Служил Советскому Союзу!

Кузьма рассмеялся и вместе с ним Мансур:

– Ты еще скажи, что я буду жалеть, что промазал.

– Так кто же его знает Мансур. Возможно и будем жалеть, если он, все же выпустит свои «Томагавки» по нашей стране или нашим кораблям.

Практика – критерий истины

В июле месяце, в самый разгар дальневосточного лета, авианосец «Брест» прибыл к месту постоянного базирования, расположенном в бухте Руднева, залива Стрелок. Место якорной стоянки авианосца находилось напротив острова Путятина, выделявшегося зеленым пятном, на ярко бившей в глаза, синей лазури моря.

Восторженные офицеры, мичмана, старшины, матросы разглядывали новые, неизвестные ранее для себя, места.

Так получилось, что экипаж авианосца формировался на Северном флоте и почти все офицеры и мичмана были жителями Европейской части СССР. Да и матросы и старшины срочной службы на «Брест» призывались, как правило, тоже из европейской части, в основном из Белоруссии. И новые, ранее не виданные места, интересовали всех.

Напротив места стоянки корабля, по левому борту, на побережье был хорошо виден красивый пляж с ярко желтым песком, на котором загорали и купались люди. Вокруг и далеко на суше виднелась, даже на самых далеких сопках, ярко-зеленая листва, а подальше она принимала темно-зеленый цвет, которые на фоне более яркой листвы выделялся темными пятнами.

– Это кедрач более темный – поясняли всем желающим знатоки.

– А это гора Иосифа Сталина, называется просто Иосиф – показывали они же на самую высокую сопку, видневшуюся на фоне бухты Абрек, из которой выходил красивый небольшой военный кораблик.

В ходовой рубке была тишина, и лишь слышалось мерное гудение приборов. Комфортная прохлада, создаваемая системой вентиляции «Холод» была весьма приятна вахтенному офицеру. примостившемуся в уголке ходовой рубки, рядом с радиостанцией «Рейд», предназначенной для открытой связи с гражданскими судами и портовыми властями портов.

– Вахтенный офицер – оперативная рубка – внезапно раздался по громкоговорящей связи голос оперативного дежурного эскадры.

– Есть вахтенный офицер, капитан-лейтенант Гусаченко – ответил вахтенный офицер, подскочивший к пульту громкоговорящей связи.

– Гусаченко. Сейчас выходит в море на боевую службу сторожевой корабль «Стерегущий» и будет проходить мимо нас. Он следует на боевую службу в Индийский океан. Отдать все положенные почести и отсалютовать флагами.

– Есть отдать все положенные почести и отсалютовать флагами – ответил Гусаченко и рванулся выполнять команду.

– Дай мне посмотреть – толкали друг друга, два штурманских старшины, находившиеся у «Визира» левого борта и разглядывавшие пляж с отдыхающими. Вернее не разглядывающими, а смотрел в «Визир» с его многократным увеличением только один, а второй стоял рядом и жалобным голосом просил дать ему посмотреть на девушек, хоть одним глазком.

– Ты видел, как она встала в купальнике, как вытянулась вверх, как выгнула спинку и помахала нам ручкой? – в восторге кричал первый, не отрываясь от «Визира».

– Чего же я увижу, коли ты Коля от визира не отходишь? – чуть не плача, пытался оттеснить своего друга от «Визира» левого борта второй старшина.

– Возьми у сигнальных бинокль, и посмотри.

– Не дадут, там Барамидзе старшина вахты. У них сейчас строго. На боевой два бинокля у них пропали. Так они теперь никому не дают. А пропажу за свой счет покупают.

– По левому борту встать к борту! – послышалась команда вахтенного офицера – горнист играть захождение, сигнальщики поднять сигнал «желаем счастливого плавания – буки, эхо, слово» на правом гафеле до места! – метался вахтенных офицер по ходовой рубке.

– Есть «желаем счастливого плавания – буки, эхо, слово» на правом гафеле до места» – ответили сигнальщики.

С верхней палубы послышались заунывные сигналы горна, выводившего медленную, но красивую мелодию.

Поправив на рукаве кителя красно-бело-красную повязку и придерживая левой рукой кортик, сверкнувший на солнце золотом, вахтенный офицер выскочил из ходовой рубки и встав по стойке смирно на выносе сигнального мостика, отдавал честь проходившему на выход из бухты кораблю на левом гафеле которого висели также разноцветные флаги.

– Буки, юла, слово – благодарю за добрые пожелания – шептали губы вахтенного офицера значение, поднятого на сторожевом корабле сигнала.

На сторожевом корабле раздалась команда:

– По левому борту, встать к борту.

И послышался встречный сигнал захождения горном. Вдоль палубы сторожевого корабля стояли по стойке смирно швартовые команды. Офицеры отдавали честь авианосцу.

Мимо «Бреста» красиво разрезая, почти спокойную волну, проходил красавец сторожевой корабль «Стерегущий». На гафелях красиво развевались флаги, приветствовавшие флагманский корабль. Красивые обводы хищные корабля подчеркивали его законченность. Недаром в справочниках НАТО он числиться, как «Леопард».

На сигнальном мостике сторожевого корабля отдавали честь, стоявшие рядом, в фуражках и в темно-синих кителях командир корабля и вахтенный офицер.

– Красиво идет – услышал вахтенный офицер фразу, сказанную рядом голосом командира.

Он скосил глаза и увидел, стоявшего рядом командира авианосца капитана 1 ранга Гиоева и в голубом летном комбинезоне и тоже отдававшего честь, проходившему мимо кораблю.

Вдруг по корабельной трансляции на «Бресте», по верхней палубе включилась мелодия «Прощание славянки», берущая за душу.

– Молодцы трансляторщики, вовремя среагировали – сказал Гусаченко командир.

Гусаченко выдохнул воздух. Ему казалось, что командир его будет ругать, а здесь вроде даже похвалили.

– Вольно – спустя некоторое время, скомандовал командир корабля, когда корма сторожевого корабля миновала срез носа авианосца.

– Вольно – громко отрапортовал команду командира вахтенный офицер – сигнальщики. Сигнал долой.

Сразу же выключилась мелодия «прощание славянки» на верхней палубе.

Было видно, как заскользили вниз флаги, по хорошо смазанным тросам. Раздалось двойное пиканье горна, дававшего сигнал «Отбой предыдущей команды».

С СКРа замелькал прожектор.

Гусаченко хорошо знавший азбуку Морзе читал вслух:

– Командиру Бреста. Благодарю за прощание славянки и проводы. Командир.

Командир корабля удовлетворенно улыбнулся.

Минут через десять сторожевой корабль миновал боновые ворота, обменялся сигналами с постом НИС и начал медленно таять в дымке, стоявшей над Японским морем.

Офицеры и матросы, стоявшие вдоль борта, где их застала команда «встать к борту», побежали на левый борт любоваться красотами дальневосточной природы.

– Товарищ командир, вам телеграмма ЗАС – доложил вошедший в ходовую рубку мичман Орленко.

– Давай ее сюда. Посмотрим, что плохого нам пишут еще, чтобы испортить на весь день, настроение и аппетит – приказал командир корабля, усаживаясь в свое кресло.

Старшина экспедиторов достал из портфеля, висевшего через плечо красную папку, где было написано красивыми буквами «Командир корабля» и протянул командиру корабля лист телеграммы.

Командир взял ее в руки, посмотрел на экспедитора и только потом внимательно прочитал.

Минуту молчал и просто смотрел в иллюминатор, потом нахмурился, еще раз прочитал, и только потом приказал мичману: