Которую я создал в своем бурном воображении.
Ты хочешь быть не со мной, а с другим мужчиной,
Но не желаешь вслух говорить о своем решении.
Девушка с вином, ты вливаешь сок винограда,
Который медленно стекает по бледной коже.
Зачем ты меня мучаешь? Мучить лучше не надо,
Моя кровать для тебя – как прокрустово ложе.
Ты сидишь напротив меня. В устах застряла слюна,
Не хочешь замахнуться ладонью – это тебя погубит.
Жаждешь независимости, но боишься быть одна,
Но скоро нагрянет ночь. Она справедливо рассудит.
А я стер бы себе память…
А я стер бы себе память
В целых двадцать три карата,
Чтоб разбить ошибок наледь
И познать вкус променада,
И чтоб родные кирпичи
Казались прямо из Баб-Эль[12 - Баб-Эль – первоначальное произношение названия города Вавилон.],
Чтоб мне кричали все: «Молчи!» -
Я б хохотал, глотая эль,
Горланил песни, в бубны бил,
Зашел бы в твой родимый двор…
А этот двор – отдельный мир,
В нем в стороне фальшь и позор.
Атакую громко клумбу,
Нарву прекраснейший букет…
Не могу отжечь я румбу,
Пока – один, партнерши – нет!
И вот чуть скрипнул здесь металл -
Вылетаешь в платье желтом…
Я обомлел. Я просто встал,
Став на миг совсем холодным.
Забыл совсем, что ты – светла,
Что любишь кофе с молоком,
Что парни со всего двора
Желают щелкнуть огоньком,
Чтоб по щечке потрепала:
«Знаешь, ты такой хороший!»…
Тут я с грубостью вандала
Вылезаю вон из кожи.
К ногам цветы бросать? Хи-хи,
Их лучше сразу в декольте!
«Сейчас прочту я Вам стихи,
Своей согласно прямоте…».
Ты рассмеешься и кивнешь,
И мы пройдемся по Уфе…
Надеюсь, тут не грянет дождь -
Мою не смоет санта фе![13 - Санта фе/santa fe (исп.) – святая вера.]
Смогу я стать совсем другим,
Чтоб голову тебе вскружить…