Цицерон – мастер публичных выступлений, или Роман об истинном римлянине

Храм Юпитера Капитолийского – по легенде был заложен Тарквинием Древним, а завершил строительство Тарквиний Гордый в конце 6 века до н. э в 509 г. Этот храм был самым большим в Риме. Он был посвящен этрусской триаде богов: Юпитеру Всесильному, Юноне и Минерве. Когда победители возвращались в Рим с войны, они пересекали римский Форум и поднимались на Капитолий, чтобы поблагодарить Юпитера и оставить ему часть трофеев.

Клиенты – обедневшие члены рода либо чужаки, переселившиеся на римские земли, иногда рабы, превратившиеся в вольноотпущенников. Бедные и политически бесправные члены римского общества. Им требовалась защита и они были вынуждены вступать в род какого-либо патриция, становясь по сути его слугой. Они поддерживали его и сопровождали на Римский форум, в Сенат, если требовалось, то и в поход на войну. Патриций в свою очередь содержал их, защищал и представлял их интересы в суде. После смерти клиента его имущество переходило к патрону, то есть патрицию.

Гай Норбан – народный трибун, древнеримский политик и военачальник, консул 83 до н. э. Норбан был одним из представителей homo novus, чьи предки никогда не занимали высоких государственных должностей. В должности народного трибуна привлек к ответственности Квинта Сервилия Сципиона за поражение в битве при Араузионе. Умер в 82 или 81 году до н. э., покончив жизнь самоубийством.

Гней Маллий Максим – древнеримский политик и полководец, консул 105 года до н. э., участник битвы при Араузионе 6 октября 105 года до н. э. Происходил из homo novus. В 105 году до н. э. был избран консулом и вскоре получил армию для борьбы против кимвров и тевтонов в южной Галлии. Находившийся неподалеку от Араузиона Квинт Сервилий Сципион, который должен был подчиняться Максиму как действующему консулу, отказался выполнять его приказы из-за невысокого происхождения последнего.

Глава VIII. Невыносимая боль и жертва Цицерона

Если боль мучительна, она непродолжительна,

а если продолжительна, то не мучительна.

    Марк Туллий Цицерон.

Мы сами создаем то, что хотим, мы есть то, что думаем и желаем. Не верите? Цицерон тому доказательство. Мальчик не из самой богатой и родовитой семьи, но с огромным честолюбием, трудолюбием и невероятной целеустремленностью, уже в возрасте 12 лет стал знаменитостью у себя дома в Арпинуме. Когда он шел на какое-нибудь мероприятие или праздник, его сопровождала самая настоящая свита почитателей – его ровесников. Все это выглядело так же, как у взрослых: словно консул идет в сопровождении своих легатов по улицам Рима. Дети уступали Марку самое лучшее, центральное место на представлениях, признавая в нем своего лидера. Его уважали и любили – и не только за познания в учебе, умение писать выдающиеся поэмы (такие как «Главк Понтийский», «О Марии»), но и за доброту и честность. Никогда! Никогда он не отказывал своим друзьям в помощи. И всегда был с ними честен. Видимо, эти черты он унаследовал от отца и от покойной матери, Гельвии.

Цицерон обожал учиться. Школьного образования ему не хватало, и вплоть до совершеннолетия Марк вместе с отцом и братом Квинтом неоднократно ездил в Рим, где слушал в Курии речи ораторов. Он уже давно перерос свой маленький Арпин, и отец это видел и понимал. Необходимо было перебираться в Рим, где у отца имелся скромный двухэтажный дом на гребне холма Эсквилин. Это позволило бы дать сыновьям хорошее образование и в будущем сделать карьеру.

И вот в конце июля 91 года до н. э. за несколько дней до августовских календ между отцом и старшим сыном состоялся разговор. Сын к тому времени уже закончил так называемую среднюю школу, ему было пятнадцать. Больше при всем своем желании маленький провинциальный городок Арпин не мог ему дать.

– Ну, Марк, – произнес отец. – Что будем делать? Надо ехать в Рим, чтобы вы с Квинтом могли продолжить образование у видных судебных ораторов, философов. Как ты думаешь?

– Да, я согласен с тобой, – печально произнес юноша.

– Ты не рад, что мы поедем в Великий город? – удивленно спросил отец.

– Отец, он просто не знает, как сможет оставить свою Корнелию, с которой встречается вот уже четыре года, – ехидно произнес Квинт.

Марк от этого возгласа стал еще печальнее и ничего не ответил.

– Сынок, ты молод, у тебя впереди еще будет много Корнелий, – сказал отец.

– Таких, как Корнелия, у меня больше не будет, ведь она – моя первая любовь. Я не представляю, как смогу ее бросить, ведь мы так близки…

– Ты лишил ее девственности? – грозно спросил отец.

– Нет, конечно. Я не в этом смысле… Мы полюбили друг друга.

– Но, Марк, ты ведь не можешь сейчас жениться, ты еще так молод. Тебе нужно получить образование, да и, в конце концов, погуляй, пока молодой.

– Отец, единственное, ради чего я могу так поступить, – это клятва, которую я дал над смертным ложем моей матери, пообещав прославить наш род, – печально ответил сын и вышел из комнаты.

С того времени, как Марк и Корнелия стали встречаться, прошло несколько лет. Он искренне любил, и его любили – пусть детской и наивной любовью. Но если мы с Вами, друзья, вспомним свои чувства в те далекие пятнадцать, шестнадцать лет, – нам ведь тогда казалось, что это навсегда? И что больше никогда мы так не сможем полюбить, верно? А потом, когда проходили годы и мы становились зрелыми, то с легкой улыбкой вспоминали о тех своих мыслях и чувствах, удивляясь своей наивности и одновременно восхищаясь остротой и чистотой первых впечатлений от такого сладкого чувства, как любовь.

