Виктория

– Почему же перемены такие маленькие, а уроки такие долгие и нудные? – возмущалась Иришка, когда они пошли по коридору на занятия. – У тебя сколько сегодня уроков?

– Шесть.

– Не повезло. У нас всего три. Учитель по русскому языку заболел. Ты пойдешь сегодня на корт?

– Наверное. Давай это обсудим на следующей переменке. Мне надо бежать, у меня сейчас урок у Стервы Михайловны в 314 кабинете.

– О! Не повезло тебе! А у меня ОБЖ! Ты выучила параграф, Шолохова? – Иришка точно скопировала голос учительницы по биологии, они засмеялись и разбежались в разные стороны.

На уроке биологии Виктории пришло сообщение от Полины. На смятом клочке бумаги было написано, что она страшная сучка, которой скоро не поздоровится.

Викторию мгновенно залилась краской, она со злостью разорвала клочок бумаги и показала ей средний палец. Увидев непристойный, высшей степени оскорбительный жест, Полина провела красным ногтем по шее, тем самым давая понять, что скоро Виктории будет больно.

Виктория знала, что если сейчас она не сможет дать отпор Полине, то уже не сможет никогда.

После урока, на ее удивление, к ней не подошла Полина. Она прошла мимо, ничего не сказав. Сей факт смутил еще больше Викторию, но к сожалению не поспособствовал тому, чтобы она была осторожней и осмотрительней.

Вика на перемене все рассказала Иришке, та ахнула, тяжело вздохнула, покачав головой, и предложила встретить ее после школы. Виктория отказалась, сказав, что в этом нет необходимости.

После этого они обсудили, что встретятся в полчетвертого у корта, взяв с собой по сто рублей, чтобы потом сходить в магазин и купить что-нибудь вкусненькое.

Простившись с подругой, когда прозвенел очередной звонок на урок, Виктория побежала в женский туалет, где там ее поджидала: Полина с другими таким же «отвязными» девчонками.

– Привет, – ласково сказала Полина, взяв за руку Вику.

– Не трогай меня!

– Ты что у нас, недотрога? – Все хором засмеялись.

– Мне некогда с вами тут веселиться, между прочим, урок идет. Так что отпусти! – смело пыталась командовать Вика, но голос ее предательски дрожал.

– Куда это ты вдруг так заторопилась? – ехидно спросила Поля. – Неужели испугалась? Ты же такая смелая! Где же твоя гордая осанка и орлиный дух? Сейчас я только вижу напуганную девочку…

– Ты страшная, но не до такой степени, чтобы бояться тебя. Хотя если тебе одеться в черный балахон, покрасить волосы в пепельно-серый цвет, а в руки всучить метлу, то тогда возможно, я испугаюсь. – Виктория сквозь зубы улыбнулась.

– Ты еще и смеешь острить, сучка. Ты кем себя возомнила, а? – с яростью спросила она и потянула ее за волосы.

Виктория взвизгнула от боли, но пока сдерживала эмоции, спросив:

– А ты кем себя, чтобы называть меня сучкой и нападать из-за спины? Если ты меня не опустишь, то я за себя не отвечаю.

– Да что ты говоришь! – загоготала Поля; остальные же девчонки с интересом следили за развитием событий. – Как это интересно! Вот – я продолжаю тебя держать, так что же ты будешь делать? Давай, атакуй, раз не боишься?

Виктория нанесла хлесткий удар ногтями по ее щеке, потом взяла за волосы и ударила соперницу по ногам. Обескураженная Полина брякнулась на пол. Даже ее подружки на секунду онемели, глядя, как невинная девочка, легко побеждает их предводительницу. Но потом схватили Викторию за волосы и несколько раз ударили по животу, пока она не рухнула на пол.

Разгневанная Полина поднялась с пола и стала бить Викторию. По ногам и рукам, пока Вика не взвизгнула так, что из кабинетов стали выходить любознательные школьники и озадаченные учителя.

***

Когда в женский туалет забежала Иришка и увидела, что на полу лежит Виктория, вся школа услышала визг и мольбу о помощи.

Минутой позже в женский туалет ворвался запыхавшийся учитель по географии, осмотрел Викторию, взял на руки и помчался в кабинет школьной медсестры. Иришка бежала рядом с учителем, не отпуская руки подруги до самого кабинета, где ее осмотрел врач и немедля вызвал скорую помощь.

Через двадцать минут Вика была доставлена в детскую городскую больницу с неутешительным диагнозом: «Сильные телесные ушибы. Сотрясение мозга». Но уже через пять дней она была выписана из больницы на радость ее подруге и семье, которые приходили каждый день ее навещать, принося разные вкусности, даря безвозмездно свою любовь, которая согревала Викторию зимними вечерами, когда она оставалась наедине со своими мыслями в одинокой палате.

