Возчик

СЕКРЕТАРЬ. Не всё? А что ещё?

КОВТУН. Отца мы уже прошли. Ну да, дочь за отца не отвечает. Тем более, если отец умер. Если, конечно, дочь не разделяет взглядов отца. Если она не участвует в каких-то действиях, которые направлены против советской власти.

ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Моя жена – человек, полностью лояльный советской власти.

КОВТУН. Лояльный… Хорошее слово. Так вот, отец умер… что ж, все мы смертны. Но были и другие члены семью. Как это бывает. Братья, сёстры… Родные, двоюродные, троюродные. Пятая вода на киселе… И все они друг друга любят, поддерживают. (Жене.) Так?

ЖЕНА. Бывало, и так.

КОВТУН. Вот и у нас в семье, то есть, у вас в семье… была ещё сестра. Старшая. (Жене.) Так?

ЖЕНА. Да. Надеюсь, она жива и здорова.

КОВТУН. А наверное вы не знаете?

ЖЕНА. Не знаю.

КОВТУН. И дальний родственник ничего вам не сообщил о судьбе вашей сестре?

ЖЕНА. Не сообщил. У него не было этих сведений.

КОВТУН. Не было. Что ж, бывает.

СЕКРЕТАРЬ. Какой ещё родственник?

КОВТУН. Какой? Видите ли, некий дальний родственник как-то навестил супругу товарища второго секретаря…

СЕКРЕТАРЬ. И что?

КОВТУН. На первый взгляд, ничего особенного. Ну, навестил дальний родственник супругу партийного начальника в Верхней Талде… что в этом особенного?

СЕКРЕТАРЬ. В Талде? Почему в Талде?

КОВТУН. В родном доме товарища второго секретаря. На берегу одноимённой речки…

СЕКРЕТАРЬ. Вот как… Ну, в конце концов, почему бы и не в Талде?

КОВТУН. И в самом деле, почему бы не в Талде? Талда такой же советский населённый пункт, как и все другие. Разве что ближе к Чите и китайской границе. Разве что ближе к Харбину…

СЕКРЕТАРЬ (озадаченно). К Харбину?.. (Жене.) И кто он, этот родственник?

Пауза.

КОВТУН. В этом и загвоздка. Супруга товарища второго секретаря почему-то упорно не желает назвать его имя.

СЕКРТЕТАРЬ (переводя взгляд с Жены на Второго секретаря.) Почему?

Пауза.

КОВТУН. Потому что есть простые вопросы, на которые нет простых ответов.

СЕКРЕТАРЬ. Я не понимаю…

КОВТУН. Вы поймёте, товарищ первый секретарь. Минуту терпения. Вернёмся к старшей сестре супруги товарища второго секретаря… Как это случается со всеми барышнями, старшая сестра однажды выходит замуж. Хорошая партия. Дворянин. А тут гражданская война, адмирал Колчак отступает, белые покидают Томск, батюшка супруги товарища второго секретаря покидает Томск вслед за белыми частями, а вместе с батюшкой и сестра с мужем…

СЕКРЕТАРЬ. Откуда у тебя эти сведения, товарищ Ковтун?

КОВТУН. Работаем, товарищ первый секретарь. Сносимся с учреждениями, организациями. Они нам присылают справки из своих архивов. Вон, Семёнов, чуть не каждый час на телеграф мотается. Не устал, товарищ Семёнов?

СЕМЁНОВ. Никак нет, товарищ Ковтун.

КОВТУН. Хорошо… Так вот, поскольку батюшка добрался до Харбина, то можно предположить, что и старшая сестра с мужем – тоже… (Жене.) Как вы думаете, может ваша сестра жить там, в Харбине, в самом сердце белой эмиграции?

ЖЕНА. Я ничего не знаю о судьбе моей сестры с тех пор, как мы расстались в девятнадцатом году.

КОВТУН. И никогда не виделись ни с сестрой, ни с её мужем? После девятнадцатого года?

Пауза.

ЖЕНА. Нет, не виделась.

КОВТУН. Понятно. Это важный факт.

СЕКРЕТАРЬ. Ну, хорошо. Сестра, муж… Важный факт. Но что это меняет?

КОВТУН. Весь вопрос, товарищ первый секретарь, заключается в том, кто этот муж?

СЕКРЕТАРЬ. И кто же этот муж?

КОВТУН. Колчаковский офицер. Контрразведчик.

СЕКРЕТАРЬ(оглядываясь на Второго секретаря). Офицер? Контрразведчик?

ЖЕНА. Это неправда. Он никогда не служил в контрразведке.

КОВТУН. Никогда? Никогда – это когда? В гражданскую? С тех пор прошло много лет. Вы уверены, что он не служит в разведке сейчас? Например, в японской? Манчжурия -это недалеко. И от Харбина недалеко. И от нашей границы…

ЖЕНА. Я не знаю. Я даже не знаю, жив ли он.

КОВТУН. Вы не знаете, жив ли он… А между тем, по показаниям очевидцев, муж старшей сестры и ваш этот дальний родственник, навестивший вас в Талде, примерно одного возраста…

СЕКРЕТАРЬ. Иван, ты знал обо всём этом?

ЖЕНА. Моему мужу ничего не известно о том, что мой родственник служил в армии Колчака командиром роты.

КОВТУН. Всё, хватит. Больше ни слова! Итак, товарищ первый секретарь, вы по-прежнему настаиваете на парткомиссии? Или… (Опускает сжатый кулак на стол.) Или это всё-таки моя епархия?

Пауза.