Шмордонские игры

– Стреляйте одиночными! – дал команду граф. – По каждой цели в отдельности!

– Цели исчезли, – доложил капитан. – Крейсера отошли на недосягаемое расстояние, а мелкие суда прилепились вплотную к нашей обшивке.

– Сдавайтесь! – прозвучал в эфире голос Рылом Втаза. – Нам нужны хорошие боевые корабли, и те, кто может ими управлять!

Гундос ничего не ответил. По внутренней связи прозвучал доклад одного из офицеров корабля:

– Господин контр-адмирал! Прилепившиеся к нам суда пытаются прорезать обшивку крейсера, используя для этого сварочные аппараты высокой мощности. Кое-где это им уже удалось, и личный состав крейсера вступил в рукопашный бой.

– Выдать всем персональное лучевое оружие! – крикнул Гундос, но сам понял, что приказ его сильно запоздал. – Разверните крейсер и дайте ему полный ход! Сколько людей у нас на борту?

– Две тысячи человек, – ответил капитан, запуская маршевые двигатели.

– А их?

– Сотни кораблей, которые вмещают по несколько десятков каждый.

Мощные двигатели, сверкнув пучками огня, привели корабль в действие, и он стал медленно разворачиваться. Десяток мелких судов противника, оказавшихся рядом с дюзами, разорвало в клочья и пространство вокруг «Звезды» заполнилось мусором. Контр-адмирал услышал, как где-то далеко в коридорах корабля возник мощный рев, исторгаемый сотнями глоток. Двигатели вдруг смолкли, и Гундос понял, что реакторный отсек уже захвачен врагами.

Глядя в иллюминатор на оранжевые штаны, проплывавшие мимо крейсера, граф искал глазами маленькую звездочку, которой казался челнок «Проворный» с такого расстояния. Найдя ее, граф улыбнулся и порадовался своей предусмотрительности. Но радость его тут же омрачилась стуком распахивающейся двери.

Обернувшись, контр-адмирал с капитаном увидели на пороге рубки крепкого человека в оранжевой робе, державшего наперевес древний огнестрельный дробовик.

Крутнув дулом в воздухе, человек крикнул:

– Ага! Попались, душегубы трудового народа? Сдавайтесь!

Шмордонские военные подняли руки вверх.

*

Лорд Надолб подошел к сейфу и достал из него семисотграммовую бутылку водки. Вернувшись к столу, он отвинтил крышку, плеснул в стакан на два пальца, выпил порцию залпом и, закусив ее кусочком черствого хлеба, уселся на стул.

Небольшая комнатка каморочного типа, расположенная под лестницей главного входа общежития, сразу же перестала казаться мрачной и убогой, а превратилась в довольно удобный рабочий кабинет. Надолб встряхнулся, звякнул прикрепленными к мундиру орденами и налил в свой стакан вторую порцию. Выпив ее, он задумался о своей нелегкой судьбе.

Император почему-то не стал отбирать у лорда ордена, звание и титул. Он лишил Надолба всего лишь прежней должности командующего Звездным Флотом и конфисковал в пользу государства все его движимое и недвижимое имущество. Оно должно было пойти в счет погашения ущерба, нанесенного империи по вине адмирала, который вопреки приказу Шмора Тринадцатого послал челнок на одну из планет Джаппурии. Звездолет, красиво булькнув, утонул в болоте, а стоил он дорого.

Жена Надолба, оставшись ни с чем, тут же заочно с ним развелась и съехала к одному из своих любовников, а дети не посчитали нужным общаться с тем, кто оставил их без наследства, да еще и проштрафился к тому же перед престолом.

Несмотря на столь строгое наказание, Надолб все равно оставался благодарным императору хотя бы за то, что тот не послал его пилить елки, как сделал это с предшественником адмирала на посту командующего лордом Думбу?мом. Ведь даже в должности коменданта общежития можно было жить в тепле, сухости и относительном спокойствии.

Жалованье, правда, было совсем небольшим. Его хватало всего на тридцать семисотграммовых бутылок водки. Поэтому Надолб купил их сразу, поставил в сейф и взял за правило выпивать не более одной бутылки в день. О закуске можно было не беспокоиться, так как адмирал состоял на довольствии в офицерской столовой. Но с количеством бутылок выходила нестыковка.

Распорядок дня на базе подчинялся обычному шморскому календарю, в котором половина месяцев имела тридцать один день. Был, правда, месяц с двадцатью девятью днями, но всего один из двенадцати и потому этот факт никак положения лорда не улучшал, так как экономия одной бутылки уничтожалась недостатком шести.

Тридцать первого числа прошлого месяца, когда сейф оказался пустым, Надолба спас его денщик Слямз, притащивший кувшин помидоровки, которая бродила в канистре из-под бензина в одном из захламленных углов сушилки для сапог. Пойло оказалось зверским, но сильнодействующим.

