Служил Советскому Союзу!

Командир БЧ-4 авианосца «Брест» капитан-лейтенант Мансур Асланбеков этой ночью спал в своей каюте, на корабле и ему снился пляж в Ялте, где он отдыхал лет пять назад с женой Светланой. Вот он разбегается, и прыгает подальше в воду с торца причала. Долго плывет под водой, и внезапно слышит где-то рядом шум вращающихся винтов. Он выныривает, и видит, несущийся полным ходом на него большой катер. С катера ему гудят, кричат, а он уже ничего не может сделать.

Внезапно, он просыпается но почему-то не от гудков катера и криков людей, а от назойливого звонка телефона. Он тянется рукой к выключателю, включает свет, и тянется рукой к трубке телефона. Еще оставаясь в полусне, он снимает ее, но слышит уже короткие гудки.

– Бросили, не дождались, наверно долго не снимал – подумал он.

Смотрит на корабельные часы, висящие над столом и светящиеся в темноте:

– Три часа двадцать две минуты ночи. Надо бежать в КПС. Просто так звонить никто не будет.

Сон слетает мгновенно. Нехотя раздернул занавески койки, спускает ноги с койки вниз, и ощутив приятное тепло коврика, на ощупь ногами нащупывает шлепанцы. Встав на ноги, качаясь от сна, проходит несколько шагов до умывальника, нажимает носик рукомойника, и брызгает холодной водой в лицо. Фыркая умывает лицо, шею, плечи.

Опять не выспался. Но это боевая служба, на которой задача не выспаться, а выполнить свой воинский долг.

Мансур понимает, что ночью командира боевой части авианосца никто не будет будить просто так. Значит, он срочно нужен. Кому командиру, вахтенному офицеру, оперативному дежурного соединения или дежурному по связи. да мало ли причин вырвать его из теплой койки.

– Хорошо если КПС вызвал, а если на ходовой к командиру или в рубку оперативного дежурного к командиру соединения – мелькают мысли в его голове.

Он, накинув маечку, сел в свое закрепленное к полу кресло.

На кораблях на случай качки все должно быть закреплено, на случай качки. Море есть море и от него можно ожидать, все что угодно.

Кресло приняло его тело. Он ощутил кожей холодноватую кожу. Приятно шумела холодная вентиляция, создававшая некоторый комфорт, в этих зонах близких к экватору, где даже ночью температура не спускается ниже тридцати градусов.

Он окончательно стряхнул сон, потянулся, протянул руку к пульту парной связи. Медленно нажал указательным пальцем кнопку вызова дежурного по связи, и тихо спросил:

– Дежурный по связи – каюта командира бече. Меня вызывали?

– Так точно вызывал. Звонил по телефону, но вы сразу не ответили – раздался ответ дежурного – Мансур Умарханович, с ходовой принесли срочную телеграмму, командир приказал передать ее именно по каналам (сверхбыстродействующей связи) СБД. У нас все готово к передаче. Ждем вас.

Требования руководящих документов по связи, было таково, что при передаче информации по каналам СБД, на командном пункте связи должен обязательно присутствовать лично командир БЧ-4.

– Можно вызвать в КПС, кого-нибудь из командиров дивизионов, а самому лечь досыпать. Ребята ответственные. Справятся. Нет, нельзя! В руководстве по сверхбыстродействующей связи, об этом ничего не сказано. Значит, надо идти самому – мелькали мысли в голове Мансура.

Мансур всегда удивлялся, что передавать сообщение по каналам СБД у связистов и почему-то называлось «стрелять». Сложно сказать, кому первому, пришло назвать передачу по СБД «выстрелом», но всегда специалисты БЧ-4 с гордостью говорили, что тоже стреляют, как ракетчики или артиллеристы на корабле. Однако, если БЧ-2 стреляло по реальному врагу или мишеням, а связисты стреляли очень короткими сообщениями своим адресатам, находящимся на других кораблях или на берегу. Порой, в зависимости от обстановки, стрельба связистов, была значимее, чем стрельбы БЧ-2. Мансур понимал, что от своевременности доведения некоторых важных донесений или докладов командованию или подчиненным кораблям, зависит, успешность действий не только своего корабля, но и даже целого соединения, а порой может зависеть победа или поражение в бою.

