Служил Советскому Союзу!

Кто-то из знатоков с узла связи вложил в уста начальнику связи, что связь периодически с «Брестом» отсутствует потому, что на «Бресте» передающие антенны якобы во время полетов заваливают в горизонтальное положение. И теперь с Узла связи всячески раскручивали это предположение. Мансур и его помощники проверили и его, но ничего предосудительного выявлено не было, так как связь, что на заваленные, что на вертикально стоявшие антенны, шла одинаково плохо.

– Товарищ командир. Разрешите войти – спросил Мансур командира корабля, прикладывая руку к пилотке – капитан лейтенант Асланбеков. По вашему приказанию прибыл.

Командир сидел за своим столом и пил ароматно пахнувший чай.

Сам командир был с Кавказа из Северной Осетии и видимо оттуда ему постоянно присылали различные травяные сборы чая и приправы.

Мансур сам был кавказцем из Дагестана и в каюте командира, ему чем-то пахнуло родным, своим кавказским.

Командир прихлебнул чай, потом рукой предложил Мансуру сесть на диван, за журнальный столик, стоявший у входа:

– Садитесь Мансур Умарханович. Чаю хотите?

– Спасибо товарищ командир, он так ароматно пахнет кавказскими травами, что не рискну отказаться.

Командир нажал на кнопку вызова вестового и когда тот через пару секунд появился в дверях, приказал:

– Командиру БЧ-4 стакан чаю с хорошей кавказской заваркой и печенья.

Вестовой исчез и командир, видимо посчитав, что официальная часть выполнена, отставил свой стакан в сторону и взял в руки телеграмму ЗАС, лежавшую на столе:

– Мансур Умарханович получена сегодня телеграмма ЗАС от начальника связи флота. Жалуется на вас, что связь у вас пропадает периодически. Узел связи замучался с вами, вернее с нами. Пишет, что вы работаете, на заваленные для полетов антенны и это постоянно приводит к срывам связи. Что скажите?

– Товарищ командир – после некоторого раздумья ответил Мансур – в наших руководящих документах записано, что каждый корреспондент отвечает за свой прием. Это для поиска ответственного и виновного в пропадании связи. Мы принимаем нормально сигналы узла связи, и к работе передающего центра флота у нас претензий нет. Узел связи флота нас принимает периодически плохо. КВ канал – это канал с переменными параметрами и за его поддержанием необходимо следить постоянно и реагировать на малейшие изменения ионосферы и тропосферы.

– Мансур Умарханович не надо меня убивать вашей терминологией.

– Понял, товарищ командир, не буду. Реакция на изменения, происходящие в среде распространения в том, что надо подбирать и менять чаще частоты на те, где есть прохождение радиоволн. Для контроля флот передает во всем диапазоне контрольно-маркерные сигналы, называемые условно КМС. Мы их принимаем и отправляем им данные по прохождению. На основе анализа наших данных узел связи подбирает свои частоты. Если это делать правильно и регулярно, то связь должна быть. Но это необходимо делать постоянно, а узел бывает по десять часов, не меняет свои частоты и не реагирует на наши телеграммы. Видимо структура узла связи флота очень сложная и плохо построено взаимодействие подразделений. Подразделения у них разбросаны в различных местах и они просто не успевают своевременно реагировать на изменяющуюся обстановку по связи. Самое простое -это свалить на нас свою проблему, а вот разобраться в ней наверно сложно и что-то сделать у себя.

– А ты Мансур твердо уверен, что проблема не наша?

– Уверен – сказал Мансур, беря в руку стакан чаю, принесенный вестовым, с красивым позолоченным подстаканником с георгиевское лентой, обвивающей его и славянской вязью надписью «Брест», поставленным на блюдечке на журнальный столик вместе с хрустальной вазочкой, где красиво было уложено печенье.

– Хотя связь, как палка всегда о двух концах и в ее отсутствии виноватый, всегда есть, но обе стороны опять же согласно наших документов должны стремиться к ее установлению и поддержанию. И только тогда она будет.

– А я о чем говорю – отпил чай из своего стакана командир корабля, нахмурив брови – наверно неправильно было бы говорить им, что у нас все нормально, это вы дураки береговые, смотрите и ищите все проблемы у себя.

– Надо мне ехать во Владивосток и разговаривать лично с начальником связи. С начальником связи эскадры капитаном 1 ранга Босаевым проблему решить не удается. Он кивает нам на старый крейсер «Адмирал Спиридов», который стоит у причала и имеет нормальную связь. Но у него связь по проводным каналам, а им чего дергаться?

– А у тебя Мансур Умарханович есть предложения, чтобы ему доложить? Просто так ехать наверно неразумно? Нужны конкретные предложения, как сделать так чтобы связь была – отпил чаю командир.

Мансур о чем-то подумал, улыбнулся, отпив чаю, откусил печенья, прожевал и сказал:

– Есть предложение товарищ командир. Они простые, но нам решить самостоятельно их невозможно. Требуется их решение и их силы. Даже эскадра не может их решить без флота. Первое надо заводить к нам на бочку проводные каналы связи. Тогда мы будем находиться со «Спиридовым» в одинаковых условиях. Можно поставить ретранслятор на самую высокую точку района гору Иосифа, которая от нас видна визуально и далее работать по радиорелейным каналам. Или разрешить нам работать по каналам космической связи. Но флот нам запретил это делать, так как у них все станции космической связи заняты с другими кораблями. А так мы просто в базе выбиваем ресурсы своих КВ передатчиков, которые нам понадобятся, когда мы пойдем в море. Для таких расстояний это просто неразумно.

– Вот видишь Мансур, подумал немного и предложение у тебя есть толковые. Надо продумать еще раз и предложить начальнику связи. Попробуй его убедить.

