Тайна римского профессора

Светлана, заметно впечатленная всем увиденным, мило поздоровалась с поднявшейся нам навстречу хрупкой черноволосой секретаршей, на лице которой тоже расцвела неподдельная улыбка. Видно было, что ей на самом деле приятно. Девушки обменялись несколькими фразами. Лицо Светланы отражало искреннюю радость и интерес. Я усмехнулся про себя: если бы и для меня все было так просто. «Почему-то сразу вспоминается итальянская мафия», – улыбаясь, прошептала она тихо, пока мы поднимались на лифте. Я посмотрел на нее удивленно-укоризненно: ее приподнятое настроение было сейчас неуместным. Хорошо хоть, что наша провожатая стояла к нам спиной (лицом к дверям лифта, а мы со Светланой – во внутренней его части рядом с зеркалом) и могла не обратить внимания. Итальянка может и не понимала русского языка, но слово «мафия» она точно знала. Не хватало мне еще лишних разговоров! У Светланы опустились уголки губ. Это была бы комичная ситуация, если бы дело не касалось таких важных вещей.

Итальянцы ждали нас, удобно расположившись на широченном кожаном диване в центре просторного уютного офиса. Хотя «уютный» было не совсем подходящим словом. Офис вовсе не походил на стандартный кабинет, в котором люди работают, а напоминал, скорее, обстановку какого-нибудь музея. Типичные атрибуты, которые можно встретить во всяких, даже самих элитных офисах, здесь отсутствовали. Не было стандартных письменных столов, кресел, компьютеров и стеллажей с документами. В глубине, полускрытый стеной из декоративных деревьев в больших горшках, располагался бар. Вдоль стен стояла резная и по виду старинная мебель: различной формы столики с часами, кресла, комоды. Картины в стиле рококо и вовсе придавали кабинету фривольный вид. Ну что ж, помещение было даже более универсальным, чем стандартный офис: хочешь – совещания проводи, хочешь – банкеты устраивай. Судя по двум статуям полуобнаженных нимф, державшим подносы с напитками и сигарами, офис чаще всего использовался именно для второй цели. Словом, обстановка в офисе совсем не выглядела рабочей.

Я заметил, что Светлана, хоть и старалась оставаться бесстрастной, не смогла скрыть удивления. Наверное, ожидала увидеть что-нибудь более стандартное и практичное – наподобие моего кабинета. Наши будущие компаньоны («если вдруг дело выгорит», – в который раз повторил я про себя) курили сигары и о чем-то разговаривали. Прозрачные облака приятного синеватого дыма с вишневым ароматом поднимались вверх и уходили куда-то к ближайшему, полузавешенному тяжелой шторой окну. Увидев нас в дверях, оба одновременно подскочили, как два маленьких круглых мячика, и озарили нас широкими итальянскими улыбками. Это они умеют, итальянцы: приветствовать, обхаживать, излучать гостеприимство и всеобщую любовь. Это у них в крови, особенно в Риме – туристическом городе, где за счет туризма живет едва ли не треть населения.

Светлана на их приветственные речи мгновенно выдала нескромно длинную, по моему мнению, тираду, из которой я с уверенностью уловил лишь несколько слов вперемешку с «tutto bene» и «grazie mille». Итальянцы пришли в полный восторг – видно не ожидали, что секретарь у меня будет итальяноговорящий. На прошлых переговорах с нами была англоязычная переводчица… которая ушла вместе с моим партнером. Глядя на них, я вдруг подумал, что не все надежды потеряны. Иногда какое-то совсем, казалось бы, незначительное событие, какая-то мелочь, может иметь совершенно непредсказуемые последствия. А вдруг и сегодня такой день? Помня их с нашей предыдущей встречи: серьезных, неулыбчивых и немногословных, я решил, что либо им очень понравилась Светлана, либо сегодня у них просто хорошее настроение.

