Виктория

– Просто я не могу понять, почему ты не хочешь со мной поделиться своей тайной? Мы же всегда все друг другу рассказываем.

– Ладно.

– Что ладно?

– Ты меня убедила, я тебе расскажу о своем маленьком секрете, который тебя шокирует и вряд ли обрадует. И скорее всего, Ириш, ты не поверишь ни единому моему слову. Если четно, я давно хотела с тобой поделиться своей тайной, но боялась.

– Не бойся, – сказала Ирина и улыбнулась подруге.

– Ты должна мне пообещать только одно.

– Что?

– Никому не говорить об этом. Ради меня, ради моей семьи, ради нашей дружбы. Ты должна осознавать всю серьезность будущего разговора. И если кто-то случайно узнает об этом секрете, я со стопроцентной вероятностью не смогу с тобой дружить, так как меня направят в психушку. – Иришка не сдержалась и засмеялась. – Это не шутки, Ирина. Обещай мне, что не расскажешь.

– Обещаю, – с серьезным выражением лица пообещала Иришке.

Виктория тяжело вздохнула и начала рассказывать о странной дружбе с Домовым, который живет там, где звезды. Иришка поглощенная странной, но жутко романтической историей любви, не перебивала Вику и внимательно слушала, попутно закуривая новую сигарету со вкусом ментола.

Закончив говорить, Вика посмотрела в глаза Иришки и хотела увидеть в них ответ до того, как она начнет ее осуждать. Но глаза подруги ровным счетом ничего не выражали, они были хоть и бездонны, но скупы на эмоции. Ирина выбросила басик в снег и сказала:

– Теперь я понимаю, почему ты не захотела мне об этом рассказывать. Я сейчас сижу и не знаю, как мне реагировать. То ли поздравить тебя с таким добрым и милым другом, то ли посочувствовать твоей временной утрате, то ли накричать на тебя за то, что ты мне такое рассказала. Я не знаю. Ты была права, ты меня шокировала и потрясла. Я сомневаюсь в каждом твоем слове. Конечно, история красивая и такое вряд ли бы ты придумала бы нарочно, но извини меня, это звучат так бредово! Домовой, другие миры, духи, красные глаза, межгалактическая любовь, твоя семья. Я хочу тебе верить. Честно. Но я…

– Я понимаю твои сомнения. В это нелегко поверить. И если бы кто-то рассказал мне о Домовом, который живет в платяном шкафу, я бы ни за что не поверила бы. Ей, богу! И если ты мне не веришь, я пойму. Я не обижусь, а только поцелую тебя за то, что ты меня внимательно выслушала и ни разу не засмеялась. Я даже не обижусь, если ты не захочешь больше со мной дружить, общаться. Я пойму и снова поцелую, но уже на прощанья.

– О чем ты таком говоришь! – возмутилась Ирина.

– Подожди, Иришка, можно я скажу. Это важно, – Ирина кивнула и Виктория продолжила. – Если же ты мне поверила, я буду рада. А потом я докажу тебе, что он существует. Не знаю как. Но докажу. Так что ты решила, верить мне или не верить? Но прежде, чем отвечать, подумай хорошенько, почему я три месяца хожу, как сама не своя? Почему я пренебрегала твоим общением и осталась дома одна? Почему меня не интересует ни один мальчик в школе, даже самый симпатяга? Почему я ходила до нового года и вся светилась от счастья? Ответь на эти вопросы, прежде чем отвечать на главный. Пожалуйста, подумай. Почему, так?

После минутного молчания Иришка сказала:

– В очередной раз, я убедилась, что ты странная. Но я хочу верить. И еще спасибо тебе, что решилась мне рассказать о Домовом. Мне приятно стать частью твоего секрета.

Они обнялись, чмокнули друг друга в щечки и засмеялись.

– Мне вот безумно интересно, как ты мне собираешь доказать о его существовании? – вдруг спросила Иришка.

– Для начала надо сходить ко мне в гости, – ответила Вика.

– Чего же мы ждем?

Когда Виктория с Иришкой подошли к двухэтажному дому, огражденному живой изгородью, они увидели, что на кухне горит желтый свет, отражение которого падало на мокрый и серый снег. Они подушились туалетной водой, положили в рот мятные конфетки, проверили свежесть дыхания, дыхнув друг на друга, и только тогда Виктория отварила входную дверь, и они вошли в дом.

В доме пахло жареной рыбой и картошкой. На кухне мама с Васей готовили ужин, обволакивая сырую рыбу в муке и ложа ее на трещавшую сковородку. Вика подбежала к маме, шепнула ей на ушко, что Иришка немного побудет у них в гостях, и обрадованная одобрительным взглядом мамы побежала к подруге и, схватив ее за руку, потащила к себе в комнату.

