Служил Советскому Союзу!

Все рассаживались на диване, и с волнением смотрели на Мансура, сидевшего напротив в кресле. Первый раз за весь поход, на корабле игралась не учебная боевая тревога, а реальная боевая тревога. Даже, когда корабль облетали вражеские самолеты, все равно это было учебой. Никто даже помыслить не мог, что противник может применить, против соединения кораблей, реальное оружие. Но все же вероятность была.

Мансур с тревогой спросил Макарова:

– Ты чего-нибудь понимаешь из того, что сказал командир?

– Я не понимаю. Может командир решил, что мы, запросили разрешение стрелять по СБД, а это как-то совпало со стрельбой из кормовой пушки? Это все же что-то разъясняет.

Их поста слуховой связи прошел доклад, что квитанция, на переданное СБД, получена. Но это не обрадовало Мансура. Он понимал, что случилось что-то неординарное, чего он предположить не мог. Кормовой зенитный автомат системы «Флаг» выдает 10 тысяч выстрелов в минуту. Может перерезать самолет в воздухе пополам. Заряжается в ленте 6000 снарядов. Если, это выложили все на «Мелвилл», то наверно это очень серьезно.

– Если попали в «Мелвиль», то сейчас уже наверно поднимается авиакрыло на «Мидуэе» – тихо шептал Женя Гвезденко, Мише Колбасному.

– Что шепчитесь командиры? – с побелевшим лицом спросил офицеров Мансур.

– Мансур Умарханович запросите командира, какие к нам претензии – попросил рассудительный заместитель по политической части Леня Игумнов.

– Командиру сейчас не до нас. Понадобимся, сам выйдет – ответил Мансур, но тем не менее, включил громкоговорящую связь и доложил командиру:

– ГКП – КПС. Товарищ командир боевая часть связи к бою готова. Квитанция на переданное сообщение по СБД получена.

Ходовой молчал. Это было странно. Обычно ответ следовал сразу.

– Командир корабля думает, что мы запросили разрешение, и выстрелили не по СБД, а из кормового «Флага» – пытался объяснить старшему инженеру, дошедший раньше всех до истины вопроса, Женя Гвезденко.

– А как это может быть? Мы же ничем не связаны с артилерий по своим линиям. У них свои комплексы, у нас свои и они никак не связаны. Как мы могли выстрелить по американскому кораблю? – внезапно дошло до старшего инженера Сергея Бурыкина – ведь это международный скандал. Он сейчас имеет полное право нас расстрелять своими «Томагавками», даже если мы в него не попали. Неприятно когда пролетают снаряды, даже рядом. А если еще «Мидуэй» поднимет свое авиакрыло? Война?

– Мансур Умарханович уточните у сигнальщиков, что там и как. Они должны знать и видеть – попросил замполит.

– Сигнальный – КПС – сразу вызвал сигнальный мостик, Мансур.

– Есть сигнальный – сразу ответил старшина команды мичман Мельдонов.

– Николай, что там у вас твориться?

Старшина команды усмехнулся:

– Да паника здесь, ничего не понятно. То адмирал Сатулайнен, то командир, то вахтенный офицер, то флагманские спецы выбегают на сигнальный, мечутся по мостику, разглядывают в бинокли «Мелвил». Кричат на сигнальщиков. Я бы назвал это даже паникой.

– А что «Мелвил»? Мы в него попали? – спросил с дрожью в голосе Мансур.

– Да вроде нет. Очередь прошла над ним, доложили сигнальщики с бортов. Но он сразу отскочил миль на пять назад. Сразу сыграли боевую тревогу. А «Мелвил» поднял направляющие «Томагавков», открыл крышки и развернулся в сторону «Бреста». Сейчас с ним ведут переговоры адмирал Сатулайнен по радио.

Было слышно как включились все линии боевой корабельной трансляции и раздался тревожный голос вахтенного офицера лейтенанта Федюнина:

– Направляющие стрельбовых комплексов не вращать, ракеты не подавать. Все орудия направление в ноль.

Где-то далеко раздался голос адмирала Сатулайнена:

– Вахтенный офицер передайте, чтобы весь личный состав корабля оставался на боевых постах.

– Так, товарищ адмирал, я ведь отбоя боевой тревоги не давал. Поэтому все будут на боевых постах.

– Не пререкайтесь, товарищ лейтенант, – по боевой трансляции, раздался голос тонким фальцетом начальника походного штаба – репетуйте, то, что вам приказал командир соединения. Вы, что не видите, какая сложилась обстановка. Каждую секунду может начаться третья мировая война.

