорят правду; другого толка от них нет. Нужно два языка: язык вымысла и язык фактов. Слова – это не люди… Они не зарабатывают денег, требуют уединенности – почему?! Для сцепления друг с другом, для продолжения гонки. Мертвое слово. Пуристы и импуристы[397 - Языковой пуризм – стремление к сохранению литературного языка в неприкосновенном виде, провозглашение его чистоты как особой ценности, борьба против неологизмов и иноязычных заимствований и т.д. Импуризм – антоним.]. Есть только впечатления, но не утверждения. Я тоже уважаю слова. Слова вызывают ассоциации. Блаженство уносит прочь[398 - Согласно примечанию составителя дневников, ассоциации со словом «блаженство» возникли у ВВ в связи с последней сценой «Гамлета».]. Мы легко можем создавать новые: «squish–squash», «crick–crack»[399 - Сложно понять, что именно имеет в виду ВВ, приводя эти омофоны – слова, похожие по звучанию, но различные по написанию и значению.]. Но в письменной речи их использовать нельзя[400 - Передача ВВ, состоявшаяся 29 апреля, называлась «Мастерство», а текст эссе был опубликован в «Listener» от 5 мая 1937 г. (см. Приложение 1).].

4 апреля, воскресенье.

Еще одна любопытная особенность. Мейнард считает «Годы» моей лучшей книгой; говорит, что одна только сцена Элинор и Кросби превосходит весь «Вишневый сад» Чехова[401 - Антон Павлович Чехов (1860–1904) – русский писатель, драматург, публицист, врач.], и это мнение очень умного человека, пускай сказанное от чистого сердца, волнует меня гораздо меньше, нежели нападки Мюира, которые медленно, но верно проникают в душу. Дело не в тщеславии, а в каком-то другом чувстве, и оно исчезнет сразу после выхода следующего номера «Listener». Л. ездил в Тилтон и там вдоволь наговорился с близкими друзьями. Мейнард нездоров; судорога в сердечной мышце. Пальцы ног не разгибаются. Лидия встревожена. Странно, ведь на Рождество он сказал, что здоров как никогда. Разговоры о том, что делать с Джулианом, который всем кажется подавленным. И никаких газет сегодня утром – сколько же на меня вылилось злобы, что я весь день была в легком раздрае. Но если Дезмонд и возьмется за меня, он позволит себе немного благосклонности и уныния. Скорее всего, он не возьмется. Поскорее бы избавиться от рецензий! С огромным удовольствием читаю Бальзака[402 - Оноре де Бальзак (1799–1850) – французский писатель, романист, драматург, литературный и художественный критик, эссеист, журналист и издатель.]. Возвращаются силы читать романы.

Мейнард назвал «Годы» трогательной книгой; более нежной, чем все остальные мои работы; она не озадачила его, как «Волны»; символизм не напрягает; очень красивый язык; нет лишних слов, только нужные; он еще не закончил. Но как совместить два противоположных мнения: что это самая человечная книга и самая бесчеловечная? Ох, забыть бы все и писать – завтра я просто обязана сесть за работу.

9 апреля, пятница.

