Возчик

КОВТУН. А у меня родители живы. Только для меня они всё равно что умерли. Они так и не смогли принять, что я работаю в органах. Понимаешь? (Пауза.) Ладно, Семёнов. Ты – работай. Ты, такие, как ты, – опора советской власти. Каждый из нас должен делать своё дело. Кто-то ставит задачи, кто-то разоблачает врагов, кто-то приводит приговоры в исполнение, кто-то возит их трупы. Вот и всё. Это просто. Понял?

СЕМЁНОВ. Понял.

КОВТУН. А насчёт кадров – мы ещё обсудим. Обещаю, без кадров не останемся.

Длинная пауза.

Ковтун и Семёнов сидят, задумавшись.

Из подвала выходит Петренко и подаёт Ковтун лист бумаги.

КОВТУН (читает).Непроверенные сведения… Много вранья… Я так и думала. Семёнов, послушай! Петренко пишет в объяснительной, что нам нельзя ошибаться!.. (Смеётся.) Запомни, Семёнов, я разрешаю тебе ошибаться в своём рвении. Ошибайся в своей беспощадности! Гной следует выдавливать вместе с кровью! Слышишь меня, Семёнов?

СЕМЁНОВ. Слышу, товарищ Ковтун, слышу.

КОВТУН. До особого распоряжения Петренке не покидать райотдел. Спать – в подвале! Ясно? Исполнять!

КОНЕЦ 6-ой СЦЕНЫ

Сцена 7

За большим столом сидят Ковтун и Второй секретарь. За малым столом – Семёнов.

КОВТУН. Я вас слушаю и не могу понять… Вы на чьей стороне?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Я всегда на нашей стороне.

КОВТУН. А я вот пытаюсь понять, какая она, эта ваша сторона.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. А чего тут пытаться? Меня все знают. Моя жизнь здесь прошла.

КОВТУН. И в Талде.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Да, и в Талде! Тут полгорода из Талды. Из крестьян. И что?

КОВТУН. Как сказал товарищ Ленин, деревня постоянно воспроизводит мелкобуржуазную среду…

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Вот вы куда заворачиваете…

КОВТУН. Ваш отец – столыпинский переселенец? Из Тверской губернии?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Да, переселенец. А что в этом плохого?

КОВТУН. Возглавлял сельхозкооператив. Говорят, даже за границу поставляли масло и сыр?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Да, поставляли. А вам это не нравится?

КОВТУН. Весь вопрос, куда поставляли? В Китай?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. А куда ж ещё? На запад не довезёшь! Дорого встанет.

КОВТУН. И в Китае отец бывал?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Нет, не бывал. Зачем? Они в Кяхту возили. Да в Читу. Да в Иркутск.

КОВТУН. Вы тоже помогали отцу?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. В деревне сызмальства все к труду приставлены… А как же? Но я с шестнадцати лет сам по себе.

КОВТУН. Братья, наверное, есть? Братья с отцом работали?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Да. И брат, и свояки, мужья сестёр.

КОВТУН. А где ж они теперь?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Где? В колхозе.

КОВТУН. И отец тоже в колхозе?

Пауза.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Отец единоличник.

КОВТУН. Вот ведь как интересно…

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Ничего интересного. Единоличная форма у нас допускается.

КОВТУН. Ну да, допускается… Для несознательных элементов.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Что вам нужно? Чего ты добиваешься, уполномоченная?

Пауза.

КОВТУН. Я объясню тебе, второй секретарь, хотя ты и сам должен бы понимать нашу задачу… Я вычищаю из тела больные, загнившие органы и ткани. И у меня есть ощущение, что ты и есть такой загнивший орган.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Я – загнивший орган?

КОВТУН. Да ты сам посуди. Ты – второй секретарь райкома, а батюшка – единоличник. А родственники по жене – колчаковцы. А жена…

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. А что жена? Она своих родственников уж скоро двадцать лет как не видела! Она честно работает, она помогает мне во всём. Её весь город знает, её ученики любят…

КОВТУН. И ты её любишь, не правда ли?

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Она моя жена.

КОВТУН. Любимая жена. Все об этом говорят.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. А ты не касайся до нашей любви. Это не твоё дело. Занимайся больными органами да не путай больных со здоровыми!