Тайна римского профессора

Его вопросы были лишены эмоций, словно он выполнял скучную обязанность. Все это время он продолжал изучать лежавшую перед ним на столе папку, машинально и без всякого интереса перелистывая страницы. Этот «работодатель» пошел еще дальше других – он даже не удосуживался взглянуть на меня. Почему я так часто меняла работу? Я внутренне усмехнулась, хотя вздохнула не так весело.

– Именно потому, что я не получала реализации в той профессиональной области, о которой вы спрашивали. Во всех фирмах, в которых меня принимали на работу в последние два года, я выполняла должность секретаря, но не референта. В основном моя работа заключалась в том, чтобы приносить кофе, пепельницу и даже порой мыть посуду. Поймите меня правильно, я себя уважаю, поэтому хотела бы, чтобы меня уважали и окружающие. Меня как личность, а также мои знания и умения. Ведь сделать кофе, принести пепельницу и помыть чашки может любая девушка без высшего образования. Для этого не нужно быть филологом. И если вы хотите предложить мне что-то похожее, думаю…

Он поднял голову и посмотрел на меня с удивлением. Я замолчала, поняв, что хоть и сказала то, что было на душе, но совсем не то, что нужно, и что сейчас меня, конечно же, попросят отсюда удалиться. Интервью закончится, еще не успев толком начаться. Ну еще бы: соискатель работы решил высказать свои претензии работодателю. Как будто его волнует, что я думаю. Ладно, у меня еще с утра было предчувствие, что ничего хорошего сегодня не случится…

– Да, я вас понимаю, – он неожиданно прервал мои мысли. Я перевела дух, хотя все еще не знала, чего ожидать.

– Я заметил также, – продолжил он, теперь уже не отводя от меня взгляда, – что до этих двух последних лет вы целый год работали переводчиком в одной фирме. Значит, там реализация у вас была?

– Да, там была не только реализация, но и неплохая зарплата в виде комиссионных, – начала я осторожно, боясь снова не сказать чего-то лишнего, – а самое главное – свободный график работы.

– Что вы имеете в виду?

– Работала я дома, вела корреспонденцию с иностранными партнерами моего шефа, переводила договоры, документацию. А деньги получала на свой счет. С самим директором виделась всего несколько раз. Как вы понимаете, я могла работать, находясь где угодно и когда угодно. Многие из наших партнеров проживали в других часовых поясах – но даже это было для меня удобством. Я могла спать, гулять, уезжать… просто жить. – Я улыбнулась, вспомнив эти действительно счастливые дни моей жизни.

– Прекрасно вас понимаю. Это очень большое преимущество – свобода. Так вы были в штате или на свободной практике?

– Я была внештатным сотрудником. О самой фирме я практически ничего не знала, да и особо не интересовалась. Работа мне нравилась… я совершенствовала свои языковые умения переводами и переговорами с клиентами… деньги получала регулярно.

– И что же случилось? Фирма закрылась? – заинтересованно спросил он.

– Да нет, не закрылась… а может, и закрылась – я не знаю. Просто в один прекрасный день деньги на мой счет не поступили, директор трубку не поднимал; последние несколько клиентов стали писать, звонить и жаловаться, что оплатили грузы, а они не пришли… Через неделю ожидания известий от моего шефа я поняла, что он просто бесследно исчез и оставил меня одну разбираться с его обманутыми клиентами. Сколько мне пришлось всего выслушать: от просьб и требований до откровенных грубых угроз. Просто ужас… В общем, я тоже сменила скайп, телефон, почту – и начала новую, так сказать, жизнь.

Он хмыкнул.

– Значит, насколько я понимаю, на данный момент вы не очень довольны своим профессиональным положением.

– Нет, я совсем не довольна своим профессиональным положением, – я криво усмехнулась.

Это была ирония, самоирония, почти сарказм. Я так устала от этих бесконечных собеседований, что сейчас вела себя спокойно и естественно, не нервничала и говорила то, что думала. Может, это мне и помогло. Он захлопнул папку и отложил ее в сторону. Ненадолго задумался, слегка постукивая пальцами по краю стола. Снова взглянул на меня. Вынул из стопки чистый лист бумаги и положил его перед собой. Взял из подставки в виде совы ручку, повертел ее в руках, рассматривая кончик, и поставил обратно. Открыл ящик стола, ненадолго углубился в изучение его содержимого и наконец достал оттуда еще одну ручку. Отвинтил колпачок и стал что-то размашисто и энергично писать.

– Что же, вы приняты с сегодняшнего дня. – Он завинтил ручку и не глядя бросил ее в ящик. – Юлия разъяснит суть вашей работы, и, если вас все устроит, в отделе кадров вы оформите документы и вернетесь ко мне в кабинет для обсуждения наших совместных профессиональных планов. Буду ждать. Я здесь до обеда.

Пока я пыталась переварить услышанное, он нажал кнопку коммутатора:

– Юленька, мы принимаем Светлану. Займитесь оформлением.