[Лондон] «Твоя отрада вряд ли хороша – она, конечно, слепоте сродни»[403 - Цитата из поэмы Уильяма Вордсворта «Элегические строфы, внушенные картиной сэра Джорджа Бомонта, изображающей Пилский замок во время шторма» (в пер. В. Рогова).]. Да, но моя отрада не слепа. Именно об этом достижении я думала в начале четвертого утра, когда мне исполнилось 55 лет. Я лежала без сна, такая спокойная и довольная, как будто выбралась из водоворота событий, погрузилась в голубое тихое пространство и пребывала там с открытыми глазами, в безопасности, готовая ко всему, что может случиться. Такого чувства у меня прежде никогда не было, но с прошлого лета оно возникало несколько раз – в глубокой депрессии, когда я как будто выходила из нее, откидывая одеяло, лежа в постели и глядя на звезды, – в те ночи в Монкс-хаусе. Конечно, днем это [?] раздражает, но что поделаешь. Так было вчера, когда пришел старина Хью и ничего не сказал о романе «Годы». Он стал толще, грубее. Я не чувствовала в нем прежнего добродушия – думаю, Голливуд немного испортил его. Пришел Ишервуд. Мы болтали о королевской семье: Хью будет писать репортаж о коронации для «Daily Mail» и получит ?200 за 2000 слов. Потом он рассказал нам правдивую историю о Фрэнке Воспере[404 - Фрэнк Пермейн Воспер (1899–1937) – английский актер театра и кино, драматург и сценарист. 6 марта 1937 года он упал за борт французского лайнера «Париж», следовавшего из Нью-Йорка в Плимут; его тело было найдено в море 22 марта.] и мистере Уиллесе[405 - Питер Уиллес (1913–1991) – британский актер. Перед исчезновением Воспер и его партнер Уиллес выпивали в каюте королевы красоты, мисс Европы 1935 года.] – содомия – внезапный порыв у борта корабля – как располнело его лицо, как он боялся стать уродом. Вот за что я люблю Хью. Но его дар рассказчика изнашивается. Мистер Дэвидсон[406 - Гарольд Фрэнсис Дэвидсон (1875–1937) – священник Англиканской церкви, который в 1932 году, после публичного скандала, был осужден церковным судом за безнравственность и лишен сана. Дэвидсон решительно заявлял о своей невиновности и, чтобы собрать средства на кампанию по восстановлению в правах, выставил себя в бочке на набережной город Блэкпул. Он умер в июле 1937 года, после того как в парке развлечений на него напал лев, с которым Дэвидсон выступал в шоу.], пастор в бочке, приглашает его на обед. Хью не слишком интересуется человеческой природой. Его вечно что-то раздражает. Тем не менее вечеринка прошла очень живенько, а когда она закончилась, я прогулялась по площади – первая летняя вечерняя прогулка – и полюбовалась нашими патриотическими клумбами с красными, белыми и синими гиацинтами. В мае мы едем во Францию.

14 апреля, среда.

Я должна заставить себя исправить «Гиббона» и отправить статью сегодня. Но после стольких месяцев работы исправления почти заставляют меня корчиться в агонии. И чтобы успокоиться, я отвожу 10 минут записи в дневнике на скорую руку. Я закончила, то есть набросала свое эссе для Би-би-си, причем с некоторым воодушевлением. Старушка Этель приходила на чай [9 апреля] и оставила все свои шипы в моей плоти. Сказала, что я самая сильная из женщин, намекая на то, что мы с Л. по каким-то причинам не звали ее в Родмелл. Но я не стала писать и говорить ей об этом. Нет, я погрузилась в единение и тишину. Как странно! Было бы скучно, не будь мой разум так активен. Сегодня утром ни одного письма – с тех пор, как вышли «Годы», их всего 10–11 штук. Никто не говорит со мной о романе, никто о нем больше не пишет. Похоже, с глаз долой…* И я как-то глупо избегаю встреч с теми, кто будет или не будет обсуждать со мной книгу. Тем не менее она продается лучше, чем все мои романы. Издательство «Harcourt Brace» продало по предзаказу в Америке 12 тысяч экземпляров – мой рекорд. Честно говоря, я не знаю, что и думать об этой книге: хороша она или плоха? Честно говоря, я шоке и поэтому не буду думать, а как можно быстрее вернусь к «Трем гинеям». В голове опять свежо, словно рассвет в июне. Впереди еще один рывок.

Сегодня вечером ужин с Кингсли Мартином, Стивеном Спендером и Джулианом. К.М. взволнованным голосом спрашивает Л., почему я не хочу писать для NSN. «Из-за денег?» Они предлагают увеличить мой гонорар и количество слов. Так что же мне ответить? Правду?

* Продано, кажется, 9300 экземпляров.

15 апреля, четверг.

