Цицерон – мастер публичных выступлений, или Роман об истинном римлянине

Ристания – скачки на колесницах. В античности ристания были видом спорта, особо культивируемым в среде правящих классов. Возникшие у римлян ристания еще в свой ранний период составили ядро появившихся в 4 в. до н. э. цирковых состязаний. Для того чтобы зрителям было удобнее следить за ходом игр, одежда возниц и повозки окрашивались в различные яркие цвета. Требовавшие огромных денежных затрат ристания служили развлечению римской черни (отсюда выражение «хлеба и зрелищ!»), преследовали скорее политические, нежели спортивные цели.

Квинт Росций (около 130 до н.э – 62 г. до н. э.) – вольноотпущенник, популярный республиканский комедийный актер. Введенная Росцием маска затем укрепилась в римском театре. Содержал собственную школу, у него учился декламации Цицерон. Автор книги о театральном искусстве.

Игра в мяч —любимая игра римских легионеров, впоследствии пошедшая в «народ».Римские легионеры практиковали игру в мяч ногами, надевая для этого специальную обувь – «кольцеус», откуда, как утверждают историки, пошло название игры «кальчо», бывшей комбинацией футбола, регби и свободной борьбы.

Геродот Галикарнасский (др. греч ???????? ?????????????, около 484 до н. э. – около 425 до н. э.) – древнегреческий историк, автор первого полномасштабного исторического трактата – «Истории», – описывающего греко-персидские войны и обычаи многих современных ему народов. Труды Геродота имели огромное значение для античной культуры. Цицерон назвал его «отцом истории».

Глава II. Римские ристания. Знак судьбы…

Существует два рода людей, расходы которых

отличаются неодинаковым блеском:

одни расточительны, другие заслуживают названия щедрых.

Первые расточают свои богатства на празднества, борьбу гладиаторов, охоту и игры…

Что останется от этого мотовства?

Мимолетное воспоминание, если не полное забвение….

    Марк Туллий Цицерон.

За восемь дней до начала сентябрьских ид

и ритуального вбивания гвоздя в правую стену храма Юпитера

5 сентября 91 года начался один из самых древних праздников Рима – Римские игры, посвященный поклонению Юпитеру, Юноне

и Минерве

. Великие полководцы и политики часто приурочивали этот праздник к очередной победе Рима над врагами, завоеванию провинций или триумфу отличившегося римского главнокомандующего. Устроителем таких игр, как правило, выступал курульный эдил

. Часть средств выделялась из государственной казны, но этих денег обычно не хватало, и в большинстве случаев курульный эдил «докладывал» из собственного кармана. Зачем ему это было надо? Все очень просто: для дальнейшей политической карьеры и завоевания популярности у народа необходимо было ублажать плебс.

А в то время все эти игры и празднества были лучшим средством для достижения успеха.

Самым лучшим местом для игр была плоская долина между юго-западным склоном холма Палатин и холмом Авентин. Первые состязания на колесницах здесь начал проводить Тарквиний Приск

в VI веке до н. э., он же и построил для этих целей Большой цирк. Это было грандиозное и внушительное здание, имевшее в длину две тысячи сто восемьдесят и в ширину девятьсот девяносто восемь римских футов; в нем могло поместиться свыше ста сорока тысяч зрителей.

В западной части цирка располагался оппидум – сооружение с тринадцатью арками, под средней из которых был главный вход – так называемые Парадные ворота; через них перед началом ристалищ на арену входила процессия, несшая изображения римских богов. Под остальными двенадцатью арками находились конюшни, в которые ставили колесницы и лошадей, когда в цирке проходили бега, а в дни кровопролитных состязаний, любимого зрелища римлян, там находились гладиаторы и дикие звери. От оппидума амфитеатром шли многочисленные ряды ступенек, служивших скамьями для зрителей; ступеньки пересекались лестницами: зрители всходили по ним, чтобы занять свои места. К этим лестницам примыкали другие, по которым народ направлялся к многочисленным выходам из цирка. Вверху ряды оканчивались аркадами, предназначенными для женщин, которые пожелали бы воспользоваться этим портиком.

Против Парадных ворот (на востоке) устроены были Триумфальные ворота, через которые входили победители поединков и великие полководцы, а с правой стороны оппидума были расположены Ворота смерти; через эти мрачные ворота, служащие Цирка при помощи длинных багров убирали с арены, изуродованные и окровавленные тела убитых или умирающих гладиаторов.

На площадке оппидума находились скамьи для высших должностных лиц Великого Рима: консулов

, проконсулов

, весталок

, сенаторов. Все остальные места никогда не распределялись: возможно, они были предназначены для друзей и гостей влиятельных лиц.

По арене между оппидумом и Триумфальными воротами тянулась низкая стена длиной приблизительно в пятьсот футов, именовавшаяся «хребтом» (лат. spina); она служила для определения дистанции во время бегов. Ее обегали соревновавшиеся колесницы. На обоих ее концах было несколько столбиков, называемых метами. На середине «хребта» возвышался обелиск Солнца, а по обеим его сторонам расположены были колонны, жертвенники и статуи, в том числе статуи

Цереры и Венеры Мурсийской.

