Служил Советскому Союзу!

Командир признавал только чай и кофе особо не жаловал. Считал, что чай более полезен и дает необходимую стимуляцию для работы мозгов.

В походном кресле командира эскадры дремал начальник походного штаба капитан 1 ранга Полубояров. Пригашенными огнями светились приборы в ходовой рубке, и в их свете высвечивался силуэт рулевого. За иллюминаторами по левому и правому бортам в свете молний высвечивались, стоявшие на бортах силуэты вахтенных сигнальщиков, одетых по такой погоде в теплые канадки с надвинутыми на головы капюшонами. У радиостанции «Рейд» прислонился к иллюминатору вахтенный офицер старший лейтенант Валиев из боевой части 3, готовый по первому слову командира выполнить его команды.

– Ну, Виктор Александрович у «Страшного», скорость какая, и у лодки какая под водой? Не сравнить, а воевать надо побыстрее, и сведения нужны срочно, а лодка может и всплыть не сможет и донести. А комбриг Дроздов – ой хитрый адмирал, чует опасность и знает, откуда ее ждать. Нет, не подпустит он лодку, а надводного корабля он не ожидает от нас такой наглости. Я его по Северу хорошо знаю. Уж с ним воевать лучше не надо – шептал замполит на ухо командиру корабля.

Нос корабля ритмично, то поднимался, то опускался в воду. Волны шли как бы не ровно по курсу, а немного со стороны и это усугубляло качку, которая не была бортовой, и в то же время была какой-то полубортовой от чего людям непривычным к ней было еще хуже. В начавшем уже рассветать небе далекими сполохами высвечивались сверкания далеких молний и в их отблесках изредка проглядывали силуэты идущих по левому и правому борту кораблей. Вон как раскачивается громада тяжелого атомного ракетного крейсера «Адмирал Грейг», идущего по левому борту, а по правому борту высвечивался силуэт сторожевого корабля второго ранга «Стерегущего», недавно пришедшего с Балтики, специально для сопровождения «Бреста».

– Да и я тоже его хорошо знаю, был у него старпомом на «Североморске». Знаю, что не попрет, пока все не проверит и семь раз не отмерит. Хитрый лис, говорят на востоке такой же хитрый Сатулайнен – командир нашей будущей бригады, но его-то нам на переход как раз и не дали. А насчет «Страшного» все равно у меня сомнения. У «Азова» и «Адмирала Эссена» загоризонтные РЛС обнаружит «Страшный» гораздо раньше, чем он успеет что-то увидеть и передать. Вот в этом мои сомнения. 20 миль разница в обнаружении – это большая разница.

С шумом открылась дверь в ходовую рубку, и еле удерживая равновесие на ходу к креслу начальника походного штаба, прошел как эквилибрист вахтенный экспедитор из БЧ-4, на ходу доставая телеграмму для начальника штаба. Тот проснулся, жадно ее схватил и внимательно прочитал:

– Вы чего там шепчетесь командиры? «Боевая тревога» по группе кораблей, «Страшный» на дальности локационного контакта наблюдает типичную группу кораблей в ордере посредине которой явно авианосец. Хитрый Дроздов америкосами прикидывается. На УКВ шпарит по-английски, но наш переводчик со «Страшного» говорит, что туфта – не чисто говорят. Так что боевая тревога! Сейчас начнется выдача целеуказаний для ракетного удара.

Вахтенный офицер старший лейтенант Валиев по приказу командира корабля нажал на блямпер колоколов громкого боя и по кораблю зазвучал длинный почти на целую минуту звонок.

– Боевая тревога! Боевая тревога! Боевая тревога! – трижды усугубил он длинный звонок колоколов громкого боя, словами по боевой трансляции.

Командир машинально отметил для себя:

– Три часа сорок пять минут. Ну что ж посмотрим на эту войну.

Надевавший по боевой тревоге китель капитан-лейтенант Гусаченко столкнулся в дверях офицерского коридора со своим закадычным другом командиром БЧ-4 капитан-лейтенантом Асланбековым.