Мы все расселись по местам. Мысленно готовясь к разговору, я расслабленно откинулся на спинку пышного дивана, Светлана аккуратно присела на краешек. Итальянцы не замедлили спросить удобно ли нам, но было заметно, что они спрашивают Светлану в частности, – оба, продолжая улыбаться, смотрели на нее. Я почувствовал себя как будто лишним. Странно, странно… Что они, хитрецы, задумали?

Очевидно, Светлане было очень удобно, потому что после утвердительного ответа она принялась говорить что-то еще, итальянцы, переглянувшись, начали отвечать – и вскоре все трое оказались вовлечены в бурную беседу. Речь, насколько я понял, зашла о Риме. Светлана спрашивала о каких-то туристических объектах, итальянцы эмоционально рассказывали, а я, сидя как дурак с вежливой улыбкой, лишь молча слушал. Когда я совсем было решил вмешаться в разговор, один из братьев (они были братьями-близнецами) сам закивал в мою сторону и стал что-то быстро говорить, глядя то на Светлану, то на меня. Светлана тут же перевела, что они извиняются за этот спонтанный диалог, но было весьма любопытно узнать, что такая молодая очаровательная русская девушка знает так много об итальянской истории и культуре. То ли они ей льстили, то ли она и в самом деле знала многое – трудно было понять. Хотя уровень ее итальянского меня, признаться, впечатлил.

На мгновение повисла пауза. Светлана, чувствуя себя виноватой, скромно опустила глаза. Лица итальянцев приняли сосредоточенное выражение.

Я приступил к переговорам. Начал объяснять, что с прежним моим партнером, с которым я был в прошлый раз в Испании, мы, к сожалению, расстались, но мои намерения остались прежними, и я всерьез рассчитываю заключить эту сделку. Я рассказывал о прекрасных перспективах, которые могут открыться перед ними в случае нашего сотрудничества. Разумеется, я заранее изучил их досье и теперь приводил самые лучшие доводы, которые смог отыскать и которые могли бы их заинтересовать. Однако по слухам, хоть и непроверенным, итальянцы нуждались в деньгах именно сейчас. Это обстоятельство не давало мне покоя. Ведь если это так – они, вне всякого сомнения, выберут предложение Алексея.

Пока я говорил, они сидели напротив меня, по-прежнему дымя сигарами, глядя сосредоточенно и серьезно, и в их маленьких карих глазах трудно было что-либо прочесть. Стоит отметить, они были поразительно похожи. Обычно близнецы с возрастом становятся различными, но этим на их пятом десятке такое уже не грозило. Создавалось впечатление, что один является почти абсолютным отражением другого – как в зеркале, – может, оттого, что они всегда были вместе и в какой-то степени копировали поведение, мимику и жесты друг друга. Когда я их увидел в первый раз, это меня озадачило, и я долго о них вспоминал. Даже сама манера разговора у них была необычной: если один начинал предложение, часто заканчивал его другой – и наоборот. Они были не просто уникально схожи, они дополняли друг друга, как две части единого целого.

Сейчас на меня это уже не производило сильного впечатления, но Светлану, видимо, заинтриговало. Она переводила мои слова и смотрела по очереди то на одного, то на другого. Итальянцы были привычны к такому вниманию, и их это, похоже, даже забавляло.

Переглянувшись, они вдруг прервали меня, стали объяснять, что мой партнер уже был у них пару дней тому назад и им все известно. Я не стал спрашивать, что именно им известно, а тем более, какое предложение сделал мой бывший партнер (я не сомневался, что предложил он им наверняка больше, чем могу предложить я), лишь сказал, что мое бизнес-предложение изложено письменно в двух экземплярах – на английском и итальянском языках. Светлана перевела, достала из папки, лежавшей у нее на коленях, эти два документа и передала через столик, разделяющий наши диваны, каждому из братьев в руки. Взглянув на свои листы, они, не глядя друг на друга, обменялись ими. Наблюдать это действие со стороны было удивительно. Светлана же, судя по выражению ее лица, вообще была изумлена такой негласной коммуникацией между ними.