Стивен называет «Годы» лучшей моей книгой, и Кингсли [Мартин] тоже, но меня это не радует. А вот Стивен – да. Не так сильно, как хотелось бы. Однако скоро я смогу свести счеты с романом «Годы»: добавить, отнять, отбросить и больше ничего не говорить. Долгий интимный политический спор. Джулиан, К.М., Стивен – все называют друг друга христианскими именами [данными при крещении]. В чем наш долг? Что должны делать такие ответственные люди, как К.М.? Пацифистом быть нельзя, ибо это безответственно. Я сидела и отделяла свою позицию от их, мысленно проверяя утверждения собеседников, убеждая себя в собственной честности и справедливости. К.М. очень невротичный, темноглазый, мелодраматичный. Много путешествующий, чересчур легко возбудимый, поверхностный человек – сплошной эмоциональный вздор, неуверенность в себе, неприкаянность. Джулиан вспыльчив и язвителен; корчит странные гримасы, внезапно заливается смехом; довольно груб, но честен, недисциплинирован, но имеет козыри в рукаве. Упорно хочет ехать в Испанию; не желает спорить; жесткий; твердолобый; у него есть забавные фразы вроде «присоединиться на время распри». Гарри Поллит[407 - Гарри Поллит (1890–1960) – видный английский общественный деятель и политик. В 1929–1956 гг. он был секретарем Коммунистической партии Великобритании, глубоко вовлеченным в политические, практические и личные проблемы британских добровольцев, сражавшихся на стороне правительства Испании.] впадает в ярость, когда его просят организовать любовные приключения Тома и Стивена[408 - О проблемах Стивена Спендера и Тома Хайндмана см. 18 февраля 1937 г.] – вполне естественно, как сказал К.М., быть под контролем КП [Коммунистической партии] в этой войне; быть опустошенным смертями; надоедать с отношениями. В КП принимают только тех, кто предан Делу. К.М. много занимается милитаризмом, так что мы обсуждали ручные гранаты, бомбы, танки, словно генералы, опять оказавшиеся на войне. И я почувствовала, как во мне разгорается пламя «Трех гиней», потушенное «Гиббоном» и Би-би-си, – сейчас мне надо править свою речь, но после вчерашней болтовни я сегодня утром на это не способна. Стивен болтал без умолку, слишком бессвязно, но, повторюсь, доставил мне огромное удовольствие. Говорит, что «Годы» дают ему ощущение потока времени и роман очень точен, но об этом он напишет в «Left Review»[409 - Журнал, учрежденный британским отделением Международного союза революционных писателей и выходивший с 1934 по 1938 г. Спендер не рецензировал «Годы» для «Left Review», но выразил свое восхищение книгой в длинном письме к ВВ от 26 апреля 1937 года.]. Таким образом, молодежь на моей стороне. Против: Вита, Элизабет Уильямсон, Хью Уолпол. За: Мейнард, Хейворд, Котелянский, Несса, Стивен. Я перечисляю только тех, кто высказался лично, а не написал; на классификацию последних ушло бы целое утро. Любопытно полное отсутствие писем от поклонников. Но продажи в Америке только начались. Я ведь говорила, что книга там продается – ох, кажется, говорила, но мысли путаются. Читаю Бальзака, читаю мемуары Августина Биррелла[410 - Августин Биррелл (1850–1933) – писатель и либеральный политик, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, главный секретарь Ирландии с 1907 по 1916 г. Его мемуары вышли в 1937 году под названием «То, что уже не исправить».], а теперь с неохотой закрою «Гиббона»; как же хочется закончить. Начать ли мне другую статью? О письмах Скотта[411 - Вальтер Скотт (1771–1832) – шотландский прозаик, поэт, историк, адвокат.]?

21 апреля, среда.

