Фронтовой дневник (1942–1945)

Теперь тоже ем с чесноком и солью, т. к. на обед хозяйка ничего не приготовила. В последний раз я ел хлеб, полученный из части 10 января. После этого – сухари, мука, из которой делались самостоятельно примитивные лепешки, или вообще ничего.

Сегодня сделал последний противотифозный укол – третий.

Удалось купить 10 штук «красноармейских писем»[106 - Специальные бланки, которые можно было посылать по почте без конвертов и марок.]. Уже 5 из них написал, думаю написать и остальные. На дворе мороз и идиотский северный ветер, который свистит в щелях окна, возле которого я работаю.

Итак, заканчивается 3?я тетрадь моего дневника. Она не богата событиями. Здесь нет боев и моего участия в них. Она посвящена тяжелому военному быту, несколько однообразна и скучна.

Пусть. Если я останусь жив, то после войны и самому, и моим детям, и знакомым неплохо будет знать, что нашей армии пришлось вести борьбу с фашизмом не только в трудных условиях войны, но и в трудных материальных условиях. Враг ограбил нашу страну и лишил нашу армию возможности нормально питаться. Немцы жрали наше масло, колбасы, консервы, сахар, картошку, рис. Пили наше вино. Съели у населения всю птицу, яйца, баранов, коров, запасы муки и других продуктов. Из-за этого в освобожденных кубанских станицах, прежде таких богатых, население буквально голодает. Жители и рады помочь нам, но им самим нечего есть.

Нам союзники не только помогают вооружением, но и снабжают продуктами. Нам уже выдавали американский сахар и комсоставу консервы из мяса. Эти консервы сделаны в Чикаго. А разве у нас было мало своих? Ими завладел враг.

Если не будет 2?го фронта, нам еще придется много, трудно и долго воевать, и враг еще может отвоевать уже освобожденные районы.

Тетрадь № 4. Война с Германией.

С 28 марта 1943 по 25 января 1944 г.

Кубань: станицы Холмская, Северская, Краснодар, Ленинград

28 марта 1943 г.

Вчера для меня был тяжелый день. С утра и до обеда занимались строевой подготовкой, во время занятий подымали упавшую лошадь, которая от истощения не могла стать на ноги.

С полдня был откомандирован в парткомиссию для заполнения документов, где пробыл до вечера и очень устал. Там рассказал майору о себе. Он удивился, почему я рядовой. Я объяснил и спросил, нельзя ли меня взять к нему на службу. Он ответил неопределенно: «Надо обдумать этот вопрос».

День для меня закончился печально. В штабе дивизиона прочитал приказ, в котором мне вынесен выговор за сообщение заместителю заведующего крайоно Попову наименования части и фамилии командира. Вернулся домой часов в восемь вечера и лег спать. Проснулся часов в 12 ночи и не мог уснуть до 3 часов из?за этого выговора. Это первый выговор в моей жизни. Обычно я получал поощрения, премии, похвалы, а тут выговор. Как-то не вяжется с моим отношением к труду, моим образованием и характером.

Сейчас образование мое совершенно не принимается во внимание. Я стою на одном счету с сапожником, который совершенно неграмотен, никогда не умывается и не раздевается. Даже к нему снисхождения больше. Он освобождается от строевых занятий, чтобы чинить обувь, а я нет. Считается, что я должен успевать делать все то, что делают бойцы, и сверх этого писарское дело.

День сегодня хорош. Солнце. Тепло. Я хорошо побрился. Составил строевку[107 - Строевка (сокр.) – развернутая строевая записка, фиксирующая штатный, списочный и наличный состав подразделения, нахождение военнослужащих в нарядах, командировках, отпусках и увольнениях.]. Сейчас жду завтрака, после которого вновь пойду работать туда, где работал вчера.

Вечер. Пришел с работы обедать, хотя работы еще много. Обеда нет и не будет. Хозяйка заявила, что она утром сварила все, что нам выдали. Оно так и есть, и мы утром его и съели. Купил на 10 руб. семечек 2? стакана. Это мой обед и ужин.