Мое предложение они пробежали глазами не более, чем за минуту. Посмотрели друг на друга и одновременно положили бумаги на столик. Один из них рукой, держащей догорающую сигару, начал постукивать по столу, отчего вверх полетели причудливые завитки дыма. По их лицам проскользнули легкие и, как мне показалось, ироничные улыбочки. Внутренне меня это задело, но что делать – я пока еще не до конца знал их итальянскую манеру ведения переговоров. Ждал. Светлана стала переводить их неспешную речь – гораздо более медленную, чем до этого – о том, что им ясно мое предложение, что они его рассмотрят сегодня и что завтра утром мы получим ответ в это же время в этом же офисе. Повисло неловкое молчание. Я не знал, что они думают, но был уверен, что мне откажут. Зачем им тогда нужен этот день? Чего мне здесь торчать и ждать целые сутки? Это было не по мне. Я не любил таких тягостных ожиданий, особенно зная, что результат будет отрицательным. Пока я думал, как им деликатно намекнуть, что хотелось бы узнать ответ раньше, но в то же время не давить на них, Светлана вдруг снова быстро заговорила своим высоким писклявым голосом. Я от неожиданности вздрогнул. С недоумением посмотрел на нее. Хотел вставить хоть слово – но было поздно: ее, милую, понесло! Мой слух успевал выхватывать лишь отдельные слова: Колизей, венецианские дворцы, римские императоры и прочая дребедень, которую она выдавала со скоростью триста слов в минуту.

Господа Лучиано тоже сразу оживились. Начали отвечать ей в тон, жестикулируя своими короткими пухлыми ручками. Быстро достали откуда-то карту Рима, разложили ее на столике, наклонились над ней и стали втроем что-то шумно обсуждать. Это был полный провал! Что ж, видимо, мы приехали в Рим поболтать с итальянцами об их величественном культурном наследии. Я сидел и вспоминал прочитанную на пляже в Греции книгу о самоконтроле и медитации. Сейчас я нуждался именно в этом. Хотелось встать и уйти, даже не попрощавшись. Думаю, они бы еще не скоро заметили мое отсутствие. Но я сидел и старался сосредоточиться на мысли о необходимости самоконтроля в нашей жизни. Минут через пять я все же не выдержал и шумно прокашлялся. Три головы резко обернулась ко мне, и я увидел три возмущенных взгляда. «Боже упаси! – подумал я. – Я вовсе не хотел прервать вашу милую беседу!» Но Светлана, мгновенно став серьезной, сразу же перешла на английский, который понимали все (один из итальянцев – хуже всех), и сказала, что благодарит за уделенное нам внимание и надеется на приятную встречу завтра утром в этом же месте в этот же час. Это был какой-то бред. Какие приятные встречи?! Мы что, приехали сюда делать друг другу приятно? Эта девушка действительно сошла с ума! Она повторила то же самое на итальянском, и братья встали, чтобы попрощаться. При этом оба поцеловали Светлане руку: один – левую, другой – правую, – опять же, одновременно. Но даже эта комичная вежливость мне показалась неуместной. «Клоуны, – подумал я, – а Светлана – принцесса на горошине. Устроила тут балаган вместо переговоров».

Мы вышли. С другой стороны двери ожидала улыбающаяся черноволосая секретарша, которая проводила нас к мерседесу, на котором мы приехали. Я подумал, что это не самый лучший автомобиль для передвижения по узким улочкам. Водитель был тот же, снова поприветствовал нас на английском, включил тихую музыку и снова, как и по дороге сюда, спросил, нравится ли нам она, не слишком ли громко играет. Светлана улыбалась и говорила, что все отлично. Не в силах больше сдерживать эмоций, я решил охладить ее внезапно вспыхнувшую «итальянскую» страсть.

– Светлана, должен вам сказать, что ваше поведение было крайне неуместным. Впрочем, как и ваш энтузиазм. Я понимаю, вы девушка эрудированная, но сегодня было не время и не место этим хвастать.