Какое счастье – воспользоваться этой страницей, чтобы снять напряжение, после того как я пыталась уложиться в 17 минут для Би-би-си, где передачи длятся то 25, то 15 минут. Проклятое Би-би-си. И NSN тоже. Они постоянно донимают меня, не дают побездельничать в Монкс-хаусе. Я придумала статью о тетушках Гиббона[412 - Статья ВВ «Размышления в Шеффилд-плейс» вышла в NSN от 19 июня 1937 года.]. Почему? Отчасти из-за неосознанного давления со стороны Леонарда. Тем не менее выходные в Монкс-хаусе в целом прошли хорошо. Очень холодный ветер. Ходила на чай в Чарльстон и в кои-то веки застала там всю семью. К сожалению, Джулиан упрям как осел и хочет водить машину скорой помощи [в Испании]; это печалит и Нессу, и нас тоже. Так он и будет держать нас всех в напряжении, но это продлится не более двух месяцев, и какой вообще смысл загадывать наперед? В понедельник мы поехали окольными лондонскими путями, через полуживые старые деревни, в Икенхем, где чуть ли не силком заставили Салли спариваться; последующая брачная ночь заняла более двадцати минут. Л., конюх и мистер Ллойд помогали; я благоразумно и целомудренно ждала в машине и показывала детям Мицци[413 - Вулфы купили своего породистого спаниеля по кличке Салли у мистера Ллойда с фермы Суэйкли в Икенхеме (см. ВВ-Д-IV, 30 июня 1935 г.). Мицци – карликовая обезьянка, доставшаяся ЛВ от Виктора Ротшильда (см. ЛВ-IV).]. Потом вернулись домой, где меня ждала Вита; красная как помидор; один глаз желто-голубой; неосознанная, легкая и ленивая, как обычно. Мы спорили об Этель. Когда речь зашла о «Годах» – их мог бы написать кто угодно, никакой дикой поэзии, – заглянул Л. и сказал, что Билли [Робсон] придет на чай, прекратив тем самым наш спор. Она отправилась в «Curtis Brown»[414 - Литературное агентство в Лондоне.]; потом на премьеру «Эдвардианцев» в Ричмонде[415 - Премьера постановки Эдварда Кноблока по мотивам романа Виты «Эдвардианцы» состоялась в Ричмондском театре19 апреля 1937 года.]; позже пришел Джулиан с моей стеклянной рыбкой[416 - Оранжевая стеклянная рыбка, которая сейчас находится в Монкс-хаусе, была одним из множества сувениров, привезенных Джулианом Беллом из Китая.]; наконец-то нам починили машину; поспала у камина. В воскресенье началось летнее время; я поднимаю глаза и вижу, что мои часы все еще на час отстают.

Эти мелкие статьи отнимают все время; сегодняшний день испорчен, потому что я должна закончить речь для выступления и отправить ее в «Listener». Больше никогда. И все же волнительно, конечно, писать речь, которую потом будешь произносить, – полагаю, она получится злобной. Хорошая была бы статья, но текст написан именно для выступления, и это все портит. Под проливным дождем мы отправились к Нессе, видели герцога Кентcкого[417 - Принц Джордж Эдвард Александр Эдмунд (1902–1942) – член королевской семьи Великобритании, 1-й герцог Кентский.], проехавшего в своей машине с гербом, а потом купили несколько китайских горшков у Джулиана.

27 апреля, вторник.

Да, это было бы здорово – посидеть на свежем воздухе и выпить в каком-нибудь французском городке, вдали от всего этого. Надо купить у Мюррея[418 - Рональд Мюррей был портным ВВ с 1933 года.] новое платье, но не хочу хлопотать. Вчера вечером были в опере; Рэймонд, Молли и Шоу-Тейлор; не так хорошо, как раньше; блеклая претенциозная опера «Ариана»[419 - Оперу «Ариана и Синяя Борода» Поля Дюка ставили в Ковент-Гарден. У Вулфов и их компании была ложа; Дезмонд Шоу-Тейлор вспоминал восхищенный возглас ВВ при виде Молли Маккарти с ее элегантным театральным лорнетом: «Молли, как ты цепляешься за жизнь! Очки на золотой ножке!».]. Репетиция на Би-би-си в три часа; потом Мемуарный клуб[420 - Клуб мемуаров, как и его предшественник, Клуб романов, был придуман Молли Маккарти в надежде привлечь Дезмонда Маккарти к занятию чем-то, кроме журналистики. Члены Клуба, около дюжины старых друзей, должны были каждый месяц собираться у кого-то из них дома, вместе ужинать и читать по главе из того, что могло стать полноценной автобиографией. Замысел оказался чрезмерно амбициозным, поэтому взносы и частота встреч были сокращены (см. ЛВ-IV и Элизабет Френч Бойд «Наследие Блумсбери»).]. Продажи падают. Приближается коронация. Но 7-го мы уезжаем. Л. предложили целую серию выступлений на Би-би-си. Никогда больше не буду готовить ни одну речь.

29 апреля, четверг.