– Это, товарищ командир, мы вместе с комдивами и старшим инженером уже думали и анализировали. Пробовали работать и на заваленные антенны и на не заваленные. Результат один – плохой. Вы сами говорили и учили нас, что если система не работает, то надо ее менять или видоизменять.

– Говорил. Если бы мы это не делали, то дальше Босфора и не уплыли бы. Усвоили однако, мои рассуждения. Скажешь еще начальнику связи флота, что командир виноват, в том, что связи нет.

– Никак нет, товарищ командир, плохого про вас не скажу.

– Завтра же бери мой уазик. Я дам команду. И на нем поезжай во Владивосток. Убеждай своего начальника по специальности в реализации и возможности твоих предложений. Но так, как есть продолжаться не может? Меня предупредили по телефону, что следующая телеграмма будет за подписью начальника штаба флота, где мне поставят на вид нераспорядительность по вопросам связи, а вас банально накажут. А мне это не надо. Мне должность хорошую предложили адмиральскую. Да и вам тоже. Кто у вас в академию собрался в этом году?

– Капитан-лейтенант Миша Колбасный.

– Мы же его не хотим тоже подводить. И потом, по результатам перехода и боевой службы я представил всех вас к правительственным наградам. Могут не пропустить.

Мансур не рискнул командира расспрашивать подробности и только ответил:

– Принято товарищ командир. Еду. Сделаю все, что смогу. Спасибо за УАЗик, а то бы пришлось на автобусе или на перекладных добираться.

– А ты Мансур Умарханович нужен мне здесь на корабле и для меня тоже важно, чтобы мой командир БЧ-4 не болтался сутками, непонятно где, а решил все свои вопросы и поскорее вернулся на корабль. И тебе еще задание, как говорят не по окладу, а по моей личной просьбе. На обратном пути заедешь в Большой камень. Это такой городок здесь недалеко и заберешь с гауптвахты нашего командира минно-торпедной группы БЧ-3 старшего лейтенанта Воронова.

– А что он там делает? И почему командир БЧ-3 не поедет?

Командир поставил стакан чаю на стол, немного скривил губы, но потом весьма спокойно сказал:

– У командира БЧ-3 погрузка спецбоезапаса завтра вечером. Ему надо все приготовить к этому действу. И хорошо, что хотя бы, что это командир минно-торпедной группы, а если бы командир минно-ракетной группы? Хотя чего хорошего? И тот и другой не хорошо – махнул рукой командир – все плохо.

– Сделаю, заберу старшего лейтенанта Воронова с гауптвахты в Большом камне. Только непонятно за что он там? Что натворил?

– Если бы знать – усмехнулся командир – вот это узнаете и мне доложите потом. А так вроде поехал в минно-торпедное управление, а вот как оказался в ресторане в Большом камне, который явно ему был не по дороге, это весьма странно. Комендатурой, задержан в ресторане, якобы в нетрезвом состоянии за драку – слегка наклонил голову набок и усмехнулся командир – плохо, когда свой путь на флоте мы начинаем с гауптвахты. Это мы так начинаем строить отношение местных к нам и нашему кораблю.

Мансур допил чай, поставил стакан на блюдце и встал:

– Разрешите идти товарищ командир?

Командир тоже встал, улыбнулся, как-то виновато и пожал руку Мансуру:

– Успехов тебе и нормально решить все свои и наши проблемы – он указал, на лежавший, на его столе листок телеграммы ЗАС – и про Воронова не забудь. Желательно все же чтобы шума не было в масштабе флота.

– Не забуду. Сделаю все что можно – ответил уже в дверях Мансур.

Что Мансуру нравилось в командире корабля, так это то, что никогда не принимал скоропалительных решений, а всегда старался докопаться до сути проблемы, найти ее и решить. Его спокойствие в самых сложных моментах всегда восхищало Мансура. Что, что, а взрывчатый характер или как говорили кавказский характер Мансура, порой приносил ему проблемы. Командир, хотя и тоже был кавказцем, совсем другой, более мягкий, более податливый и в тоже время крепкий и настойчивый, когда это было необходимо. По вечерам, обдумывая свои недостатки и проступки, Мансур, каждый раз давал себе слово, брать пример с Гиоева, вести себя так, как ведет он. Каждый раз, встречаясь с командиром, он удивлялся его тактичности, интеллигентности, умению вести так, чтобы виновный сам почувствовал себя виновным и понял свои ошибки. Он восхищался им и его поведением. Хотя командир был таким же, по сути кавказцем, чем Мансур гордился внутренне. Командира все же уважали за его поведение и спокойствие и офицеры и мичмана и старшины и матросы.

По прибытию в каюту Мансур приказал дежурному по связи вызвать к себе командиров дивизионов и старшего инженера.

Через минут десять в каюте собрались командиры дивизионов капитан-лейтенанты Гвезденко и Колбасный и старший инженер БЧ-4 старший лейтенант Бурыкин. Все уселись в ряд на диване и вопросительно смотрели на Мансура.

Мансур сидел в кресле напротив них и задумчиво молчал.

– В чем проблема Мансур Умарханович? – не выдержав, спросил Миша Колбасный.

Мансур еще подумав, развел руки и вздохнув ответил:

– Проблема та же о которой мы с вами говорили и вчера и позавчера и даже сегодня утром. С флота написали и прислали телегу на имя командира из-за периодических перебоев связи. В отсутствии телефонной и буквопечатающей связи естественно виноваты мы с вами. Никто разбираться не хочет. Следующая телеграмма будет с наказаниями за подписью начальника штаба флота. Командир сказал, что не хочет этого. Я тоже не хочу подводить нашего командира и всех нас. Могут быть крупные проблемы.