Демон Пепла и Слез

– Так нравишься, аж убить хочется! – прошипела я, разочарованная в лучших чувствах. И дернула сестру за рукав. – Ань! Предаться безумным пляскам хочешь? А то некоторые много о себе думают!

– Похоже, о себе думаю не только я, – самоуверенно хмыкнул Алекс. – Признайся, я завладел твоими мыслями…

– Именно! Днями и ночами думаю, как бы скрыть твое будущее убийство…

– Нет! – внезапно рявкнула Аня, да так, что мы с Алексом удивленно на нее посмотрели. Сестра неожиданно развернулась, резко дернула рукав, освобождая руку от моей хватки и с ненавистью выплюнула: – Никуда я с тобой не пойду.

– Ань? – растерялась я. – Ты чего?

– Ты не поняла, да? Ты Изгнанная! Одна из них. А я нет! Хотя это я, я хотела быть их частью! – Аня почти кричала, чуть ли не до слез. – Тебе вечно достается лучшее! Но ты ни хрена не ценишь! И я, честное слово, ненавижу тебя за это!

Я бы поспорила насчет лучшего, но сестра не дала на это времени. Бросив быстрый и смущенный взгляд на Алекса, она развернулась и сердито потопала к костру, чтобы наверняка предаться безумным пляскам без меня.

Что опять не так? Я взглянула на Алекса – может, он что-то понял? – и тот, покорно вздохнув, поцеловал меня в лоб.

– Я поговорю с ней, – обреченно выдохнул он. – Если не вернусь, значит, из меня сделали череп-подсвечник. Ищи меня в рюкзаке твоей сестры.

Он всунул мне в руки деревянную кружку и смело двинулся навстречу судьбе. Я озадаченно посмотрела ему вслед, но присоединиться не решилась. Когда сестра в таком настроении, лучше встретиться с тысячей мертвых инкубов, нежели оказаться с ней в одной комнате. Боюсь представить, что сестричка сделает с Алексом.

Нахмурившись, я отошла в уголок, села и прислонилась к стене. Видение стояло перед глазами. Я раскрыла ладони и посмотрела на свои руки так, словно видела их впервые. Тревога ледяными тисками сжала сердце. Я никогда не причинила бы Алексу вреда… ведь так?

А что если во мне есть что-то… иное? Та часть, на которую я всегда закрывала глаза. То, что заставляет меня видеть видения, то, что привлекает ко мне демонов всех мастей и статусов.

Ведь я почувствовала, как что-то внутри дрогнуло, когда кровь демона полилась в кубок. Часть меня жаждала отринуть человеческое, освободиться.

А может, это атмосфера праздника и демоническая кровь до кучи. Хуже наркотика, честное слово. Я притянула к груди колени и уставилась на костер, взрывающийся искрами. Изгнанные были похожи на тени из снов… и хотела бы я заснуть – а проснуться в мире без демонов, инкубов и черных меток. Чтобы все было просто и понятно, а я не боялась, что своими руками убью того, кого люблю.

Зачем скрывать – я любила Алекса. Как парня, мужчину или как друга – не важно. Но я любила его всегда, сколько себя помню. Плевать, какой он. Хороший или плохой, заботливый или вредный, ехидный или ласковый. Это – Алекс. Этим все сказано. Я не представляла своей жизни без него. И до сих пор я знала точно: никогда его не предам. Сделаю все, чтобы он жил.

Знала точно. До этого видения.

Глава 31. Гостеприимны и коварны

Я хлебнула из кружки. Теплый, бархатный напиток приятно согревал. Не знаю, что это такое… я принюхалась к жидкости. Надеюсь, без добавок крови или жабьих глаз. Напиток притащила Лиска, заметив, как пристально я наблюдаю за Анькой и Алексом.

– Твоя сестра обещала тебя убить, – жизнерадостно поведал итоги переговоров Алекс. Отнял у меня кружку, перед этим поставив уже пустую, и залпом допил остатки.

– Так мило с ее стороны, – хмыкнула я.

– Но потом. Сдается, так мелкая выражает свою любовь, так что жить будешь!

– А ты, смотрю, ее лучше меня знаешь, – не удалось мне скрыть недовольства. – Вы неплохо вместе смотритесь. Не думал невесту сменить?

Губы Алекса искривились в противной ухмылке, а глаза довольно сузились. Он поставил кружку и откинул со лба волосы. Замер, меня рассматривая, и выдал насмешливое:

– Кто-то ревнует…

– Ревновать тебя к миллиарду девиц легкого поведения? Делать больше нечего, – гордо откликнулась я.

Алекс усмехнулся, сделал медленный шаг… еще один… я сделала такой же шаг назад, запнулась о камень и упала спиной на стену.

Он тут же поставил над моим плечом руку, чтобы не смогла избежать этой ужасной болтовни! Нравится ему меня бесить, такая вот натура.

– Касательно того поцелуя…

– Какого это? – язвительно откликнулась я, чувствуя, как бьется в груди сердца.

– Девичья память коротка. Может, повторить? – Свободной рукой Алекс небрежно подцепил прядь моих волос. Накрутил на палец, распустил, любуясь, как локон спадает по его ладони. – Чтобы плюнула на своего «красивого, не то слово» Велора…

Лучше бы он моими волосами и дальше занимался. Потому что когда Алекс взглянул на меня, я поневоле затаила дыхание. Его глаза в полумраке казались совсем темными… гипнотизирующими. У меня дрогнули колени, и я прижалась к стене еще плотнее. Знает, что обаятелен, зараза!

– Я ведь могу заставить тебя забыть… – Рука Алекса оставила в покое моим волосы и коснулась шеи. Его пальцы щекотали кожу, приятное и невесомое ощущение. – …твоего инкуба.

Я не ответила. Что-то изменилось в Алексе, он вел себя странно. Его рука соскользнула с шеи на ключицу… он, не отрываясь, наблюдал за своими движениями. В его взгляде проявилось нечто неуправляемое, как и праздник вокруг. Он остановился в двух сантиметрах от груди, глубоко вдохнул…

– Алекс? – заволновалась я. Пауза затянулась, и взгляд жениха вышел за всякие рамки дружеской подколки. Да, тысячу раз да, жених постоянно шутки ради вгонял меня в краску. Шутки ради.

А сейчас он не шутил.

– Прости. – Он сглотнул и, убрав руку, встряхнул головой, словно пытался прийти в себя. – Я что-то странно себя чувствую…

И ведет себя тоже. Глубоко вдохнув, Алекс перевел взгляд на мое лицо. Может, виноват праздник, я тоже это чувствовала. Охотники восприимчивы к энергиям больше, чем обычные люди. А вокруг, от разгоряченных Изгнанных, от каждого из них, лилась дикая, необузданная, почти первобытная энергия. Она опутывала сетями, подчиняла, приглушая шум разума, заставляя поддаваться тем желаниям, в которых даже себе боишься признаться.

Я бессознательно подалась к жениху, едва заметно, но этого хватило. Он наклонился… надо его оттолкнуть… я закрыла глаза…

– Голубки, я не нашла вашу младшую, но, может, баньке обрадуетесь? Пойдемте, я затопила, – хитрый голос Лиски подоспел как раз вовремя.

Я распахнула глаза, а жених с досадой выпрямился. Он выглядел растерянным, что для него, опять же, странно. Глубоко вдохнув, он смерил меня привычным насмешливым взглядом и поднял бровь.

– Хороший шанс отодрать меня веником за все сразу. Только я люблю пожестче… – Алекс выждал паузу и, чтобы добить меня наверняка, склонился к уху. – Чтобы до стона…

– Так и быть, подарю тебе веник с гвоздями! – вспыхнула я, по ощущениям, до самых корней, и позорно сбежала вслед за Лиской.

* * *

Баня оказалась небольшой избушкой в отдалении от общего веселья. Каким-то образом ее втиснули в отдельную пещеру. Сюда не долетали звуки праздника, вокруг царила обволакивающая тишина.

Я была рада оказаться подальше от шума. Адский напиток, поначалу так приятно согревавший, ударил по мозгам внезапно и подло. Голова кружилась, сознание туманилось. Первым делом, добравшись до предбанника, я рухнула на широкую и почему-то мягкую скамью.

Предбанник оказался просторным и тонул в клубах дыма. Я сначала подумала, это пар, но чуть позже разглядела под потолком сотни развешанных травяных пучков. Они все чадили, испуская до странности знакомый запах… очень приторный, сладкий… такой душный и густой, что сразу ввинчивался в голову. Какая-то из трав подозрительно напоминала по запаху недавний напиток.

Но в моей голове тоже стоял туман. Ноги заплетались, и чувствовала я себя пьяненькой-пьяненькой, будто весь день напролет дегустировала спиртные напитки. Одной травкой больше – одной меньше, без разницы!

– А зачем эти травы?

– Для расслабления, – с готовностью откликнулась Лиска, упрямо поджигая лучиной особо несговорчивый пучок. В ее словах мелькнуло что-то лукавое, но в чем подвох, я пока не поняла. – Дарит незабываемые ощущения. В праздник плодородия такие в каждом доме вешают.

Она повернулась, заодно зажгла многочисленные свечи в высоких подсвечниках и задула лучину. На ее губах играла странная улыбка.