Внутри цирка по всей его окружности тянулся подиум – парапет высотой в восемнадцать футов. Вдоль него пролегал ров, наполненный водой и огороженный железной решеткой. Все это предназначалось для охраны зрителей от возможного нападения диких зверей, которые рычали и свирепствовали на арене.

Таково было в 91 году до н. э. это потрясающее римское сооружение, предназначенное для зрелищ.

Ранним сентябрьским утром со всех семи холмов, из всех жилых кварталов и улиц «Вечного города» – Священной (Via Sacra), Новой, Длинной, улицы Субура и множества других извилистых и узких улочек люди стекались к цирку. Можно было встретить ремесленников и торговцев, ростовщиков и банкиров, изувеченных стариков гладиаторов и рудиариев, гордых и непобежденных ветеранов римских легионов, женщин из простонародья и роскошно одетых римских матрон, актеров и глашатаев и, конечно, свободных римских граждан без ремесла и образования – этих главных бездельников Римской Республики. В свое время большинство из них по тем или иным причинам лишились своих земельных владений, и государство, дабы избежать народных волнений и заручиться их голосами в народных комициях, взяло их на содержание.

Друзья, вы не поверите, но это факт. Каждый неимущий гражданин Рима имел право на полтора килограмма хлеба в день. Время от времени очередной сенатор, пытаясь добиться должности консула и заручиться поддержкой плебса, просто дарил им деньги!!! Число иждивенцев в Риме в этот период доходило до 200 тысяч!!!

Мировоззрение и отношение к жизни этой праздной толпы заключалось в лозунге «Хлеба и зрелищ!». Все свое время они проводили на площадях, в харчевнях, банях, цирках и амфитеатрах, где развлекались созерцанием конных состязаний, гладиаторских боев и травлей диких зверей, привезенных из экзотических стран.

Римский писательАммиан Марцеллин

с неодобрением отзывался об образе жизни этих людей: «Безделье так въелось в их нравы, что лишь только забрезжит утро желанного дня конных ристаний, как все стремглав мчатся в цирк чуть ли не быстрее самих колесниц, которым предстоит состязаться».

Вот вся эта толпа людей с сияющими и радостными лицами, с весельем и смехом плавно текла, как огромная река, в направлении Цирка. Да… Римляне всегда любили зрелища.

Что же должно было произойти в этот день? Какие состязания ожидали римский народ?

Их ждали ристания – состязания на колесницах. Как правило, в забеге участвовали четыре колесницы (квадриги

), каждая управляемая своим наездником. Бег начинался с правой стороны от Парадных ворот и заканчивался с левой, в месте, отмеченном белой линией, после семикратного огибания колесницами арены. Число заездов было разным – от 10 до 12. Каждая скачка длилась не более четверти часа. Приз состоял из венка и известной суммы денег; давались и вторые, и третьи призы.

Для того чтобы зрителям было удобнее следить за ходом игр, одежда возниц и повозки окрашивались в разные яркие цвета.

Огромное значение для победы имела скаковая лошадь. Конские заводы Италии, Греции, Каппадоки и конкурировали между собой, поставляя лучших рысаков в Римскую империю. Потребление и спрос на лошадей были громадны, что приносило крупным заводчикам хорошие доходы. Немало сохранилось мозаик, свидетельствующих о любви к лошадям, интересе к ним и распространенности коннозаводства, в том числе и в римских провинциях.

Каждая хорошая лошадь имела свое имя и даже свою генеалогию; сотни имен сохранились в виде разнообразных памятников, от мозаик и до свинцовых входных билетов – тессер. Лошади – победители на пути в свои конюшни справляли настоящие триумфы.

Если вы спросите меня, бывали ли несчастные случаи во время конских ристаний, то я отвечу честно: да. И это забавляло публику. Колесницы сталкивались друг с другом, опрокидывались, прокатывались своими колесами по рукам и ногам бедных возниц, звучали хруст ломающихся костей, крики, стоны – и это вызывало визг и смех зрителей.

Почему люди так кровожадны и часто радуются чужой боли и несчастью? Неужели это заложено природой?

Но, вернемся к нашему повествованию. Приветливо светило еще теплое сентябрьское солнце, лучи которого освещали патрицианские дворцы из белого мрамора, огромные инсулы

для рядовых граждан Рима, храмы и Капитолий. Отец с сыновьями подходили к цирку. Стоял невообразимый гул, как будто спящий Везувий собрался извергнуться на Рим (забегая вперед, отметим, что в 79 г. нашей эры он стер с лица земли город Помпеи).

в цирке находилось более 140 тысяч человек!!! Юный Цицерон смотрел на это огромное скопление народа и представлял, как бы он мог выступить перед такой гигантской аудиторией. От этих мыслей его отвлек нетерпеливый брат Квинт, зовя пойти за отцом, который, дав несколько сестерциев одному бездельнику, спешил занять хорошие места чуть ниже мест сенаторов и консулов, откуда открывался прекрасный вид на всю арену.

Отец с сыновьями сели на скамьи, и братья с жадным любопытством стали рассматривать окружающую публику. Квинт в основном глазел на красивых матрон и пытался строить им глазки, а Марка больше занимал верхний ряд оппидума, где сидела верхушка римской знати. Римские матроны с пышными прическами гордо восседали, разодетые в белоснежные столы

и дорогие паллы