Александр Романович («кажется, его так зовут?» – мелькнула мысль) встал и вышел из-за стола. Теперь я могла рассмотреть его во всех деталях. Одет он был весьма элегантно: приятного василькового цвета рубашка и светлые брюки в свободном стиле, темно-синие замшевые ботинки; без галстука. Немного тучная фигура – видимо, из-за сидячего образа жизни. Ведь что они, начальники, делают большую часть времени – сидят и командуют (ироничное настроение никак не хотело покидать меня).

Интересным и необычным было его лицо – оно совершенно не подходило директору компании. Тонкие губы не производили неприятного впечатления, наоборот, в них крылись внутреннее спокойствие и уравновешенность… А может быть, какой-то горький опыт? Высокие скулы, чуть выступающий подбородок… Кожа не была белой, а имела какой-то оттенок – может быть, загар? – который идеально сочетался с темно-русым, с легким золотистым отливом, цветом волос, уложенных в слегка небрежную прическу. Волевой, я бы даже сказала, немного жесткий взгляд явственно зеленых глаз – странное сочетание… Такие глаза – большая редкость для мужчины. Скорее всего, он унаследовал их от матери.

Он подошел ко мне, чтобы проводить до дверей. По тому, как он двигался, я подумала, что кажущаяся тучность вполне может быть плодом моего воображения, – ведь под мешковатой одеждой трудно различить очертания тела. Весь его вид, и в особенности этот сосредоточенный взгляд из-под густых бровей, излучал уверенность и внушал уважение. Было в нем что-то такое… какая-то внутренняя сила, которая притягивала как магнит, как огонек свечи притягивает мотылька… Чувствовалось, что с ним в этой жизни ничего не страшно, – эдакий оплот спокойствия в житейском океане невзгод. Он мне очень понравился – я это поняла с самого начала, но лишь сейчас призналась в этом самой себе.

Вторая секретарша, Юлия, оказалась, в сущности, просто техническим секретарем. Она организовывала все встречи и поездки шефа, заботясь также и о содержании самого офиса; кроме этого, отвечала на телефонные звонки, встречала и провожала гостей и посетителей, вела корреспонденцию на русском языке. Иностранными языками она практически не владела, если не считать английского – на школьном уровне, как она сама призналась. Я же должна была заниматься ведением корреспонденции на иностранных языках, переводами не только письменными, но и устными, сопровождением моего нового шефа в заграничных поездках. Зарплата мне предлагалась очень высокая – даже слишком высокая для моих первоначальных ожиданий. Я внутренне ликовала, хотя виду старалась не подавать. В голове уже полчаса билась одна-единственная мысль, которую очень хотелось кому-нибудь выкрикнуть – даже не кому-нибудь, а всему миру: «Я нашла работу своей мечты!» Это было удивительно. Явно сегодня мой день, хотя еще утром я в этом сомневалась. Все случилось так просто! Будущее казалось солнечным и невероятно прекрасным.

Документы в отделе кадров оформили быстро. Трудовой книжки у меня с собой не было, но я обещала ее принести – если нужно, то даже сегодня. Меня уверили, что спешной необходимости в этом нет. Начальник отдела кадров оказалась женщиной весьма милой и общительной – и мы сразу же нашли общий язык. Я была так рада всему происходящему, что не ощущала реального течения времени. Юлия позвонила в отдел кадров напомнить, что директор меня ждет, так как в обед уходит и сегодня уже не вернется. Мысленно выругав себя, я поспешила к нему.

Войдя, я тихонько прикрыла за собой дверь. Мой новоиспеченный шеф (я все еще не могла в это поверить) стоял у окна в левой части своего полукруглого кабинета. Он стоял ко мне спиной, приподняв двумя пальцами жалюзи, сделав таким образом щелку для глаз, и рассматривал что-то на улице. Я тихонько прокашлялась, и он сразу же обернулся. Вид у него был сосредоточенный и серьезный; брови собрались у переносицы, образовав две глубокие морщинки. Это ему шло.

– Все в порядке? Вы справились с первыми шагами по пути к реализации своих способностей? – то ли пошутил, то ли серьезно спросил он.

Я решила, что шутки для меня на сегодня закончились и постаралась перейти на деловой тон.

– Да, конечно. Ведь я для этого здесь.

– Отлично. Проходите, присаживайтесь, – он указал на стул, который теперь стоял у правого края его широкого рабочего стола.

Я села. Получилось так, что теперь я снова сидела к нему лицом, но видела его профиль – весьма удобная позиция для наблюдения. Передо мной лежали большой синий блокнот и черная шариковая ручка.

– Если вам удобно, Светлана, записывайте. Или просто запоминайте. Хочу предупредить: информации немного, но она важная, и повторять ее я не буду. С этого момента вы должны стараться всегда меня слышать.

Я открыла блокнот. Память у меня была отличная, но рисковать что-нибудь упустить или перепутать в самом начале не хотелось. Работа стоила того, чтобы стараться выполнять ее прилежно.