Забежав в комнату, Виктория закрыла дверь на щеколду, быстренько достала из вазочки две конфеты – одну протянула Ирине, а вторую положила себе в рот, а после залезла под кровать, вытащив оттуда старую пыльную коробку. В коробке были аккуратно сложены десятки разноцветных рисунков. Вика разложила несколько листов на полу. После этого подошла к платяному шкафу, открыла дверцу и достала еще одну коробку, в которой хранили картины, сплетенные из бисера. Ирина ахнула, когда взглянула на картину, обрамленную в стеклянной рамке, на которой была изображена босоногая Виктория в голубом ситцевом платье, со смешным чепчиком на голове, с распущенными волосами; она шла по зеленой травушке и ловила сачком порхающих бабочек голубого окраса. Отложив картину в сторону, Ирина посмотрела на следующую работу и пришла в неописуемый восторг, когда узнала себя на картине.

– Это что, правда я? – не веря своим глазам, спросила она. – Я хотела сказать, мы с тобой?

– Да, – ответила Вика, кивнув головой. – Когда мы сидели на скамейки и лузгали семечки, Домовой сидел на ветке дуба и рисовал нас. Я знала про его будущее творение, поэтому я сказала ему, чтобы он нас нарисовал не на фоне дуба и дома, а на фоне красно-розовых облаков и посоветовала подрисовать нам белые крылья, как у ангелов. Вот так – в одночасье мы стали ангелами. Люблю эту картину.

– Кажется, я тоже в нее влюблена. Она такая красивая. Ума не приложу, как твой Домовой смог такое сплести! Настоящее произведение искусства, от которого аж мурашки по коже бегают.

– Она твоя, – сказала Виктория, посмотрев на подругу.

– Как это «моя»? Ты, наверное, шутишь?

– Никаких шуток, – улыбнулась Вика. – Это картина никогда не была моей, она всегда принадлежала тебе.

– Мне? Неужели это подарок от Домового на тот случай, если я когда-нибудь поверю в его существование? – догадалась она.

– Именно, – ответила Вика. – Судя по твоим глазам, ты не хочешь, да и не желаешь оспаривать, что эти рисунки и картины из бисера воссозданы неземным существом. Я вижу, что ты мне поверила. Поэтому… она – твоя. – Вика протянула картину Иришке, которая не могла налюбоваться своим подарком.

Они убрали картину из бисера в платяной шкаф, аккуратно собрали в коробку рисунки, лежащие на полу, потом подошли к компьютерному столу, из верхнего ящика которого Виктория вытащила деревянную шкатулку и открыла ее.

На дне шкатулки лежала отполированный камень в виде сердца, черный волокнистый шарик, стеклянная коробочка с пылью и игрушечный светлячок, который ярко освещал шкатулку и постоянно порхал крылышками.

– Светлячок, словно живой! – воскликнула Иришка.

– Ага. Смотри. – Вика положила на ладонь зеленого светлячка и подбросила, он застрекотал и начал взад-вперед летать по комнате, освещая бледным сиянием комнату, словно неоновая лампа. – Правда здорово?

– Не то слово. Волшебно! – прокомментировала Ирина и спросила. – А светлячок, его рук дела?

– Да. Он выстрогал его из веточки дуба. Как он мне сказал, что такие светлячки живут в их непроглядном мире и сверкают только тогда, когда надвигается песчаная буря.

– Удивительно. Он летает и светится. Ты не спрашивала у Домового, из чего он состоит?

– Спрашивала, но он мне не говорит. Это секрет, покрытый вековой магией и волшебством, – сказала Вика и засмеялась, вспомнив гримасу Домового, когда он вручал ей этот подарок.

Иришка поймала светлячка и внимательно разглядывала его.

– Кажется, что резиновый, а не деревянный. – Она положила его в шкатулку и взяла в руки стеклянную коробочку с песком и пылью. – Почему коробочка пустая? В чем фокус?

– Она не пустая, в ней песок, – ответила Вика.

– Там песок с его планеты? – спросила Иришка, Вика кивнула. – Странно, почему же я его не вижу? Он такой же желтый, как земной? – Виктория снова кивнула, и Иришка положила коробочку обратно в шкатулку и взяла в руки камень, став внимательно его рассматривать. – Это тот самый камень, который он тебе подарил на новый год? Очень красивый и большой. Ты как думаешь, он дорогой?

– Не могу сказать, – отозвалась Вика. – Я не задумывалась об этом, если честно. Он дорог (бесценен) только для меня и не для кого больше. Глядя на него, я вспоминаю о нем и мне уже не так грустно и одиноко на душе.

– Ты когда-нибудь была у него в гостях? – вдруг поинтересовалась Ирина.

– Была и не раз. Ничего особенного, один сплошной пустырь и постоянна жара. Ни травинки, ни пушинки, ни единого ростка деревца, ни водицы, ни чистого неба, а только высушенная земля, обугленные столбы и ветхие дома.

– Ты так буднично говоришь об этом, как будто слетала в Сахару. Подумаешь, другой мир?

– Поверь мне, наш мир в тысячу раз красивее. Нет, точнее сказать, в миллион раз.

– Я отчего-то тебе верю. – Ирина улыбнулась и положила камень на дно шкатулку, закрыла ее и отдала Вике. – Если бы кто-нибудь слышал наш разговор, нас бы уже давно засмеяли и закрыли в психушке. Когда говоришь твой суженный, ряженный приедет? Хочу с ним познакомиться.