Улыбка ее мгновенно исчезла, а большие выразительные глаза еще больше округлились, отчего лицо ее приняло удивленное выражение. Прямо святая невинность!

– Я… я… А разве я хвасталась? Я просто пыталась поддержать беседу. Это они сами проявили интерес к ней. Я даже не ожидала, что они такие милые люди.

– Да уж, милые люди! Какие же это милые люди?! Это мои будущие бизнес-партнеры… должны были быть. Я не говорю, что были бы, но теперь уж точно не будут.

– Вы так думаете?! – Светлана озадаченно посмотрела на меня. Ее удивление казалось неподдельным.

Я вышел из себя:

– Нет, я не думаю, я просто уверен. Вы превратили бизнес-встречу в цирк, в балаган! Это же вам не светские беседы. Это – бизнес!

Я ожидал извинений или оправданий, но она неожиданно опустила голову и замолчала. «Этого еще не хватало, – подумал я. – Сама наломала дров, а теперь еще и обижаться вздумала».

– Я вовсе не хотел вас обидеть, Светлана, – после некоторой паузы сказал я. – Наоборот, я понимаю, что это была ваша первая иностранная бизнес-поездка, поэтому сразу же хочу объяснить, в чем ваши ошибки, чтобы вы не делали их в будущем.

Она продолжала молчать. Глаз не подняла, не пошевелилась.

– Мы ведь с вами еще будем работать. Это не конец света, и в Москве нас ждут другие, не менее серьезные и ответственные проекты… Хорошо бы улететь еще сегодня, – сказал я уже сам себе, – да нет – это двое… будут тянуть до последнего.

Устало вздохнув, я замолчал. Я злился на Светлану, на братьев-итальянцев и на себя самого. Подъехав к гостинице, сказал Светлане, что обедать не буду, посижу в номере, поработаю. Даже дистанционно, бизнесом в Москве нужно управлять. Без управления он просто развалится. Светлана молча соглашалась со всем. Я подумал, что был с ней слишком резок, и попытался смягчить атмосферу.

– Вы мне на сегодня больше не нужны. Пообедайте и отдыхайте.

Она слегка улыбнулась.

– Хорошо, я пообедаю сама. Только сначала погуляю по городу… если разрешите… посмотрю достопримечательности и по пути найду какую-нибудь пиццерию.

Я усмехнулся:

– Хорошо, Светлана, но смотрите не потеряйтесь.

– Да нет, у меня же есть карта… этих двух…

Мы оба рассмеялись.

В номере я первым делом ослабил галстук и снял пиджак. Держа его в руке, достал из бара бутылку виски. Пиджак мешал взять бокал, и я бросил его на кресло. Не долетев, он плюхнулся на пол. Виновато было мое портмоне – в последнее время оно порядком распухло от ненужных бумаг и документов и едва помещалось в нагрудном кармане. Эта мелочь меня разозлила, и я подумал, что из-за сделки нервничаю гораздо сильнее, чем хотел бы; налил в стакан виски на треть, поставил бутылку на столик и пошел наводить порядок в бумажнике.

Дурное настроение все еще владело мной. Сделка совершенно очевидно провалилась. И Светлана, и итальянцы были, разумеется, здесь ни при чем. Просто в последнее время дела шли совсем не так, как мне бы хотелось. И даже разрыв с моим бывшим другом и бизнес-партнером являлся лишь звеном какой-то гораздо большей цепи. С одной стороны, все было не так уж плохо, с другой – в последнее время мне казалось, что я иду совсем не в том направлении, в каком должен. А может это просто усталость? Та усталость, которую не излечить никаким отдыхом… Тут я одернул себя. Такие мысли нужно гнать прочь, а то черт знает чего можно себе навыдумывать. Нужно концентрироваться на позитивных моментах в жизни. Я вспомнил сегодняшнюю встречу, представил себе воодушевленно жестикулирующую Светлану, внемлющих итальянцев и усмехнулся: хотя бы им было весело.