– Я думаю, Юлия вкратце объяснила суть ваших обязанностей? Первый месяц вы сами будете все осваивать, а наш коллектив будет в этом помогать при необходимости. Я очень ценю в людях инициативу и самостоятельность… – он помолчал, – в разумных пределах, конечно. Не буду говорить про банальный испытательный срок – думаю, о нем вы знаете достаточно много. Поэтому и вы, и мы в первый месяц будем знакомиться и отрабатывать рабочие навыки. Должен вас также проинформировать, что с самого начала нам предстоит зарубежная поездка. К концу недели, в воскресенье… а сегодня, – он взглянул на часы, – у нас четверг… мы с вами вылетаем в Рим. Юлия уже позаботилась о билетах, пока вы были в отделе кадров. Надеюсь, у вас нет никаких планов на выходные? – спросил он без всякого перехода.

Если я и составляла какие-то планы на ближайшее будущее, то сейчас они совершенно вылетели у меня из головы. Разумеется, я была абсолютно свободна в выходные, о чем и поспешила сообщить. Кивнув, он продолжал:

– Отлично. В понедельник утром у меня состоятся важные переговоры с итальянскими партнерами о закупке акций крупной испано-итальянской транспортной компании. Если все пройдет успешно, в этой компании будет уже и российское участие. Я бы очень этого хотел.

Он нахмурился, задумавшись о чем-то, и в этот раз морщинки не только пересекли его лоб, но и легли около губ, как будто он вспомнил что-то неприятное. Я прервала повисшее молчание:

– А что, может случиться так, что поездка окажется напрасной?

– В бизнесе ничего предсказуемого нет. Я уже не раз в этом убеждался. В данном случае ситуация непроста и неприятна еще и потому, что мой бывший партнер стал в этой сделке мне конкурентом. И даже более того: именно из-за этой сделки мы перестали быть партнерами. Около двух месяцев назад, пока я был на отдыхе, он учредил свою компанию и тоже подал заявку на участие в покупке интересующих меня акций. Вместе с ним мне пришлось расстаться и с секретаршей, которая была до этого на вашем месте. В целом ситуация, думаю, вам теперь ясна. Для меня купить эти акции – это уже не только вопрос бизнеса, но и вопрос принципа.

Пока он говорил, его взгляд не отрывался от экрана ноутбука. На меня он взглянул только когда разговор зашел о следующей части моих обязанностей, а именно о командировке в Рим.

– Вы должны быть в аэропорту за два часа до вылета. Я буду ждать вас в бизнес-зале. Думаю, стиль одежды для этой поездки вам ясен, но если есть вопросы – задавайте.

– Вопросов нет, мне все понятно. Проверю в интернете погоду в Риме и оденусь подходяще для цели нашей поездки. Кстати, хотела спросить, брать ли мне с собой ноутбук?

– Вы получите от Юлии служебный ноутбук, легкий и удобный, а также пароль к нему. В рабочее время ноутбук должен быть у вас всегда с собой. Кроме того, вам выдадут служебный телефон, который тоже должен быть всегда включен. Даже в выходные я должен иметь возможность с вами связаться. До воскресенья меня в Москве не будет, но вы можете найти меня в любое время по телефону, если возникнут какие-либо вопросы. Также в вашем распоряжении всегда будет и Юлия, чтобы оказать любую помощь, даже в виде совета. Она же даст вам и мои координаты для связи. Приятно было начать с вами работу. И, кстати, если вам необходим аванс для поездки в Рим – уведомите Юлию: она все уладит.

– Я все поняла, – сказала я как можно серьезнее.

– В таком случае – до встречи, – он быстро поднялся и протянул мне руку. Пожатие его большой руки было энергичным, но не очень сильным.

– Я обычно не здороваюсь и не прощаюсь за руку, в данном случае делаю это лишь как напутствие для вас.

Это было уже что-то. Мой директор делал что-то специальное для меня еще в мой первый рабочий (счастливый!) день.

Я вышла в приемную, обдумывая, просить ли аванс. С одной стороны, было почему-то неловко сразу показывать, что мне нужны деньги… Да и ведь я ничего еще не сделала. Затем, подумав, я решила отнестись к этому с практической точки зрения: деньги мне действительно были нужны, и скорее всего (я мысленно просмотрела свой гардероб) нужно будет купить что-то подходящее для этой поездки – ведь я должна выглядеть безукоризненно.

Уладив все эти вопросы с Юлией, я вышла в пасмурный полдень, думая, куда же лучше пристроить Макса на те несколько дней, пока я буду в Риме – городе, о котором я знала так много, но в котором ни разу еще не была.

Глава III

Возвращение домой всегда несло мне радость, хотя воспоминания детства уже не были столь яркими: они давно успели потускнеть и теперь отдалялись от меня все больше и больше. С годами я менялся, забывая старые привычки и приобретая новые. Мама оставалась жизнелюбивой, энергичной и веселой – какой она и была в моем детстве и юношестве. Встречи с ней наполняли мое сердце теплотой. Ее дом, светлый и излучающий спокойствие, был для меня как шаг в прошлое – в далекое беззаботное детство.