Тень изначальных

– Но прежде чем стелить плед в канаве, мы применим то, в чем до этого особой нужды не было. Тебе понравится.

– Мне страшно, когда ты начинаешь так говорить.

– «Так?»

– Весело. Позитивно. Ободряюще. Не знаю. В прошлый раз после этого половина рудника оказалась разрушена взрывом.

Рикард вновь улыбнулся. Райя не выдержала:

– Так о чем идет речь?

– Дипломатия.

Секундное молчание. Она уставилась на белоголового, однако юноша замер, почесывая ежик волос на макушке. Поймав ее взгляд, он вздохнул.

– Это же вроде как твой конек, верно? Ведь умение договариваться распространяется не только на переговоры в окружении шелковых подушек? Сегодня твоя сцена – здесь.

Он подбородком указал вперед, Райя посмотрела в ту сторону. В этом месте стену огибала вытянутая базарная площадь, наспех сооруженные палатки теснились по обе стороны дороги, перемежаясь с грубо сколоченными лавками. В сумерках некоторые торговцы все еще собирали товар, между ними носились собаки.

– Хочешь, чтобы я выбила тебе скидку на кусок хлеба?

Рик покачал головой.

– Пекари как раз уходят первыми. Выпечка всегда нарасхват, да и черствеет к вечеру. А вот допоздна лавки открыты по двум причинам. Либо торговля шла весь день плохо, незадачливый торгаш пытается нацедить себе в карман последние монеты, когда конкуренты уже разошлись по домам. Либо торговля шла настолько хорошо, что времени на сборы просто не было. Заболтать каждого покупателя, всем уделить время, всучить товар… Работа не проще прочих, сама понимаешь. Не успеешь оглянуться, а вокруг уже темнота.

– И?

– Догадайся. Что может поджидать в темноте успешного торговца, который за день насобирал полные карманы монет? Особенно в таком месте, на периферии всей фаротской торговли? Уверен, обычно здесь дела идут ни шатко ни валко. Но сегодня толпа на этом базаре выросла раз в десять. А в толпе всегда можно найти как хороших людей, так и плохих. – Рик несколько смущенно потер пальцем нос. – И плохих, как правило, больше. Уж я-то знаю.

Райя скрестила руки на груди.

– Ты хочешь кого-то обокрасть? Не думаю, что от дополнительных монет будет толк…

– Отнюдь. – Юноша перебил ее. – Я хочу сделать так, чтобы кого-то не обокрали. Или хотя бы заставить в это поверить.

* * *

Это и лавкой-то нельзя было назвать – так, прилавок. Три длинных деревянных стола в форме буквы «П» были накрыты клеенкой. На ней теснилась куча всякой утвари, от глиняных кружек и тарелок до цветочных горшков и даже стульев, выстроенных башенкой чуть в стороне. За ними, вяло покачивая головой, стоял здоровенный вол, сейчас выступающий в роли подставки для стопки ковров. На одном из витых рогов покачивалась детская игрушка. И Рик был прав – когда они подошли, последние покупатели все еще теснились вокруг, роясь в кучах барахла.

Когда Райя удивилась, кому может понадобится весь этот хлам, Рик посмотрел на нее как на умалишенную.

– Не знаю, как устроено в обители Вильгельма, но среди обычных людей на подобную утварь всегда есть спрос. Особенно сегодня. Представь, какое количество кружек было побито в тавернах за последние часы? А скольким трактирщикам в ближайшее время понадобится еще десяток кувшинов для пива, тарелок, ложек и прочего? Эта полоска земли явно была не готова к тому, чтобы стать полноценным городом.

Девушка лишь буркнула в ответ:

– Я не живу в обители Вильгельма. Просто на той же улице.

Белоголовый закатил глаза.

Посреди импровизированной буквы «П», скрестив руки на животе сидела торговка. Над ней вяло покачивался отделанный белой бахромой зонтик. Издалека казалось, что она дремлет, но, приблизившись, Райя заметила, что веки прикрыты лишь наполовину, как у кошки. Темные глаза медленно обшаривали взглядом прилавок, справа налево и слева направо.