– Что Мансур повоюем?

– Повоюем Кузьма. Только я одного понять не могу – ради призрачного успеха боя рисковать целым кораблем с тремя сотнями людей. Неужели, нельзя по другому? Ведь не подпустят его для передачи целеуказаний. Может я как связист не понимаю ваших командирских замыслов?

– Ты про «Страшный»?

– Ну да ведь и ежику понятно, что в реальном бою амирикосы уничтожат его, не дав подойти даже на дальность локационного контакта. Как воевать-то будем? Опять как в 41-ом кораблями, самолетами и людьми?

– Вот так и будем, как начальство прикажет и воевать и умирать. А пока у нас принято воевать кораблями и людьми. Наверно у нас их много – внезапно разозлился Кузьма, и пожав руку Мансуру побежал на свой боевой пост.

Мансур пожав плечами и побежал в свой КПС. По пути он догнал начхима Серегу Огнинского, бежавшего в сторону салона флагмана.

– Серега ты куда – удивился он, зная, что командный пункт химслужбы находится ниже и ближе к корме.

– Да вызвали нас с Борей Мальковым срочно накрывать столы в кают-компании. У вас тревога, а у нас главное, что бы руководство хорошо позавтракало, а то как воевать им на голодные желудки. Да и нам, если что не так, не оправдаешься. Да и потом сегодня вроде ядерной и химической войны не ожидается, так что я пока свободен – прокричал находу начхим, и улетел наверх по трапу в сторону салона флагмана.

– Вот странно бой, тревога, а начхима припахали вместо командного пункта и тревоги салон накрывать. Вот тебе и война, и встречный бой. Главное дело, что бы начальство было сыто и хорошо отдохнувшими – подумал Мансур, скатываясь по трапу на 17-ый сход в КПС (командный пункт связи).

– Товарищ капитан-лейтенант в боевой части происшествий не случилось. Установлены каналы связи с …… – произвел типовой доклад дежурный по связи лейтенант Саша Герасимов, недавно пришедший из училища, когда Асланбеков вошел в КПС.

В КПС уже прибыли командиры дивизионов, старший инженер и замполит.

– Ну, что все руководители боевой части связи в сборе. Обращаю ваше особое внимание на связь со «Страшным» и внимательное прочтение и выверку всей информации, касающееся целеуказаний по группе «южных» и «Азову» персонально.

Командиры дивизионов пошли на свои командные пункты. В КПС-е остались замполит БЧ-4 старший лейтенант Дьяконов Михаил Петрович, старший инженер БЧ-4 старший лейтенант Морковин Сергей Витальевич и дежурная служба.

– Мансур Умарханович, я не понимаю зачем «Страшный» послали на слежение. Ведь его уничтожат раньше, чем он приблизится к группировке «южных». Ведь в реале у америкосов береговая авиация и наше место им станет гораздо раньше, даже в такую погоду, чем «Страшный» отойдет от соединения – вопрошающе спросил замполит.

Как бы в подтверждение его слов раздался резко нарастающий шум пролетающего над кораблем самолета.

Разведывательный «Орион» – наверно четыре часа – по ним можно асы проверять. Для них погода и непогода все равно летают. Так что наше место, для америкосов – фиговый листок. Все видят и знают. А мы? – подумал Мансур.

С сигнального мостика прошел доклад вахтенного сигнальщика Васо Барамидзе:

– «Орион» № 12356 с американскими опознавательными знаками с запада прошел над кораблями, и развернувшись удалился на запад.

Мансур разозлился. Мысли замполита и Кузьмы были созвучны его мыслям.

– Понятно, что войны без потерь не бывает, но так откровенно и бездарно терять целый боевой корабль – ему было непонятно. Ведь воевать-то придется без упрощений и снисхождений. И это в эпоху космической разведки, бурного развития радиоэлектроники. Может с Мишей Волковым связаться одноклассником и командиром БЧ-4 «Азова», и обменяться информацией о своих местах, да и прекратить эту дурацкую вакханалию, затеянную в штабах? Нет уж, пусть воюют без обмана рабоче-крестьянской власти, а с Мишкой все равно надо будет встретиться после встречного боя и посидеть. С выпуска не встречались. Ну а мы на разборе посмотрим, что у них там получиться, и насколько командир эскадры и его штаб компетентны в своих вопросах.