Она думала о нем. И именно в тот миг ей хотелось обнять его и поцеловать. Она хотела чувствовать его сильные руки и утопать в его объятиях. Она хотела обо всем ему рассказать, излить свою душу, потом поплакаться, чтобы он ее пожалел и успокоил. Вика каждую ночь звала его к себе, глядя на звездное небо. Тщетно. Домовой был слишком далеко от нее, чтобы услышать ее зов отчаянья.

На следующий день Полина была отчислена из школы за непристойное поведение, а Виктория стала в этот же день самой популярной девочкой в школе, которая по слухам с легкостью победила Полину одним хлестким ударом. Эти слухи пустила Иришка.

Глава 7

Виктория и Иришка сидели на берегу пруда, а весеннее солнце грело им спины. Они смотрели на воду, обрамленную толстой корочкой льда, по которому вальяжно гуляли чайки и гордые, но отчаянные рыбаки. За прудом возвышался дремучий лес.

– О чем ты постоянно думаешь? – спросила Ирина у подруги.

– Да ни о чем! – небрежно махнула рукой Вика, чуть не уронив тлеющую сигарету. Она поднесла ее к губам, затянулась и выпустила через нос едкий дым.

– Да, конечно, ни о чём! Так я тебе и поверила. Вот уже третий месяц ты, как сама не своя. Выкладывай! Неужели влюбилась?

– Нет, – сухо ответила Вика и решила сменить тему для разговора. – И зачем мы только курим? Надо бросать, а то можно и привыкнуть к этой отраве.

– А ты хитрая, – Ирина пригрозила ей указательным пальчиком, – значит, не хочешь говорить об этом. Ну и ладно. А на счет сигарет, ты не парься! Я курю их три месяца и никакой зависимости. В любой момент могу бросить.

– Ну, не знаю, – засомневалась Виктория. – Мне кажется, ты незаметно, даже для самой себя, начинаешь к ним привыкать, как к утреннему кофе или к шоколадке после удачной игры.

– Все, я уже бросаю! – Иришка затушила сигарету, воткнув ее в грязный снег.

– Молодец, – похвалила ее Вика и сделала тоже самое. Ирина похлопала в ладоши и устремила свой взгляд куда-то вдаль, в заснеженную даль, где среди снега стали оттаивать островки с желтой травой. – Ты что на меня обиделась?

– Я разве не видно?

– Отвечать вопросом на вопрос, знаешь ли, как-то не хорошо.

– А врать в лицо своей лучше подруге – это, по-твоему, хорошо?

– Я тебе не…

– Ой, только не надо снова мне нагло врать! – перебила ее Ирина. – Я же не такая дура, чтобы не заметить в тебе перемену. Но если ты не хочешь говорить, не надо. Тогда не жди, что я с тобой захочу болтать и хихикать. – Она замолчала, но после недолгой паузы добавила. – Знаешь, я всегда думала, что лучшие подруги должны делиться своими секретами. Разве я не права?

– Права, – согласилась Вика. – Но некоторые секреты способны разрушать дружбу. Я уже однажды обожглась и не желаю больше вставать на одни и те же грабли, дважды – это, как минимум, глупо. Я не хочу тебя потерять из-за какой-то глупости. Ты должна меня понять и войти в мое весьма нелегкое положение. И по возможности перестать дуться, как маленькая, если я о чем-нибудь тебе не рассказываю.

– Странная ты какая-то, – сказала Ирина, – странная. Отчего ты решила вдруг, что после того, когда я узнаю что-то о тебе – даже не знаю, мерзкое или ужасное – я обязательно тебя брошу и порву с тобой связь, раз и навсегда. Ты не думала, что все люди разные и что для одного является нормой, то для другого безумием? И не смотри на меня так, я тоже иногда почитываю на досуге умные книжки, а не только заигрываю с мальчиками и хожу на свидания. Я вижу, что ты по кому-то тоскуешь. И не понимаю… не понимаю, почему ты не хочешь мне об этом рассказать? Ты что познакомилась с кем-то в больнице и теперь скучаешь по нему? Давай колись, подруга! И помни, что я от тебя никогда не отвернусь.

– Не люблю это слово «никогда». Люди им вечно разбрасывается, но «никогда» не выполняют данные обещания. Еще вчера я думала, что я «никогда» не стану старшеклассницей, что «никогда» не поссорюсь с Полиной, что «никогда» не стану курить. А что в итоге? Я через полгода старшеклассница, которая подралась в женском туалете с Полиной и сейчас в тихушку ото всех курю, сидя на берегу пруда. Так что извини меня, Иришка, не доверяю я этому слову «никогда». А что, если ты…

– Если ты мне не доверяешь, тогда зачем весь это цирк? Зачем мы с тобой дружим, если ты мне не доверяшь? – Иришка встали. – Может, пока не поздно расстаться?

– Не говори ерунды. Сядь. – Вика потянула ее за руку. – Ты чего, подруга, так на меня обозлилась? Ты же знаешь, что я тебя люблю и доверяю тебе так, как никому другому.