Быль да небыль. Порвали сказку

Быль да небыль. Порвали сказку
Василь Абзи

«Никто не может знать, что произойдёт, буквально, в следующую минуту. Равно, как и никто не способен отмотать минуту назад Так и во всей этой истории, никто ни за что ответить не мо- жет. Одно только ясно, что сказки больше нет.»«Не ищите подвигов среди обычных смертных, ибо каждый их поступок, совершённый ради блага других людей, – это сам по себе и есть уже подвиг . Подвиг, совершаемый каждый день. И пусть остаётся без разницы, – дома вы, на улице, или на работе».

Василь Абзи

Быль да небыль

Порвали сказку

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Иллюстрация на обложке принадлежит издательскому дому ВЕКТОР-Т. Товарные знаки также принадлежат издательскому дому ВЕКТОР-Т.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены, или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами, или событиями случайны''.

Подобное юридическое обобщение, в книгах этого автора, позвольте считать неуместным. Все герои этих произведений, – люди реальные и настоящие, как и реальны сами события с ними произошедшие. Вымышлены только имена и место действия, а характеры преобразованы, согласно их поступкам.

Чья-то личная жизнь, рассказанная публично или случайному попутчику, она уже не может оставаться достоянием личного. А иначе зачем рассказывать, ведь в зашторенное окно никто не подглядывал’’. Потому и судебные тяжбы позвольте считать не логичными.

Порвали сказку

ЧАСТЬ 1

Проникший в большие окна и мягко улёг- шийся на стене этот солнечный зайчик обещающе манил к себе. Он звал и заманивал, и отставать совсем не собирался. Ласковый такой, пронырли- вый и сулящий множество без бед, он был самым миленьким и пушистеньким, среди всех других зай- чиков. Только выходи и радуйся необычности этого весеннего солнца. Небо ясное, цвет чисто голубой, а вокруг распустившаяся листва, сочней которой не придумаешь. Ни зима тебе, ни слякоть её поздняя, а именно пришедшая весна, с её веселящим настро- ем.

Но Яшка сидел и вздыхал. Лицо ладонью подпёр, сморщился, как насупился, глядя на яркий отблеск солнца, и приуныл, потому что становилось очень скучно: урок, притихший школьный класс и всех ловящий взгляд учительницы. С такой не побалуешь, не схитришь и уж больно она строгая ко всем. Чуть что, к доске! Чуть что, родителей, и дру- гой такой строгой, может люди ещё не придумали.

Яшка опять ожидающе вздохнул: всего два дня осталось до каникул. А сейчас бы только звонок: символ баловства и свободы.

А звонок, как всегда, прозвенел неожиданно, и весь класс, в одном радостном порыве буквально схватился за портфели. Как говорится:, Отсидели – продержались, а теперь бегом домой».

Однако по классу непререкаемо и жёстко про- неслось:

– Опять!!! – А затем, в весь класс, в отдельно- сти и в целом, вонзились учительские глаза. – Тогда я напомню ещё раз! – Продолжила сверлить она.

Зво-о-нок с у-ро-о-ка всегда звенит только для учителя! И только ему решать{!}: как будет закон- чен этот урок.

И класс послушно замер. Кто достал свой порт- фель, кто всовывал в него свои учебники, те замер- ли, как застыли. Все замерли, кто даже шевельнуть- ся не успел. И все явно приготовились получить дальнейший нагоняй. А её женский пронизываю- щий взгляд продолжал блуждать по классу. Она так делала каждый раз, на каждом уроке, когда искала виноватых и крайних. И находила, её не обхитришь. Но сейчас, она вдруг улыбнулась. Потом ещё и ещё, и также со словом, вдруг» её суровость заменилась лаской. – Что(!?), решили удрать от меня. И мой английский вам не понравился…

– Нет… понравился, – не очень дружно отреаги- ровал класс, потому что многие всё ещё находились в недоумении.

А Яшка, так тот вообще не понял, что творится вокруг, хотя тоже увидел вдруг подобревшие глаза учительницы.

Хорошо. Спасибо, что вам понравилось.