– Михаил Петрович ну что ты мне сердце терзаешь? Я тоже сомневаюсь в правильности деятельности нашего руководства, но они выше нас с тобой сидят и им виднее, что и как делать.

– Да нет просто на «Страшном» мой друг Володя Суходольцев замполитом БЧ-5 – у него трое детей, старенькие родители. А если это в реале, страшно подумать, что будет. Их же умирать отправили.

Мансур теперь окончательно разозлился, чего за ним не замечалось ранее:

– На войне без потерь не бывает Михаил Петрович, иди ка ты в экспедицию и проконтролируй там работу наших доблестных экспедиторов, которые уже слегли при первой волне. Сейчас, пойдут реальные целеуказания, для ракетной стрельбы. А их старшина команды мичман Орленко, не отпускает обрез, так с ним и несет вахту. А от них много сегодня зависит, как пройдут эти стрельбы.

– Хорошо Мансур Умарханович, мне все понятно – покладисто согласился замполит и направился в экспедицию.

Сидевший напротив старший инженер оживился и сразу стал решать свои вопросы:

– Мансур Умарханович у нас плохо с генераторными лампами ГУ-84-б. Если до Дальнего Востока может не хватить. Может в Анголу, закажем штук 50. Исчезают, не знаю сам куда.

– Заказывай сколько надо на Москву, я подпишу, если действительно надо. Хотя только вышли и уже не хватает. Ты уверен? Мы же работаем с половинной нагрузкой, передатчики не перегружаем вроде.

– А матросы делают себе серебряные цепочки из контактов ламп. Я сегодня у своих отобрал сразу 10 штук. Красивые такие плетенные и обжатые хорошо – классно смотрятся – вмешался в разговор начальства дежурный по связи Саша Герасимов, колдовавший за пультом комплекса связи.

– Вот тебе Сергей Витальевич и ответ, куда деваются лампы. Курочат их наши матросы на серебряные цепочки. Разбирайся и наказывай виновных, а то так и до Гибралтара не дойдем – генераторных ламп не хватит. Если узнаю, кто лампы на «боевой службе» курочит – будем привлекать к уголовной ответственности – разозлился не на шутку командир БЧ-4 – надо бы проинформировать особиста о таком развороте дел. Хуже будет если он сам узнает и нам кое что прищемит в своих тисках за такие дела.

Старший инженер смешался, и спросив разрешение, побежал разбираться со своими радиомастерами и хранителями кладовых БЧ-4.

В ходовую рубку поднялся бледный от качки мичман Орленко:

– Товарищ адмирал получены первые целеуказания от СКР «Страшного». Разрешите доложить?

– Докладывай – сгреб бумаги, бывшие на его столе контр-адмирал Смелков – А лучше, давай ка сюда эту телеграмму. Почитаем, что там докладывает этот Мерцанский. Где у нас сейчас этот «Азов»?

Он, выхватив из рук экспедитора телеграмму, побежал к штурманскому столу размещавшемуся за занавесками во втором помещении ходовой рубки. Положил на карту, полученную телеграмму и стал с транспортиром и параллельной линейкой наносить, полученные координаты. Вокруг столпились офицеры штаба, и подошел командир корабля.

Понятно теперь – «Азов» здесь! Начальник разведки вы по «Былине» подтверждаете нахождение авианосной группы в указанном районе?

Начальник разведки разложил рядом свою карту:

– Действительно в указанном районе нами обнаружена группа целей, но это на 100 миль западнее ожидаемого нами места. Но действительно корабли идут как в ордере и в середине строя крупная цель напоминающая авианосец. Может, еще раз проверим, товарищ контр-адмирал?