Юный Цицерон шел к дому Корнелии, и сердце его сжималось от боли. Какая дикая и беспощадная боль! При мысли о том, что ему придется расстаться с любимой и родной ему Корнелией! С каждым шагом к ее дому идти становилось все труднее и труднее. Он начал вспоминать, как она его поцеловала после победы над забиякой Гаем. Их прекрасные и нежные вечера, совместные прогулки на речку Фибрен, где они так любили купаться и радоваться встречам друг с другом. О, боги! А первые полувзрослые поцелуи, от которых у обоих так сладко кружилась голова! И он должен ее оставить?! Но, как, как?! Он не сможет без своей Корнелии, без ее нежности и ласки! Все эти мысли невольно вызвали слезы, и юноша не заметил, как они маленькими жемчужными капельками начали падать на землю.

Когда, подойдя к дому, он поднял глаза, то увидел стоявшую на пороге Корнелию, – она, словно почувствовав неладное, уже поджидала его.

За те четыре года, что они встречались, Корнелия сильно повзрослела и превратилась в восхитительную юную девушку. Она была высока и стройна. Белокурые шелковистые волосы струящимся водопадом спускались на белоснежные плечи, достойные самой Юноны. Большие миндалевидные глаза горели нежным бирюзовым огнем и неодолимо влекли к себе. Чуть припухлые алые губки, изящный носик и маленькая ямочка на подбородке придавали лицу невообразимое очарование. Высокая грудь, тонкая талия, – казалось, ее можно обхватить двумя пальцами… да что там говорить, Корнелия была настоящей красавицей.

Под изящным паллием девушка была одета в короткую белоснежную тунику, которая подчеркивала ее точеную фигурку и открывала стройные ножки, которым могла бы позавидовать сама Венера.

Она ждала его.

– Дорогая моя, – произнес Марк дрожащим голосом. – Мне нужно с тобой поговорить. Пойдем на наше любимое место, на Фибрен.

– Что-то случилось? – с волнением спросила девушка.

– Пойдем, пожалуйста, – повторил он.

Они пошли, взявшись за руки. Корнелия все заглядывала в глаза другу, пытаясь понять, почему он так расстроен. Но Марк молчал.

Они пришли на берег реки, на знакомое место, где они так любили гулять, беседовать и беззаботно купаться. И здесь, при виде их родного места, Марку стало еще больнее.

Стоял август. Заканчивалось лето. И с ним заканчивалась первая детская любовь Цицерона.

– Корнелия, я очень, очень тебя люблю и никогда не забуду, но я с отцом уезжаю в Рим, – печально произнес юноша.

– Что? Что? Я не верю!! Ты бросаешь меня?! Ты предаешь нашу любовь? Ведь мы же собирались пожениться? Как же я буду без тебя? – голос девушки задрожал, по щекам потекли слезы. Цицерон попытался ее обнять, но она оттолкнула его.

– А как же наше с тобой будущее?! Ведь я же тебя люблю, я не могу жить без тебя! Я дышать не могу без тебя, Туллий!!! – И девушка зарыдала, упав на колени. Марк сел рядом на землю, обнял Корнелию и начал дрожащим голосом:

– Корнелия, прости, что я причиняю тебе боль. Я тоже очень тебя люблю, мне тоже безумно больно. Но я хочу быть с тобой честен. Я ведь редко буду приезжать в Арпин, только на праздники – и как мы сможем сохранить наши чувства и любовь на расстоянии? Я очень, очень тебя люблю, но я должен ехать в Рим, прости меня ради всех богов, – дрожащим голосом произнес он. Девушка, рыдая, прижалась к нему и стала осыпать поцелуями такое родное лицо.

– Туллий, ты моя первая любовь, никогда я больше никого так не полюблю, – всхлипывая, повторяла Корнелия.

– И ты – моя первая любовь, – произнес Марк, отвечая на ее поцелуи.

Они обнялись, и долгое время сидели обнявшись. Когда стемнело, они медленно побрели к дому Корнелии.

У самых дверей дома, прощаясь, Корнелия сказала ему:

– Мой любимый, я счастлива и благодарна тебе за все наши годы. Я горда тем, что ты меня любил. Я уверена, что тебя ждет великое будущее: ты достоин его. Иногда в Риме вспоминай нашу любовь, пусть она поддерживает тебя в самые трудные минуты жизни. Но помни: в Арпине есть девушка, которая тебя очень любит.

– Любимая, – произнес растроганный юноша. – Через всю жизнь я пронесу нашу любовь, спасибо тебе за нежность, ласку, тепло… Ты научила меня любить. Я никогда этого не забуду. Никогда. Прими от меня на память маленький сборник стихов, посвященный тебе и нашей любви.

Корнелия взяла рукопись, а слезы текли и текли по ее прекрасному лицу.

Они в последний раз обнялись и расстались.… И Цицерон пошел навстречу новой жизни. Жизни, в которой уже не было места для его любимой Корнелии, но где его ждали великие события и потрясающий успех.

Почему так бывает в жизни? Почему, чтобы достичь чего-то, надо жертвовать чем-то очень дорогим для себя? Неужели такова плата за успех?

Часть II. Рим

Глава I. Приветствую тебя, Вечный город!

Где хорошо, там и отечество.