Завтра приказано явиться к 8:30 туда же для продолжения работы. Очевидно, придется идти без завтрака, т. к. хозяйка к этому времени сварить не успеет.

Нашу часть расформировывают, и на днях я попаду в какую-то другую часть, где, очевидно, будет не легче. Действительно, «что день грядущий мне готовит?»[108 - Цитата из 6?й главы (строфа XXI) романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин».]

29 марта 1943 г.

Было время, когда немецких самолетов совсем не было видно. Сейчас их снова много. Каждую ночь они бомбят Краснодар, а в прошедшую ночь бросали бомбы в Холмскую и соседние станицы.

Сейчас утро. Только что взошло солнце. Тихо, тепло. В такие утра хорошо в мирной обстановке сидеть у Ейского лимана[109 - Ейск находится на полуострове. С одной его стороны расположен Ейский лиман, с другой – Таганрогский залив Азовского моря.] с удочкой и ловить бычков. А сейчас летают немецкие самолеты и выискивают места, куда бросить бомбы. Как стервятники выискивают жертву.

Вчера впервые в дивизионе было кино. Показывали две картины «Оборона Царицына» и «Свинарка и пастух»[110 - «Оборона Царицына» (1942, «Ленфильм»; реж. братья Васильевы) – двухсерийная историко-революционная киноэпопея; «Свинарка и пастух» (1941, «Мосфильм»; реж. И. А. Пырьев) – музыкальная комедия, за которую режиссер был удостоен Сталинской премии второй степени.]. Обе эти картины я видал еще в Ейске. Здесь первую не смотрел, потому что был на работе, на вторую пошел и побыл некоторое время. Мне нравится эта кинооперетта. В ней стихотворный текст и хорошая музыка.

Вчера вечером на сегодня выдали впервые концентрат пшеничной каши и по 2 яйца. Яйца я съел вечером сырыми. Это был мой обед и ужин. На десерт были семечки.

Сейчас жду завтрака, чтобы потом отправиться туда, где работал вчера и позавчера. Сегодня часам к двум работу думаю закончить. Кстати, вчера на одной карточке я написал вместо одного другое слово, получил нагоняй, потому что за каждую испорченную карточку надо отчитываться в ЦК. Подчистили, написали объяснительную записку и т. д.

30 марта 1943 г.

Вот уже три дня стоит настоящая весна. Тепло даже в одной гимнастерке.

Вчера, возвращаясь с работы, я шел по полотну железной дороги. Был четвертый час дня. Идти нужно было километра два. Ж.д. полотно напомнило мне Ейск, где у лимана также пролегает ж. д. Здесь, конечно, лимана нет, но сады огромны и, очевидно, прекрасны в цвету или когда плодоносят. Сейчас они еще голы, но уже полны птичьего гомона и работающих женщин, которые вскапывают и засевают огороды кто чем может.

Работа по заполнению документов нудная, кропотливая, однообразная, очень ответственная и почти круглосуточная. Некогда даже сделать запись в дневнике. Я поспешил уйти, пока майор не вспомнил о возможности взять меня к себе на службу.

По дороге под впечатлением ранней весны и бодрящего солнечного и еще не загаженного запахами войны воздуха почувствовал себя здоровее, и у меня появилась потребность в физическом труде.

Вернувшись домой и доложив об окончании задания, я сделал обручи и починил хозяйкину бочку для воды, а затем идеально почистил свой котелок и ложку.

Проснулся задолго до восхода солнца, пошел в баню, но она сегодня не работает, и я умывался водой из колодца, сняв свою рубаху и окачивая себя до пояса приятно-холодной водой.

В записи пришлось сделать перерыв, т. к. меня спешно вызвал командир эскадрона. Я думал, по делу расформирования, и захватил с собой папку с документами. Оказалось, нет. Он усадил меня на стул и машинкой снял мою хорошую прическу, которую я не носил с 1930 года и завел в армии, потому что нечем было стричься.