Связисты, тоже промахиваются, как впрочем, это бывает с ракетчиками или артиллеристами. Не все передаваемые сообщения, с первого раза, доходят до адресатов. Это может происходить по различным причинам. Как говорится, может присутствовать технический фактор или человеческий. Неправильно выбрали частоты, неправильно настроили технические средства, неправильно выбрали антенны для передачи. А есть еще фактор распространения радиоволн, когда по различным причинам, связи, между двумя пунктами, именно в этот промежуток времени, может и не быть. Они между собой шутят, что наличие связи зависит не столько от распространения радиоволн, сколько от Бога. Есть божье расположение, и связь есть. А значит в положенное по нормативам время, получишь столь необходимую квитанцию от адресата, в получении твоей информации. А нет этого расположения «вышестоящих сил», то, как не старайся, никогда и ни за что долгожданную квитанцию «квитушку – квитанцию», так и не получишь. На одном большом противолодочном корабле Северного флота при «стрельбе» по СБД было замечено, что дверь командного пункта связи, должна была быть обязательно открыта полностью. Не приоткрыта, а именно распахнута. Если она закрыта или немного приоткрыта, то квитанция никогда не получалась, но стоило ее открыть на полную ширину, как квитанция получалась практически мгновенно.

Основной диапазон передачи сообщений СБД был коротковолновый диапазон. А именно в этом диапазоне, распространение радиоволн напрямую зависит от состояния ионосферы. А уж состояние ионосферы, то есть распределение и состояние ее слоев зависит от солнечной активности, то есть числа солнечных пятен, сезона года, времени суток и других многих случайных процессов, влияющих на ионосферу.

Никакой командир корабля, не стал бы слушать оправдания командира БЧ-4, что связи нет, быть не может в этой точке, именно в это время с таким-то узлом связи или кораблем в море, в связи с резко увеличившимся количеством пятен на солнце или потому что слой ионосферы, к примеру F2, занимает в настоящий момент не совсем удобное для передачи, положение. Командиру корабля нужна связь и все, а остальное его не интересует, ни максимально применимые частоты, ни наименьше применимые частоты, ни таблицы ИЗМИРАН, ни уж тем более количество пятен на солнце. Это дело связистов учитывать все это. Связист корабля обеспечивать связь, при любых обстоятельствах, любом количестве пятен на солнце, расположении всех слоев ионосферы и даже в условиях радиопомех вероятного противника.

– Если у вас не будет связи, в течение пяти минут, то я вас расстреляю на юте, перед всем экипажем – кричали связистам некоторые чрезмерно нервные командиры кораблей. В принципе, это были простые будни связистов, когда из КПС-а (командного пункта связи) не приходилось выходить ни днем, ни ночью. И ответственный за свое дело связист, мог не видеть солнца и свежего морского воздуха неделями.

На «Бресте», в отличии, от многих командиров крикунов, командир был грамотный и понимавший, что криками и пинками связь не обеспечишь, а любая дерготня и нервозность на командном посту связи приводит лишь, к ее пропаданию. Он относился к вопросам связи с уважением, понимая, что любой просчет связистов станет известным на самом высоком уровне. Он верил в высокий уровень подготовки специалистов боевой части связи, и уважал командира БЧ-4. Мансур знал это, и делал все, чтобы не подвести командира ни при каких обстоятельствах.

Все это промелькнуло в голове Мансура, пока он натягивал на себя «тропичку» (так называли матросы тропическую форму одежды, состоявшую из шорт, куртки-безрукавки, дырявых тапочек подводника и пилотки синего цвета с козырьком).

