Превосходство душегубов. Часть вторая Монстр просыпается

Чиркнула спичка, табаком потянуло, Лимон поневоле дернул кадыком.

– Что-то тихо, – сказал один из охранников. – Убежала, должно быть, падла… Пойду Жулика позову. Или пусть погуляет? Ладно. Ну а дальше что?

– Озверела баба! – сказал хрипатый. – Если, говорит, еще раз с Нинкой увижу, кислоты в рожу плесну. Озверела баба…

И долго, томительно долго слушал Лимон занудливый треп хрипатого. Ладонь, сжимающая обрезок кабеля, стала мокрой от пота, но Лимон боялся пошевелиться. Как на грех, захотелось ему по малой нужде, просто сил не оставалось никаких слушать журчание дождя. Хорошо, что и охранники были сделаны не из металла.

– Пойду отолью, – сказал вдруг хрипатый. – Заодно осмотрюсь на всякий случай.

Он чуть не задел Лимона, встал на углу и расстегнулся. Нет уж, злорадно подумал Лимон, делай в штаны… И рубанул его кабелем в темя. Дверь сарайчика скрипнула – вероятно, второй охранник услышал шум.

– Ну, что там?

– Черт, не пойму, – хрипато буркнул Лимон. – Иди сюда!

Второго он ударил неудачно – вскользь. Тот охнул и завертелся волчком, подвывая и пытаясь ухватиться за кабель. Лимон, сдерживая подступившую тошноту, бил гориллу, но попадал то по вскинутым рукам, то по плечам…

Охранников он сволок в сарайчик, извел полрулона клейкой ленты, спеленал горилл, как младенцев, и рты залепил. Автоматы сунул в дрова, а обоймы забросил в бабкин огород. В несколько взмахов вырыл в мягкой земле под стеной сарая яму, бросил туда кошку и ненужный баллончик. Заровнял землю и помочился сверху, скрипя зубами от наслаждения.

Не таясь, пошел по кирпичной дорожке к даче, на свет окна. Под водоотливной трубой стояла бочка, туда с плеском падала вода с крыши. Подержал руки под струей, смыл чужую кровь и грязь. По ставне взобрался на крохотный балкон мансарды и заглянул в стекло. Молодой человек, которого Лимон до сих пор видел только в бинокль, спал на диванчике, ногами к балконной двери, с книжкой на груди. Плутарх, прочитал Лимон. Ишь ты, интеллигент… Он присел, чтобы свет не падал, достал из-за шиворота финку и тихо повел лезвием по дверной щели. Вроде не заперто… Надавил на дверь.

В комнате он уже потянулся было за шприцем, да решил поплотнее прикрыть дверь. А когда прикрыл, увидел в стекле отражение летящей человеческой фигуры. Откуда взялся четвертый? Их же было трое! Он успел удивиться и потерял сознание.

Вероятно, он недолго пробыл в отключке, потому что, когда очнулся, его еще обыскивали.

– Ого, шприц-присоска! – сказали над ухом. – Может, снотворное? Или что-то из цианов?

– А ты проверь, – сказал другой голос. – Вкати этому подонку, и все дела.

– Куда его потом девать? – вздохнул человек рядом с Лимоном и поднялся.

– Рессору на шею да в пруд.

– А ты уверен, что мы вообще отсюда выйдем? Бьюсь об заклад, этот размалеванный не один. Потому и молчат охранники.

– Тогда надо прорываться. Патронов на всех хватит.

– Прорываться? И оставить тут кучу трупов, лабораторию и сырец… У нас и так на хвосте сидят. Во всяком случае, в управлении по борьбе с наркотиками знают, что на какой-то даче рядом с кольцевой – база. Я же говорил, давно было пора съезжать. Ну, прорвемся, откроем карты… А если наши гориллы живы?

Думай, Жора, думай, сказал себе Лимон. Надо выбраться…

– Охранники мало что знают. Думаю, ничего не подозревают.

– Зато догадываются. Расколются на допросе, а газеты потом жахнут: коммунистическое подполье не брезгает наркобизнесом! Представляешь реакцию в нашем ЦК? Только вроде начали завязывать нормальные контакты с эсерами… А после такого прокола эсеры постараются от нас откреститься. Они-то свою историю помнят, хотят чистенькими остаться.

«Вот это влип», подумал Лимон.

– Буди подкидыша… Может, он из СГБ?

Лимону брызнули водой в лицо, пнули ногой под ребра. Он застонал от боли в затылке, решил больше не сдерживаться и не притворяться. Открыл глаза. Его рывком подняли за связанные руки и прислонили к стене. Хозяин дачи сидел на диване, заложив ногу за ногу, а второй, небритый чернявый парень в спортивном костюме, стоял над Лимоном, уперев в бока крепкие кулаки. Имущество Лимона, включая носовой платок, было на туалетном столике рядом с диваном.

– Открыл глазки? – спросил чернявый, и Лимон понял, что это он предлагал прорываться. – Ну, колись, зачем без спросу в гости пришел, из какой конторы?

– Я не из конторы, – вздохнул Лимон. – Я из бригады…

Так на Руси теперь назывались банды.

– А бугор у вас кто? – наклонился небритый. – Только не ври, а то выну лампочку из торшера и начну тебя вместо нее ввинчивать. Осознал?

– Осознал, – прикрыл глаза Лимон. – Торшера не надо – паленого не люблю. Бригадиром у нас Косматый.

Хозяин дачи и чернявый быстро переглянулись. Чернявый усмехнулся. Лимон почувствовал опасность и поправился:

– Был Косматый… Да его позавчера патрули в облаве посекли.

– Ладно, – сказал после некоторого размышления чернявый. – Допустим, ты из бригады Косматого. Зачем сюда залез?

– За бабками, за чем же еще! – огрызнулся Лимон. – Мне барахло без интереса.

– Много собирался взять бабок?

– Много… Сказали, тут даже камушки есть.

– Интересно, – задумчиво протянул хозяин дачи. – Кто это такой информированный? Кто наводку давал?

– Есть люди, – неохотно сказал Лимон. – Из СГБ…

– Фамилию можешь назвать?

Лимон сделал вид, что колеблется. Чернявый взял торшер за витую ножку. Лимон изобразил испуг:

– Не знаю фамилии, век свободы не видать! Знаю, что он унтер-офицер, был на стажировке в Америке, недавно начал патрулировать на Сретенке. Там и видел. Усы как у таракана, здоровый бугай.

В глазах чернявого мелькнуло изумление. Думай, думай, Лимон, верти динамо… Чернявый обернулся к хозяину дачи:

– Представляешь, о ком он говорит? Я тебе рассказывал… Ну, тот шустрый парень, который отличился во время визита высокого гостя. Теперь я почти верю этому раскрашенному!

К великому удивлению Лимона, чернявый говорил по-немецки – на чистом хох-дойче, с характерным грассированием. И хозяин сказал по-немецки:

– Вероятно, ты прав… Так сыграть нельзя. И все же, Виктор, это не уголовник. Я на них насмотрелся.

– Что делать? – вздохнул чернявый.

– Договариваться, – сказал хозяин дачи. – Мы сейчас в положении дуэлянтов, которые приложили пистолеты друг другу ко лбу. В этом положении победителей не бывает…

Лимон решился.

– Здравая мысль, – сказал он тоже по-немецки. – Я действительно не уголовник. Служил в армии, унтер-офицер, десантник. А потом меня – под зад коленом. Вот и пошел работать в бригаду.