Вообще-то денщик адмиралу был не нужен, но полагался по штату, и потому пришлось с этим смириться. В первый же день лорд поймал Слямза на воровстве (тот украл у адмирала часы, один из орденов и ножницы для стрижки ногтей) и хотел было отдать мерзавца под трибунал, но передумал и потом нисколечко об этом не жалел.

Слямз был находчивым и разбитным солдатом, способным решить любую проблему. А воровать он перестал уже на следующий день, когда понял, что красть-то у адмирала все равно нечего, кроме трех орденов, десятка медалей и бритвенно-маникюрного наборчика. Даже денег у лорда не было, потому что еще в день получки он их потратил на приобретение водки. А ее украсть никак не получилось бы, так как Надолб ежедневно пересчитывал бутылки.

Почему адмирал вдруг стал пить? Сам он отвечал на этот вопрос так: потому что почувствовал наконец душевный покой. Лорд рассказывал об этом всем посетителям его каморки, тоскливо при этом глядя на фотографию флагманского бомбоносца «Империя», висевшую на стене…

В общежитие заселялись офицеры, прибывшие из патрульных рейдов. Солдатам этого не полагалось и они жили в кораблях, крутившихся на орбите астероида, лишь раз в неделю спускаясь в увольнения. База имела в своем распоряжении госпиталь, офицерский клуб с кинотеатром, несколько баров и даже парочку публичных домов (один для солдат, второй для офицеров), где работали девицы, нанятые службой тыла Звездного Флота и меняемые раз в год.

Последние заведения Надолб не посещал. Не потому что находился в преклонном возрасте, а по той причине, что на это не хватало жалованья. По его глубокому убеждению – водка была лучшим средством для достижения порога релаксации, и он с удовольствием пользовался ее чарующими свойствами.

Командующий эскадрой, офицеры штаба и капитаны кораблей не общались с Надолбом, опасаясь каких-нибудь последствий за связь с опальным адмиралом, а прочие военные в открытую смеялись ему в лицо, называя по-разному. Вечерами они расписывали двери его рабочей каморки всякими обидными прозвищами, самыми приличными из которых были: «Адмирал без флота», «Имподрал» и «Алкотент». Надолб на это не обижался, а просто каждое утро заставлял денщика Слямза забеливать надписи известкой.

Это происходило до тех пор, пока троица подвыпивших младших офицеров не приволокла в общежитие одну из шлюх, что было категорически запрещено уставом. Они предложили Надолбу выметаться из своей каморки, желая использовать его кабинет для сексуальных увеселений. На их беду это был как раз тот день, когда адмирал впервые попробовал помидоровки.

Первого офицера Надолб вышвырнул в окно, о голову второго сломал стул, а третьего использовал в качестве ножного мяча, забив его точным ударом в декоративный камин, стоявший в вестибюле. После этого он затянул испуганную до полусмерти жрицу любви в каморку, закрылся там, и целый час (с его слов) воспитывал ее морально.

Девицу, еле стоявшую на ногах после такого воспитания, удалось вытащить из каморки только после того, как адмирал с пудовой гирей в руках пошел гонять по коридорам опоздавших к отбою офицеров.

После этого случая издевательства над адмиралом прекратились. Офицеры теперь почтительно отдавали ему при встрече честь, а сам Надолб нахваливал своего денщика, справедливо считая его благодетелем…

Выпив третью порцию, Надолб поставил бутылку в сейф, потому что до конца дня было еще далеко и стратегический продукт приходилось экономить. Раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказал адмирал.

В комнату, гремя ведрами, ввалился слегка трезвый Слямз.

– Уборка, господин адмирал! – сообщил денщик.

Надолб с ногами влез на диван и приготовился слушать последние известия.

Ловко орудуя шваброй, Слямз принялся докладывать:

– Прибыло сразу два корабля. Крейсер из метрополии и наш челнок «Проворный», который ходил вместе со «Звездой» к Тарахтуну. У всех рожи – таинственней некуда. Что у офицеров с крейсера, что у наших с челнока. Но кое-что узнать удалось… Ходят слухи, будто «Звезда» уничтожена какими-то шавеллами, а что случилось с этим нудным контр-адмиралом Гундосом – неизвестно. И еще говорят, что у нас теперь новый император!

– Не может быть! – воскликнул адмирал и чуть не свалился с дивана.

Вдруг дверь распахнулась и на пороге обозначилась делегация военных в парадных мундирах. Капитан флагманского эскадренного крейсера «Слава» барон Марш, стоявший в дверях первым, отдал честь и, обращаясь к застывшему на диване Надолбу, торжественно доложил:

– Господин адмирал, капитаны кораблей собраны для того, чтобы приветствовать командующего Звездным Флотом!

– Ну и приветствуйте, – ответил Надолб. – Я здесь при чем?

– Скорее всего – вас простили, господин адмирал, – сказал догадливый Слямз. – И вернули прежнюю должность.

Капитан Марш, заметив в комнате денщика со шваброй в руках, взревел дурным голосом:

– Вон!!!

Слямза мгновенно вынесло в коридор.

– Ничего не понимаю, – сказал Надолб, спрыгивая с дивана на пол.