Надеюсь, что этот учебный год у вас прошёл не зря. И просто хотела бы пожелать всем вам счастливых каникул… А-то побежали все довольные, будто поё- те уже на английском. И ведь не хорошо, не попро- щавшись.

Шутка их учительницы всем очень даже по- нравилась. И не такая уж она, оказывается, злая, как все шептались по углам. Зря её только боялись.

Ну и всё, – с той же самой улыбкой продол- жила она. – Ещё раз счастливых вам каникул. Не хулиганьте, девчонок не обижайте. Это я адресую мальчикам. Ну, а девочкам пожелаю быть умненьки- ми-благоразумненькими. Мальчишек тоже не оби- жайте.

И в классе, теперь уже все дружно засмея- лись. Девчонки, что у них есть такая заступница. А мальчишки, что как захотят, так и сделают. Захотят, – обидят, а нет, так не обидят:,Ещё, как будут себя вести».

Женщина же дождалась окончания их первых возлияний и, обрывая уже последовавшие реплики, сразу от двух половин, закончила в угоду обоим.

– А вот теперь, я вас отпускаю.

Ликованию не было границ. Уроки на сегодня закончились, солнце по-прежнему радостно смо- трело в окно, а каникулы почти наступили:,Да здравствует долгое лето!». Рано утром не вставать, домашних заданий не делать и, что самое главное, теперь улица будет в их полном распоряжении.

Яшка тоже, непонятно, чем довольный больше всего, как выпорхнул из школы. Высокий. Худоща- во жилистый. Руки длинные. Ноги длинные. Как многие мальчишки его лет, мышц ещё не нарастив- ший, он вовсе не торопил свой шаг, а был лишь приподнято бодр. Спешить особо было некуда, хотя всё равно получалось быстро. Ведь мысли его и состояние души, тому вполне сопутствовали. Пятый класс, он считай, закончил. Закончил хорошо, без троек и, что самое заветное, мама ещё в Новый год, пообещав, сказала:,Если закончишь школу хорошо, то куплю тебе ноутбук. И пусть не очень дорогой, но всё-таки, А мама своё слово сдержит. Уж в этом он не сомневался, как собственно и не сомневался в любви обоих своих родителей. Папке только что-то не везло: на работе не получалось, ругался часто с мамой, а так у них всё хорошо.

И подгоняемый своим воображением, словно скачущим из одного в другое, Яшка больше при- танцовывал, чем шёл, и с лёгкостью перебрасывал свой портфель из одной руки в другую. И было ерунда, что очень даже мал ему пиджак, а брюки, уже неприлично короткие, стали больше похожими на шорты Но всё это было просто пустячком, пусть даже неряшливостью, ведь лишь одно оставалось важным: его вот-вот желанный ноутбук. А к нему ещё и каникулы.

До автобусной остановки Яшка дошёл всё таким же окрылённым. Жизнь вокруг, как отсут- ствовала. Ни ты не нужен никому, – ни тебя никто не трогает. Пой себе и радуйся, и быстрей скачи домой, чтоб скинуть школьные одежды.

Однако, поглядевший на дорогу, откуда должен был придти автобус, Яшка мысленно почесал свой затылок. По сторонам посмотрел, на людей, стоя- щих возле остановки, и скрытненько призадумался, чтоб мыслей его не прочли. И тут было над чем задуматься. В его кармане лежали деньги на проезд, это раз. Мама всегда ему их давала. А два, – это то, что он должен был отдать их за проезд, а мог и не отдавать, проехав до своей остановки бесплатно. Не длинных конечно остановок, но всё равно ощути- мых, если пройти их пешком. Вот только последнее время у него появился азарт, чем-то очень похожий на приключение. Появился, как заразил его, всею своей весёлостью. Садишься в автобус, прошмы- гиваешь под валидатором, прячешься где-нибудь у окна, чтоб глазеть на пространство, и хоп(!)… а в кармане осталась денюжка. Ни мамина, ни тётина, а уже своя, как лично им обретённая. И покупай на неё, что хочешь. Отчего и притаился Яшка, едва действительно не начав, чесать свой затылок: ведь надо, чтоб повезло, чтоб ехало-проехало, и тогда он станет, фон-бароном», мальчишкой побогаче, чем Буратино.

Автобус наконец-то подошёл – длинный, пых- тящий – и Яшка несмело решился. Хотя и бояться было особо нечего. Подумаешь, водитель иногда что-нибудь прокричит, а ему в ответ станет естественно стыдно, потому-что сразу все обратят на него внимание. Но это же не страшно. Не только он один так делает: и тётки, и дядьки, и ребята взрос- лые с девчонками, они же тоже под этим устрой- ством подныривают. И ничего. Здесь же страшней всего контролёры. Но Яшка и от них уже наловчил- ся улепётывать. Он просто сразу выскакивал на лю- бой из следующих остановок и был таков. В общем, ремнём его ещё никто не бил и при всех публично не наказывал.

Сделавший, как спланировал, и легко прош- мыгнувший под валидатором, Яшка также удачно прильнул к автобусному окну. Протиснулся и при- жался, будто сильно желал смотреть на дорогу. И такие действия Яшка делал каждый раз специально, словно он не пассажир без билета, а мальчик спе- шащий к окну. При этом только ни на кого не надо было смотреть, а всего лишь стоять и ждать, когда же автобус тронется с места.

А едва всё так и произошло, как Яшка снова заликовал:,У него сегодня отличный день. Считай четвёрка за год по английскому и плюс денюжка за проезд осталась в его кармане. Денюжка утром, когда в школу ехал, и денюжка сейчас».

Вот только автобус ехал тише всех. Качался не пойми отчего, юродничал неторопливо и обгонял лишь стоящие на парковке машины, которые Яшка и сам обогнал бы. Скучно было, не интересно, но нужно было по-прежнему глазеть в окно, изобразив увлечённый вид.

Фразу, ваш билет», произнесённую в другом конце автобуса, Яшка как-то доносчиво услышал. Донеслось сквозь привычные звуки и, будто слух резануло. Но ему не поверилось, и он быстренько захотел убедиться в обратном. Отпрянул от окна, сделал осторожный шаг назад и вытянул свою дет- скую шею из-за чьёго-то взрослого тела.

Так оно и было: слух его не подвёл. Женщи- на-контролёр, мимо никого не пропуская, неизбеж- но приближалась к нему. А её отрепетированная фраза спокойными могла оставить только людей с билетами.

Ваш билет, пожалуйста, – ещё раз раздалось совсем близко.

И Яшка, уже успевший взволноваться доста- точно, побыстрей пролавировал между тел, начав движение к передним дверям автобуса. За спиной висел портфель-рюкзак, он предательски застревал, ударялся и мало того, что Яшка взволновался, так приходилось ещё и извиняться.

Извините… Извините, пожалуйста, – скорее машинально продолжал лопотать его язык и в один из моментов, он замер на полуслоге. – Изви…

Яшка увидел ещё одного контролёра. Тётю.

Пожилую. Эмоций ноль, без суетливости, ещё более неотвратимее, чем первая, она какой-то неприступ- ной и пугающей стеной, сразу нависла над ним.

Хищница. Коршун – женщина. Или просто тётка, что съест и не пощадит. Она ж была вот она, над головой дышащею, а эта дверь автобуса, до которой Яшка всё-таки добрался, предательски не открыва- лась. Также, как и сам автобус, который, как будто бы не видел, что Яшку нужно вызволять. Он даже наоборот, ехал также еле-еле, словно делая это специально. И Яшка взмок. Не на шутку взмок: вражьё обложило его со всех сторон.

– Ваш билет, пожалуйста, – повелительно прозвучало над ним и вежливостью здесь совсем не пахло.

Яшка посмотрел. Он был стыдливо напуган.

Но к успокоению своему, это обращались ни к нему. И он вжался сам в себя ещё сильнее. Он даже в мышонка бы сейчас превратился, лишь бы его не заметили.

Однако над ним, давлея, произнеслось:

– Ваш билет, пожалуйста. – К кому это обра- щались, Яшка уже не смотрел. Ему легче было уставиться на дверь. Съёжиться. Подпыжиться. И сделать вид, что мальчик глубоко задумчив.