Устроившись на кровати, я достал содержимое бумажника и начал осматривать каждую визитку, прежде чем положить обратно. Зачем таскать ненужное? Все необходимые контакты были у меня в офисе или в телефоне. Одна карточка из черного рельефного картона меня озадачила. Белыми пузатыми буквами, каким-то причудливым шрифтом на ней было написано: «Флавио Донати»; ниже шел номер телефона – и больше ничего. Еще один весельчак-итальянец – любитель обнаженных нимф?! Они меня сегодня просто преследуют… И тут я вспомнил: Греция, шляпа, управляющая в холле отеля, визитка… Это был тот самый итальянец, с которым я познакомился на отдыхе. Зачем он оставил мне визитку? Ах, да! Я же упоминал, что буду в Риме, и он хотел, чтобы я ему позвонил. Но именно сейчас, когда у меня было время, не было абсолютно никакого желания ни с кем встречаться.

Я сделал хороший глоток виски и вышел на террасу. Постоял закрыв глаза, наслаждаясь солнечным днем и доносившимся откуда-то ароматом кофе. Осень в Риме все же великолепна! С трудом преодолев нежелание работать, я принес ноутбук и устроился в плетеном кресле. Написал несколько писем, провел пару разговоров. Виски и монотонность работы немного успокоили мои нервы. В конце концов, это не последняя сделка в моей жизни. Снова зазвонил мобильный. Связь с Москвой не прерывалась уже второй час. Я подумал, что это опять Юлия или кто-то из менеджеров, но на экране высветился незнакомый итальянский номер.

– Алло?

– Господин Фортье? – услышал я незнакомый женский голос.

– Да, это я.

Голос представился секретаршей братьев Лучиано. «Интересно, это та же, черноволосая?» – мелькнула мысль. Я попытался сосредоточиться.

Девушка говорила на хорошем английском, практически без акцента. У нее была для меня важная информация, которую я должен был узнать непременно сегодня. Неужели они откажут таким нетактичным образом? Это было первое, что пришло мне в голову. То ждите до завтра, то вдруг передают новости через секретаршу. Новость, однако, оказалась совершенно иной. Господа Лучиано приглашали нас на ужин в ресторан и спрашивали, имеется ли у нас такая возможность. Возможность у нас была, имелось даже и желание… поскорее закончить с этим делом. Машина должна была подъехать за нами к семи. Теперь оставалось разыскать Светлану и предупредить ее, чтобы не гуляла долго по городу, потому что в этот раз я собирался провести с ней серьезный разговор о том, что ей следует говорить и как держать себя на деловом ужине. А то мало ли… Ее же опять может понести не в ту степь!

– Я у Колизея! – Светлана ответила после первого гудка. В голосе ее слышалась радость.

– Все в порядке? – поинтересовался я на всякий случай.

– Да, все замечательно. Я сделала такие потрясающие фотографии!

Я поторопился ее прервать, так как уже знал, что сейчас последует поток восторга и других ее безудержных эмоций, чего я в данный момент слышать не хотел. Сразу же сообщил о сегодняшнем ужине с братьями Лучиано и попросил, чтобы в шесть она ждала меня в лобби отеля. «Надо все обсудить», – сказал я и закончил разговор.

Было понятно, что итальянцы решили не терять времени до завтра и в приятной обстановке, в приятной им компании Светланы вежливо отказать. Отлично! Значит, завтра можно будет улететь первым же рейсом. А через пару дней эта поездка покажется далекой и быстро забудется. Теперь можно было перекусить и отдохнуть.

В шесть вечера в лобби я был один. Попросил официантку принести кофе и позвонить в номер Светланы – напомнить, что я ее жду. Вместе с кофе мне была сервирована неожиданная новость: Светлана выйти из номера не могла. Я с недоумением спросил, что случилось. Официантка пожала плечами и смущенно улыбнулась:

– Синьорина себя неважно чувствует, час назад просила лекарство.

– Какое лекарство?! – спросил я недоуменно, а про себя подумал: «И почему я об этом не знаю?»