Шмордонские игры

– Вольно! – крикнул новый император, усаживаясь в кресло Шмора Тринадцатого.

Чиновники рухнули на стулья и приготовились слушать.

– Отныне заседания станут краткими, – заявил Шмореныш. – Нечего по-пустому языки трепать! Довожу до вашего сведения, что мной утверждена новая должность, которая называется – Главный Министр. И назначен на нее барон Филер!

Весь совет подобострастно захлопал в ладоши, а в зал вошли два человека. Один из них, оказавшийся майором Кренделем, шустро юркнул за пустовавший секретарский стол позади императора и там притих. Второй человек – барон Филер – светским шагом подошел к столу, деловито вытряхнул из стула какого-то министра и уселся по правую руку от императора. Вытряхнутый министр, ничуть не возразив, галопом переместился в дальний край стола и упал задом на пустовавший стул Крокозябла.

– Главному Министру теперь подчиняются все остальные ведомства, – продолжил Шмореныш. – И только я буду контролировать его деятельность.

Лорд Хлебазл, подпрыгнув от злости, поинтересовался:

– А кому будет подчиняться Звездный Флот?

– Я же сказал, – с нетерпением ответил Шмореныш, – Главному Министру подчиняются все ведомства!

– Значит, он остается шефом разведки! – взревел Хлебазл, вскакивая на ноги. – И мое министерство подчиняется ему?!

Филер, сладко улыбнувшись, утвердительно кивнул головой Министру Безопасности.

– Но это невозможно! – не контролируя себя, заорал Хлебазл. – Нельзя отдавать в одни руки разведку и контрразведку!

– Хм, – хмыкнул Шмореныш. – Сейчас сложная обстановка и потому такая мера является вынужденной. Успокойтесь, дедушка. Барон Филер – надежный человек. Он ничего не пропьет и нигде не проспит, в отличие от кое-кого.

Хлебазл с круглыми от обалдения глазами молча грохнулся задом на стул. В зале возникла тишина, и этим тут же воспользовался Инквизит.

– Истинно глаголете, ваше величество! – затянул он густым басом, вставая. – Мы, смиренные последователи Двенадцатиликого Бога, денно и нощно молились за ваше здравие и молитвы наши не пропали даром!..

Лицо Шмореныша приняло кислое выражение и он, перебив пропистора, потребовал:

– Короче, святой отец!

Инквизит, встрепенувшись, сбросил с лица елейную маску и, гневно сверкая глазами, заявил:

– Ваш предшественник, которого сейчас называют узурпатором (а на самом деле он – натуральное воплощение Беса), отобрал у церкви земли, пожалованные ей многими поколениями верующих, и теперь мы голодаем!

– Почему-то это не сказалось на вашем животе, святой отец, – сказал Шмореныш, осклабившись. – Наверное, потому, что водка, заменившая вам хлеб насущный, – достаточно калорийная жидкость! Но, успокойтесь. Закон о секуляризации церковных земель мною уже отменен.

– Слава Богу! – вскричал Инквизит. – Слава мудрому императору!

– Тихо! – хлопнул по столу ладонью Шмореныш. – Три четверти земель, конфискованных ранее у церкви, вам вернут.

– П-почему т-только три четверти? – заикаясь от удивления, спросил пропистор.

– Потому что четвертую часть этих земель я распорядился отписать барону Филеру в знак его больших заслуг перед государством.

– А в-ва… – бессвязно пролепетал Инквизит заплетающимся языком.

– А то несправедливо получается, – продолжил Шмореныш как ни в чем не бывало. – Древний баронский род служит императорам и не имеет земельных наделов.

– М-м-мму… – сказал пропистор, впадая в прострацию от столь явного грабительства.

Хлебазл, сидевший рядом с Инквизитом, хлопнул того по плечу рукой и святой отец, глупо тараща глаза, уселся на свое место.

– Господа! – произнес Шмореныш. – Империя оказалась в крайне сложном положении. На границе с Тарахтуном возникла напряженность. Но главная опасность – Джаппурия! Бесславное поражение, понесенное империей из-за трусливых и глупых действий узурпатора, не может оставаться нормой. Поэтому мной вскоре будет объявлена война. Готовьтесь к ней. О сроках вас оповестят. Все свободны!

Сразу после заседания в одном из коридоров дворца Филер настиг Хлебазла, который пробирался к выходу, понурив голову. Барон жестко схватил своего соперника за руку и затолкал того в самый темный угол.

– Что вы хотите от меня, барон? – испуганно поинтересовался лорд.

Филер, тяжело дыша в лицо Хлебазлу, сказал:

– Все, что я вам рассказал в стальной бомбе – забудьте!

– Это вы о своей агентуре? – переспросил лорд.

– И о ней тоже!

– Так я, знаете ли, ничего и не запомнил, – сообщил Хлебазл, умильно улыбнувшись. – У меня же склероз от алкоголизма и возраста!

– Это хорошо, – заметил барон, еще крепче сжимая локоть лорда. – Завтра явитесь ко мне в кабинет (он находится в подвале левого дворцового крыла) и принесете с собой досье на нескольких министров. Я вам еще позвоню по этому поводу.

– Будет исполнено, господин Главный Министр, – с готовностью согласился Хлебазл.

Филер, отпустив руку лорда, добавил:

– И о своей агентуре в моей разведке не забудьте. Чтоб поименный список был!

– Есть! – крикнул Хлебазл и отдал барону честь.

Филер, строго взглянув в оловянные глаза лорда, развернулся и удалился.

Хлебазл, кряхтя, оправил мундир и негромко сказал вслух:

– Что-то я сильно погорячился с этим дворцовым переворотом. Внук – внуком, а пук – пуком…

*

Вечер в посольстве прошел в обычной творческой обстановке. Узнав о том, что комендантский час отменен, Отжим назвонил в известные ему рестораны и ужин удался на славу.

Укладываясь спать, Джем поразился тому факту, что окно его спальни не оборудовано шторами и потому желтый свет спутника полностью заливал комнату. Спутник носил странное имя – Кукарача, и был достаточно ярким. Но поскольку вино «Шмордонский выстрел» оказалось вкусным, то свет Кукарачи никоим образом не мог помешать отдыху и Джем решил разобраться со шторным вопросом завтра.

Он принял душ, и, растянувшись на кровати, провалился в глубокий сон.

Как всегда – ему снились огромные деревья с толстыми квадратными стволами, увенчанными нереально ровными кубическими кронами. Странный лес создавал иллюзию райского сада, в котором было приятно не только гулять, но и попросту жить. Но здесь – подобно противовесу – Джему вдруг стала сниться комната, в которой он спал; и легкое воздушное настроение благостного леса сменилось разочарованием.

В желтом свете Кукарачи с высоты сна он увидел свое тело, растянувшееся поперек огромной двуспальной кровати; неряшливо распахнутую дверцу одного из пустых шкафов и лежавшую на подоконнике книжку романтической шмордонской писательницы Донны Строч, найденную ранее Кебабом.

По сравнению с предыдущим великолепием леса нынешняя картина выглядела унылой декорацией, созданной для какой-то шизоидно-коммунальной пьесы. И даже книжка о любовных похождениях лейтенанта Жлобса никак эту декорацию не улучшала, впрочем, как и открытая дверца шкафа…