Несмотря на жару, женщина была обряжена в наряд с длинными рукавами, нечто среднее между комбинезоном и дорожным костюмом. Ноги в кожаных сапогах торчали из-под стола, на запястье была повязана красная тряпица, любовь фаротцев к акцентам в одежде проявилась и тут. В ушах колыхалось множество сережек, на голове топорщился ежик седых волос, а сухостью тела дама могла посоперничать с Иглой. Но в данном случае худоба была скорее старческой; несмотря на цепкий взгляд и вальяжную позу, было видно, что женщина на стуле разменяла шестой десяток, как минимум.

Рик чуть придержал Райю за плечо, давая последним покупателям возможность рассчитаться. Женщина скупо подняла три пальца вверх, второй рукой поймала блеснувшие в воздухе монетки. Кивнула, чуть сдвинув уголок губ, деньги исчезли где-то под прилавком. Ладони не вернулись на живот, вместо этого торговка уперлась ими в колени, явно готовясь встать. Рикард пихнул девушку в спину.

– Интересная вещица. – Прокашлявшись, Райя ткнула пальцем в случайную горку хлама перед собой.

«Втяни ее в разговор, когда подойдем».

Женщина так и замерла на стуле, посмотрела исподлобья.

– Пять медных.

Голос у нее был хриплый, под стать внешности. Райя вновь прокашлялась. Да что с ней такое? Она открывала рот на государственном совете, в окружении самых влиятельных людей страны. Почему же теперь робеет перед обычной торговкой? Девушка вонзила отросшие ногти поглубже в ладонь.

– Не думаю, что в ближайшее время мне понадобится подсвечник. Даже по такой привлекательной цене.

Женщина пожала плечами, поднялась на ноги. Пока все шло совсем не так, как должно было.

«Заинтересуй ее».

– Зато я знаю, что в скором времени может понадобиться вам.

Темные глаза вновь метнулись к ней, перескочили на маячившего за спиной Рика, вернулись обратно.

– Я тоже это прекрасно знаю, девочка. Рюмка перцовой настойки и крепкий сон.

– И защита.

– Защита понадобится вам обоим, если будете досаждать мне. – Торговка и бровью не повела.

«Всего пара фраз, а потом мы как следует поторгуемся».

Райя сложила руки перед собой, словно стояла не на вонючем базаре, а произносила речь с балкона аргентского замка. Чуть задрала голову, прищурилась. А затем ее губы задвигались:

– Сегодня у вас явно был удачный день. Не знаю, сколько монет нашло приют под этим самым столом, но, полагаю, достаточно. Я, признаюсь честно, никогда не любила арифметику, но отец настоял, всегда относил ее к числу полезнейших из наук. Однако применима она не только при счете монет или мешков с зерном.

Сработало ли неожиданное слово «арифметика» или горделивая поза, но женщина не моргая уставилась на Райю. Та продолжала разглагольствовать:

– Сегодня по этому базару сновало множество людей. Многие из них останавливались у вашего прилавка, находили нечто достойное и обменивали предметы на монеты. Простейшая схема, но такая действенная, не зря на ней стоит весь денежный оборот континента, не так ли? Правда, есть и обратная сторона людского потока, который с такой щедростью одарил вас сегодня прибылью. Нехорошая сторона. Не хочу утомлять вас цифрами, но в курсе ли вы, что на каждых двух честных покупателей в толпе найдется человек, движимый помыслами не столь чистыми?

Откуда Рик взял это соотношение, Райя понятия не имела. Но, вглядевшись в рассредоточенные в тенях силуэты, готова была признать, что он, пожалуй, прав. Торговка вновь не ответила, только резко стрельнула глазами в сторону. Заметив это движение, девушка приободрилась.

«Животина за прилавком говорит о многом».

Скупые фразы белоголового всплывали в голове как отчетный список. Скелет, на который она готовилась нанизать все свое красноречие. Пока получалось неплохо.

– Торговля удалась, однако из-за этого вы здесь задержались. Прямо скажем, в обычный день вы бы вряд ли погнали вола домой в потемках. А сама надобность в животном говорит о том, что путь – неблизкий.