Шмордонские тайны

– Угу, – согласился Джем, выпивая рюмку.

Алмаз сделал то же самое.

Далее они молча ели все, что было на столе. Алмаз не забывал подливать в рюмки, и через двадцать минут бутылка опустела на треть. Когда Джем ощутил благостную сытость, посетившую его, он вдруг понял, что теперь ему совсем не хочется бить рожу разгульдяйскому пирату. Более того, он поймал себя на мысли, что неплохо было бы выступить с речью перед Алмазом и, пользуясь юридическими, этическими и всякими риторическими принципами, доказать контрабандисту, что тот является полным моральным уродом.

Алмаз, посверкивая хитрыми сытыми глазами (причем левый глаз его, обрамленный черным ореолом синяка, блестел как-то ярче правого), явно ждал обличительных слов, но, странное дело, совсем этого не пугался, а наоборот – приветствовал.

– Спасибо за этот роскошный ужин, – начал Джем.

– Я рад, что он понравился вам, – ответил Алмаз, улыбнувшись.

Джему вдруг расхотелось ругаться и обзываться, а также обращаться к хозяину звездолета на «ты». Поэтому он продолжил свою речь в цивилизованном ключе.

– Все, что случилось в прошлый раз, делает вас в моем понимании самым последним негодяем. Я мечтал о встрече с вами, чтобы поквитаться. Ведь вы спасли нас тогда. Точнее – мы так думали. А на самом деле вы продали нас как рабов! Поэтому не обижайтесь на фингал, который светит у вас под глазом… Кстати, не советую попадаться в руки Шмору Тринадцатому. Он обиделся на вас куда сильнее меня. У императоров, знаете ли, чувство собственного достоинства располагается на одном уровне с манией величия.

– Да-да, понимаю, – кивнул головой Алмаз. – Но в той ситуации решал не я. Все, что случилось с вами – результат политики Премьер-министра Морса.

– Да ладно! – не поверил Джем.

– Я действительно хотел сгрузить вас всех, включая императора, бесплатно, – пояснил Алмаз. – Но Морс воспротивился этому. Деньги, уплаченные якобы мне, на самом деле пошли в доход Джаппурии.

– М-м-м, – промычал Джем, так как слов у него не было.

– Мне лишь наполнили баки топливом, – сказал Алмаз. – И не надо думать, что императора Шмора не приняли бы без выкупа. Деньги – игра. И провел ее Премьер-министр.

– Не может быть! – вскричал Джем, вскакивая со стула.

– Не нервничайте вы так, – спокойно сказал Алмаз. – Присядьте.

Джем медленно опустился на стул, а разгульдяец наполнил рюмки.

– Давайте выпьем, – предложил он.

Джем машинально чокнулся с Алмазом, и они выпили.

– Премьер-министр – инструмент, управляющий государством, – продолжил Алмаз. – И чем инструмент тверже, тем государство лучше себя чувствует. Так вот: Морс – хороший инструмент.

– Получается, что весь этот фарс с выкупом лежит на его совести?

– Посудите сами. Зачем бесплатно принимать посольство, сбежавшее с другой планеты, если можно получить деньги?

– Но ведь мы бежали вместе со свергнутым императором. Это война!

– Если вы, Джем, впряглись в это дело (ведь это именно вы спасли императора), значит, Шмор должен был обязательно вернуться к власти. А раз так – деньги сами идут в руки. Получается выгода: сначала, типа, платишь (но деньги остаются на месте), потом ровно такую же сумму получаешь с Шмордона. Мне, естественно, никто не платил. Я в той ситуации выступал в роли балаганного клоуна. И даже драка, устроенная вами в моем корабле, послужила причиной повышения суммы выкупа. В итоге Шмордон заплатил вдвойне, а то и втройне, а мне за разбитое лицо досталось всего сто золотых бабосов. И это нас, разгульдяйцев, вы считаете жуликами?! Тогда Морс кто?

– Секундочку! – Джем взъерошил волосы у себя на голове. – Почему вам, как вы выражаетесь, «естественно, никто не платил»?

– Потому что я ничего и не хотел. Я действительно вам помог просто так.

– Не верю!

– Правильно делаете. Но все же это правда.

– Ничего не понимаю! – взорвался Джем.

Он вскочил и принялся бегать по комнате. Алмаз – как ни в чем не бывало – налил себе рюмку, выпил ее и закусил долькой апельсина. Джем, набегавшись, упал на стул и спросил:

– Что значит утверждение: «если я спас императора, он должен вернуться к власти»?

– Именно это и значит. Шмор Тринадцатый вернулся на трон? Да.

Джем хлопнул рукой по столу и свирепо заявил:

– Хватит! Объясните наконец, что происходит?!

– Для этого вы и летите со мной, – довольным голосом сказал Алмаз. – Я буду объяснять, а вы – слушать. Готовы?

– Готов! – воинственно воскликнул Джем, вращая глазами.

– Ну и хорошо, – сказал Алмаз, убирая бутылку с недопитым коньком под стол. – Вы очень везучий человек, не находите?

– Никогда об этом не задумывался,– сказал Джем.

– Все, что не делается вокруг вас, делается так, как вам нужно.

– Ничего подобного! Революция, которую мы хотели провернуть на Потенции, не получилась. И что? Здравствуй, каторга!

Алмаз, прищурив глаза, улыбнулся.

– К везению это не имеет никакого отношения, – пояснил он. – Революции случаются не просто так. Революции готовятся. А вы готовились? Как же! У вас в голове кроме любви к королеве ничего больше не было! Вот и получили результат. Точнее – закономерность. Как запряг, так и поехал… А везенье – каторга вместо смертной казни, победа во Второй Шмордонской войне, в Третьей такой же, и даже в Четвертой, которая и войной-то пока не считается. Не зря вас в детстве тестировали на везение. Все прогнозы оправдались…

Джем во все глаза смотрел на усмехающегося Алмаза и молчал.

– Что-то не так? – поинтересовался разгульдяец.

– Все не так, – сказал Джем. – Я не помню своего детства. Но, как видно, кое-кто помнит. Кто вы такой?!

– Разгульдяйский пират и контрабандист, – с апломбом ответил Алмаз.

– Этого мало! – вскричал Джем. – Если вы не объясните, откуда знаете все, что рассказываете, я за себя не ручаюсь!

Он вскочил и сжал кулаки.

– Тихо-тихо-тихо, – молитвенно сложил у груди руки Алмаз. – Умерьте пыл, сядьте и слушайте.

Джем сел.

Алмаз откинулся на спинку стула и принялся рассказывать: