– Не будь такой упрямой, Виктория. Я говорю, как есть. ПРАВДУ. Возможно, он под твоим неоспоримо благотворным влиянием забыл свое истинное предназначение, дарованное ему при рождении от отца Властикана узами священного духа, которые передаются из поколения в поколение. Но не сомневайся, он про них вспомнит. Он уже его вспомнил, не так ли? – спросила она.
– О чем ты? Я тебя не понимаю…
– Ты меня прекрасно понимаешь. Не говори мне, что он не проявлял необоснованную жестокость, ярость и власть. Скорее всего, он уже кого-нибудь убил. Например, собачку или кошечку. Обычно «великие» дела начинаются с малых. Я осмелюсь предположить, что он является неоспоримым и непоколебимым лидером в колледже, которого бояться и уважают все сверстники, а преподаватели пророчат ему великое будущее. Так? Так-так, я вижу по твоим глазам, что я права. Пожалуйста, не надо больше притворяться, обманывая и себя, и меня.
– Откуда ты обо всем знаешь? – спросила она, повышая голос. – Ты следила за мной? За Домовым? Кто тебе дал такое право?!
– Успокойся, Виктория, – спокойно отвечала Элизабет. – Никто за тобой не следил, как и за Домовым. Знаешь ли, у меня есть дела и поважнее. Так что не обольщайся.
– Тогда…
– Подожди, – перебила Викторию Элизабет, – можно я закончу, прежде чем ты начнешь задавать тысячу вопросов.
– Я слушаю.
– Спасибо. Как я тебе уже говорила, я лично незнакома с Домовым, но его знает вся наша небольшая планета. И вот почему! Его отец бывший правитель злых духов.
– Отец? – изумилась Вика.
– Да, да его отец. Он был самым настоящим тираном, для которого убить кого-то, неважного кого, такой же несущественный пустяк, как для вас, землян, съесть гамбургер.
– Теперь мне все стало ясно. Значит, гнев отца Домового все-таки был обоснован. Я думала, он просто ненормальный псих, который бьет сына ради удовольствия. Отец злился на Домового, потому что он – его единственный наследник – не превращался с годами в жесткого юношу, достойного восседать на царском ложе, а наоборот трансформировался из замкнутого, тихого ребенка в открытого и ранимого юнца, который не желал уподобляться отцу, убивая невинных злых духов, а вместо этого выбрал любовь.
– Отец бил его еще, потому что хотел, чтобы он вырос злым и жестоким. И, Виктория, помни, что злые духи не убивают злых духов. Они едины. Они убивают любо людей, либо нас, добрых слуг. Вот так!
– Боже, они убивают людей?
– Конечно. Ты думаешь, зачем тогда им понадобились колледжи?
– А…
– Колледжи – это учебные заведения, предназначенные для повышения уровня подготовки.
– Подготовки к убийству, – предположила Вика.
– К убийствам, – исправила ее Элизабет.
– Боже! Но Домовой мне ничего об этом не говорил.
– Это тоже объяснимо. Видишь ли, всех учащихся в колледжах держат в неведение, пока они не совершат первое убийство. Им говорят, родители и преподаватели, что их обучение в колледже направленно только для того, чтобы они познавали тайны сего мира, раскрывали его сущность и все ради того, чтобы заглянуть в свою душу и найти ответ на вопрос, кто я есть на самом деле и чем я хочу заниматься дальше.
– Но почему они держат их в неведение?
– Потому что не каждый ребенок согласиться идти по стопам родителей. Кем у тебя работает отец?
– Зачем тебе понадобилась об этом знать?
– Просто ответь на вопрос.
– Ээ… редактором.
– Ты хочешь быть редактором?
– Нет.
– Что и требовалась доказать. Родители скрывают свою сущность. Преподаватели скрывают сущность обучения. И когда ученик совершает убийство, им уже проще манипулировать ими. Проще направить на путь истинный в будущем, проще поведать всю правду о их корнях и о их истинном предназначении.
– Ничего себе проще манипулировать после убийства, – возмутилась Вика.
– Проще. Вкусив один раз запретный плод, уже не можешь без него жить. Это как наркотик. Выпускники колледжа не трепыхаются и пойдут по наклонной, следуя советам взрослых, наслаждаясь и купаясь в запретных водах Атлантики.
– Мне Домовой говорил, что они учатся пять лет. Это правда?
– Тоже чистой воды – ложь, для отвода глаз. Пять лет – это стандарт. У каждого свой срок обучения. Кто-то заканчивает колледж и через два года, кто-то только через шесть лет. Если Домовой и вправду лидер-отличник, то он имеет все шансы окончить образования в этом году.
– Только не это! – воскликнула Вика, ее глаза увлажнились. – Знаешь, почему он стал лидером? – Элизабет пожала плечами. – Потому что он хотел встречаться со мной, как можно чаще. А хорошая учеба в колледже обеспечивала ему эти встречи. Понимаешь?
– Понимаю. Домовой – на крючке. Ты – нажива. Преподаватели – рыбаки, в руках которых удочка. Узнав о его близких отношениях с тобой, они нашли брешь в корабле. Они знали, что пообещав нечастые встречи с тобой, Домовой будет учиться, не просто хорошо, а феноменально!
– Они были правы! Мы с ним встречаемся каждое воскресенье. – Я видела, что он меняется. Но не придала этому большее значение. Думала, переходный возраст, не более того. Что же теперь делать, Элизабет? Его нужно спасать, пока еще не поздно!
– Лучше ответь, когда он убил животное?
– Наверное, в том году… не помню… вылетело из головы. Помню, что он сильно переживал и раскаивался в поступке.
– Эх…
– Что значит твое «эх»? Не томи, отвечай же!
– Со ста процентной вероятностью могу сказать, что в этом году он убьет. И перейдет на новый уровень. Окончит колледж.
– Нет! – закричала Виктория.
– Тише-тише. Успокойся, Виктория.
– Не могу я успокоиться. Я его люблю. Он – все, что у меня есть! Я не хочу потерять его.
– Не потеряешь. Времени мало, но оно пока есть. Время, что спасти его, спасти себя и свою семью.
– Что ты имеешь виду?
– Если ты не успеешь его во время остановить, твоей семье будет не безопасно жить в доме.
– Неужели после убийства, Домовой забудет все то добро, всю ту любовь и ласку, что дарила ему моя семья и посмеет посигнутся на наши жизни?
– Да, – уверенно ответила Элизабет. – Жизнь меня научила одному, что добрые поступки люди забывают мгновенно, а злые – помнят всю жизнь.
– Я не хочу в это верить. Не хочу! – Вика от нее отвернулась. – Прости, я не могу быть сильной, когда…