В КПСе все напряглись. Было слышно, как вахтенный офицер тяжело дышал в трубку ГГС. Помолчав, он по разделениям, хорошо поставленным голосом, повторил:

– Направляющие стрельбовых комплексов не вращать, ракеты не подавать. Все орудия направление в ноль. Всем боевым сменам оставаться на боевых постах.

И раздались щелчки выключения линий корабельной трансляции. В КПСе все молчали. Каждый понимал, что то, что случилось, это не просто происшествие, а чрезвычайное происшествие, раз всегда уравновешенный и спокойный, адмирал Сатулайнен, стоит на рогах.

– Может «Варяга» тихо споем? – предложил Гвезденко.

Но никто его шутке, даже не улыбнулся. Все присутствующие молчали, понимая важность момента.

– Мансур Умарханович. Вы, тут разбирайтесь сами с техническими вопросами. Мне уже все понятно. Я обойду боевые посты? Послушаю, что говорят и думают, наши матросы и старшины – сказал, вставая и протискиваясь к выходу, заместитель по политической части – начну, пожалуй, с сигнального.

– Да Леонид Николаевич. Не помешает. Обойдите – сказал Мансур.

Внезапно включилась громкоговорящая связь с ходовым мостиком, и раздался тихий голос командира корабля:

– Мансур Умарханович повторите ваш доклад.

– Боевая часть связи к бою готова – повторил Мансур – что произошло товарищ командир? – спросил он более тихо.

По динамику ГГС слушались громкие и взволнованные крики адмирала Сатулайнена, начальника штаба, штурмана, командира БЧ-2.

Командир немного подумал, а потом тихо ответил:

– Случилось то, что кормовая, скорострельная пушка, именно после вашего запроса разрешить стрельбу, выложила малую ленту, почти 3000 снарядов, над эскадренным миноносцем «Мелвил». Слава Богу, что не попали. Нам повезло. Ему тоже. Но ситуация критическая. Мы пока не знаем, как отреагирую американцы, на подобное происшествие. Командир соединения ведет переговоры с командиром эсминца. Приготовьтесь организовать связь с «Мидуэем» с адмиралом Вилли Свенсоном.

– Есть занимаемся. Товарищ командир у нас в КПСе нет кнопок и рычагов для стрельбы из пушек, ракет, торпед. Мы стреляем, только в канале СБД. У них, что нет предохранительных цепей, от случайной стрельбы? Нет механической блокировки? – спросил Мансур.

Все сидевшие на диване с волнением прислушивались к переговорам Мансура с командиром.

Гвезденко, что-то тихо на ухо шептал Колбасному.

– Командир БЧ-2 клятвенно заверяет, что его матросы, выстрелить не могли. Получается, что стреляли в этот момент, только вы. А предохранители у них естественно есть и не один. Но они вроде включены, но стрельба произошла. Это факт. Могут быть какие-нибудь наводки?

– Товарищ командир. Мы стреляли только сигнал по каналу СБД через РПДУ № 1, собирающий мощность четырех передатчиков на антенну № 1. Это вы знаете так называемые «большие рога». Они расположены, на самом верху надстройки. Это рядом с шариком космической связи.

– Я понимаю – вздохнул командир – но выстрелы-то произошли. А от чего?

– Товарищ командир, мы сотни раз использовали эту антенну и в переходе на Тихоокеанский флот с Черноморского флота и уже много раз на этой боевой службе, не говоря о постоянной работе в базе. По данным измерений производившихся в Николаеве, никаких наводок ни на какие средства корабля быть не должно. У нас есть даже результаты измерений промышленностью электромагнитной совместимости радиоэлектронных средств, при прохождении кораблем государственных испытаний. Но, чтобы сказать окончательно, наверно нужны исследования и замеры на капсюлях снарядов, при работе на различные антенны на различных частотах. Это можно сделать только в условиях берега, после боевой службы, и имея специальные измерительные приборы. И делать это должен наш институт. У них есть целая лаборатория, занимающаяся подобными исследованиями – доложил Мансур командиру корабля.

– Подумайте Мансур Умарханович, что это может быть. Вы грамотный специалист. Придется оправдываться. Вы понимаете какие могут быть последствия. Сейчас наш переводчик-спецпропагандист, пытается убедить командира «Мелвила», что это была досадная случайность, оплошность и мы готовы принести ему и всему экипажу «Мелвила» свои извинения. Но доклад наверх будет от них. Нота протеста в ООН или Совете безопасности наверняка тоже будет. Думайте. Меня зовет командир соединения.

Громкоговорящая связь выключилась. В КПСе установилось молчание. Все смотрели на Мансура.

– Это, пожалуй похуже, чем прошлогоднее падение противолодочной ракеты в БЧ-3. Там хоть только свои знали. На флоте тоже, потому как с ядреной головкой – поморщившись, проговорил старший инженер.