Через пару минут он уже летел по трапам и переходам, на командный пункт связи. В его обязанности входило проконтролировать верность составления и оформления телеграммы, проверить правильность выбора оптимальных для связи радиочастот, проверить правильность формирование канала связи, выбор оптимальной антенны и средств связи. А также он должен был проверить готовность приема квитанции в радиосети, где она должна была поступить. Ведь не прием переданной квитанции приравнивался к чрезвычайному происшествию.

Дежурный по связи лейтенант Макаров доложил командиру БЧ-4 о готовности сверхбыстродействующей связи, к передаче сообщения командира корабля.

Мансур, привычно прочитал радиограмму, проверил формирование тракта на пульте комплекса связи, проверил набивку информации на наборно-печатающем устройстве. Проверил режимы работы и частоты передатчика. Проверил готовность сетей связи к приему квитанции.

И только после этого доложил командиру о готовности БЧ-4 передать это сообщение:

– Товарищ командир. Боевая часть связи готова к передаче информации по СБД. Прошу вашего разрешения стрелять.

– Стреляйте Мансур Умарханович! – раздался спокойный голос командира – передавайте. Разрешаю. О получении квитанции.

– Дежурный по связи информацию передать – скомандовал Мансур, и опустился в кресло рядом с пультом громкоговорящей связи.

Вахтенный механик автоматической связи нажал кнопку «Пуск» специальной аппаратуры. С легким жужжанием предварительно набранное сообщение ушло в эфир.

– Сообщение передано! – доложил Мансуру Макаров.

– Макаров внимательно контролировать получение квитанции. Сразу по получению доложить мне – ответил Мансур, и взяв в руки микрофон громкоговорящей связи, доложил командиру корабля – сообщение в канале СБД передано на ЦКП ВМФ.

Макаров вывел на динамик радиосеть, где должна была пройти квитанция. Послушалось шипение эфира.

Внезапно, вместо привычного и всегда спокойного голоса командира корабля капитана 1 ранга Гиоева, услышали слегка панический голос командира, который тихо спросил:

– Мансур Умарханович, это вы сейчас стреляли? Вы запрашивали разрешение на стрельбу?

Мансур насторожился, встал, таких вопросов никогда не было, после передачи СБД и немного подумав доложил:

– Так точно товарищ командир! Мы запрашивали. У нас так называется передача сообщения по СБД. Мы только что передали ваше сообщение по СБД.

– Я вас не спрашиваю, кто передал сообщение по СБД, я вас спрашиваю, кто стрелял из кормовой пушки по американскому кораблю? – послышался слегка взволнованный голос командира корабля.

Это было странно при его всегдашней уравновешенности и спокойствии. Внезапно послышался сигнал боевой тревоги. Раздался длинный и протяжный звонок.

– Боевая тревога! Боевая тревога! Боевая тревога! – неслось из всех динамиков по всему кораблю. Гремели по кораблю колокола громкого боя, вырывая из сладких объятий кратковременного сна матросов, старшин, мичманов, офицеров.

Слышался топот многочисленных ног, бегущих по переходам, палубам, трапам, сходам. Где-то хлопали люки, двери. Обжимаясь, открываясь или закрываясь гремели кремальеры и задрайки тяжелых дверей и люков.

Послушались доклады с боевых постов:

– Такой-то боевой пост к бою готов. Такой-то командный пункт к бою готов, группа к бою готова, дивизион к бою готов.

На командный пункт связи прибежали командиры дивизионов Женя Гвезденко и Миша Колбасный, старший инженер Сергей Бурыкин, замполит БЧ-4 Леонид Игумнов. Все с волнением смотрели на Мансура.

– Первый дивизион к бою готов – доложил Миша Колбасный.

– Второй дивизион к бою готов – доложил, проходя на диван Женя Гвезденко.

– Радиомастера и трансляторщики к бою готовы – доложил Сергей Бурыкин.

– В кубриках все нормально. Остались только дневальные. А что у нас произошло? – спросил замполит Леня Игумнов.