Я не пожалел прически, т. к. наступила весна, пилоток еще не выдали, предстоят походы, и мне было бы мучительно жарко и неприятно.

Кстати, я всегда стригся, потому что у меня на голове была экзема. Сейчас я удивился, что кожа под волосами оказалась гораздо здоровее, чем прежде. То ли в период войны у меня укрепились нервы, то ли благотворно повлияла прическа.

Нашу часть постепенно расформировывают. Сегодня отправляют тех, кто имеет профессию тракториста или шофера.

Куда отправят меня? В армии профессия учителя не нужна, и учителей используют как и любого бойца, не имеющего профессии, т. е. обычным солдатом с винтовкой или автоматом в боях за родину.

Сегодня я прочел в газете, что в Англии рабочая делегация в количестве 600 человек обратилась в парламент с требованием немедленного открытия 2?го фронта в Европе. А в парламенте стали говорить об основном ударе по врагу в 1944–45 годах.

Ничего из этого второго фронта не выйдет. Нам все труднее воевать, и лето, по всей вероятности, принесет нам много неприятностей. Враг стал оказывать упорное сопротивление не только у нас, но и повсеместно, в том числе и в Тунисе.

К вечеру выяснилось, что большинство наших идет в полк связи. Я тоже. Завтра отправляемся. Новая часть, новая жизнь. Вряд ли я буду писарем.

31 марта 1943 г.

Вечер. Хозяева при коптилке ужинают, а я, пристроившись, как сорока на колу, пишу.

У хозяйкиной коровы сегодня родился теленок. Я в это время обедал, ел сваренную затирку[111 - Затирка – суп с лапшой.] и наблюдал первый раз в жизни весь процесс рождения. Корова больна, ей было трудно рожать, и женщины ей помогли тем, что вытянули теленка. Это была маленькая телка. Я предложил назвать ее Мартой в честь того, что она родилась в марте. Так и сделали.

Сегодня для меня очень загроможденный день. Проснулся до восхода солнца, натаскал хозяйке воды, напилил и нарубил дров и отправился в баню. К 7 утра я уже выкупался. Потом началась суета по расформированию – составление бесчисленных списков, отчетов, затем нас выстроили, проверили имущество, продержали часов 5 за этим делом и, наконец, распустили.

Ночуем на старых квартирах, но продуктов на завтра не выдали. Говорят, мы с утра уже уйдем в полк связи и питаться будем там.

Сейчас пронеслись слухи, что все это ломается, а завтра начнется новое расформирование и направлять будут в другие части.

Сегодня вечером я получил первое за всю войну письмо. Из Москвы от сестры Наташи. Она жива, мать и Томочка[112 - Томочка – племянница автора, дочь его сестры Наталии Степановны Ерохиной (урожденной Цымбал).] тоже. Жить трудно. Есть адрес брата Миши. Город Боровичи, Ленинградская область, п/я № 82, часть 287. Работает при госпитале.

Снился мне интересный сон, который к вечеру уже почти забыл. Будто бы жил я в какой-то бане. Там же была и жена Тамара. Будто к нам приехал какой-то знаменитый скрипач и с ним еще 2 артиста. Один из них купался, и Тамара откручивала краны с водой. Из одного крана вода (холодная) била фонтаном и падала на спину другому артисту, который спал.

Со знаменитым скрипачом мы пошли в баню на другой день. Он собирался спать со мной на одной кровати. Потом мы ужинали. Тамара приготовила хлеб и колбасу и куда-то ушла. Один из артистов принес полтора литра водки и налил каждому по стакану. Тут были и наши бойцы, в т. ч. и мой сожитель сапожник, который не идет вместе со мной в полк связи, а откомандировывается в другую часть.

Когда дошла очередь пить водку мне, дежурный постучал в окно и разбудил меня. Так я и не получил водки. Даже во сне.