Быль да небыль. Порвали сказку

* * *

За все последние дни и годы, ОН уж даже и не вспомнит, когда б ОН так сильно хотел попасть домой:

Давай! Давай быстрей… давай! – Торопил он себя своим же голосовым подстегиванием..

И даже зайдя уже в свой подъезд, обшарпан- ный и темный, ОН всё равно не смог успокоиться. Не мог, не позволял себе. И чувствовал, что спешит, шатается, и понимал, что выглядеть трезвым не сможет, но ему нужна была ОНА. Глаза её, лицо, присутствие… И ОН хотел с ней говорить. Прав был капитан:,Моли прощения. Хоть на коленях проси, но надо жить с семьёй».

Наконец-то остановившись перед дверью и всё также пьяно пошатываясь, ОН начал шарить по своим карманам. Но зараза-ключ никак не находил- ся и ОН перешёл на словесную брань, при которой карманы брюк, едва не разлопались по швам:

Да где ж ты зараза!? Ну-у потерял тебя что ли!? – ругался ОН сам с собой и уже сорвавшийся от нервозности сильно постучался в дверь. – От- кройте, а-а! Откройте!

Но за дверью, подло» промолчали и ОН едва не начал тарабанить по ней. Бесило всё: несостыко- ванность, гонимость и страх, и это взбудоражевшее душу желание, побыстрее увидеть жену. Жену ни жену, настоящую или прошлую, но ОН хотел её увидеть и доказать на деле свои слова любви:, Не пить уже завтра, не ругаться, не оскорблять и рабо- тать-работать, хоть где пахать, лишь бы дома стало хорошо,

Неожиданно для него, как всколыхнувший звук, за дверью раздался осторожный голос сына:

– Кто там?

И его затрясло:

Да-да, Яша, это я! Это я твой папка… Ключ найти не могу.

Ему послушно открыли. Свет в коридоре не включался, почему-то давно уже не работал, и ему пришлось снимать свою обувь в мрачном отблеске света, исходящего из большой комнаты.

– Яша! А мама дома? – не выдержал ОН своих опасений.

И именно этот страх, «А вдруг ОНА ушла(!?)», гнал его всю дорогу. Сейчас ОН, как никогда, хотел начать всё сначала и потому не смел себе допустить, что уже опоздал. Ведь один раз ОН уже терял её и второго раза быть не должно.

Да… дома, – погромче ответил Яшка, уже за- шедший в большую комнату.

Хорошо, – сказал ОН больше своему страху и тот ощутимо ушёл.

Однако зайдя в большую комнату, ОН не увидел её. Только Яшка сидел на диване и смотрел теле- визор. И отметивший про себя, что сын его занят своими делами, ОН вышел на кухню.

Включил свет, наивно подумав, что ОНА может

сидеть в темноте. Но её не было. Ему не верилось и взгляд его прошёлся по всем углам. Не было. И ОН, с вновь поднимающимся волнением, даже заглянул в туалетную комнату. Опять не было.

Яша, а где мама?.. – снова волнующимся голо- сом спросил ОН и пробормотал себе под нос. – Что то не найду её.

На его странный вопрос Яшка показал кивком головы:

Там…

И, будто вспомнивший, что в квартире есть ещё одна комната, ОН поспешил к её двери. Открыл, как распахнул, но в комнате тоже был выключен свет.

Ты здесь!? – всмотревшись и уловив лежащий на кровати силуэт, обратился ОН.

Не шелохнувшись, ему безразлично ответи- ли-спросили:

Чего тебе?!

ОН подошёл. Боясь садиться рядом, на кро- вать, сел на пол и хотел было увидеть её лицо, положив свою руку на кровать, но ОНА не позволи- ла этого сделать и отодвинулась от него к стене. ОН испугался. Для него это был плохой знак, но ему уже хотелось говорить.

Я это… я не приставать… и ругаться не хочу, правда. Просто с одним человеком сейчас пообщал- ся… он бывший военный. Где только не воевал. В Афганистане даже участвовал в захвате президен- та, а вот остался без семьи, без дома. Где-то здесь, у нас бомжует. Мы говорили с ним, я рассказал

ему про нас… И знаешь, что он сказал, Не имеет говорит права мужчина терять свою семью». И ведь правда! Семья и особенно с детьми, она же только один раз даётся. А всё остальное, это потом. Это, как за жизнь хватаешься. Вторая, пятая… Да хоть сорок раз можно жениться или замуж выходить. – ОНА молчала и, кажется, лежала не дыша. А ОН выложил бы всё это на одном пересохшем дыхании. Выложил искренне веря и, готов был голову за это отдать. Но ОНА лежала и молчала.

Тогда ОН коснулся её плеча:

Ты слышишь? Ты слушаешь меня!? ОНА одёрнула его руку:

Я слышу! Не надо меня трогать.

Да. Конечно, – с горькой сухостью во рту со- гласился ОН и убрал свою руку с постели. Дыхание перевёл и продолжил. – Будет плохо, честно гово- рю… если мы разойдёмся. Я могу, конечно, уйти, но…

Так уходи!! – всеми силами изнутри встре- пенулась ОНА и умоляюще добавила. – Дай нам спокойно пожить! Найди ты в конце концов досто- инство в себе. Уйди! Оставь нас, пожалуйста.

ОН замолчал. Досадно помрачнел. И, кажется, ещё чуть-чуть и ОН ушёл бы, как всеми гонимый в стае. Но помолчавший и подняв голову, чтоб смо- треть на неё, ОН начал ещё раз и, будто бы сначала:

Ну, мы же любили друг друга. Не было же у нас никакой выгоды. У тебя не было, у меня не было. А теперь что!? Вчера люблю, сегодня не

люблю. Но, как тогда свадебная клятва!? – ОН пьяно усмехнулся своей пришедшей фразе и спародировал её. – Ой, извините, так вышло. Я ошибалась. Так что ли!? И с сыном мы ошиблись, и всё прожитое, так себе… баловство. Захотим, – разойдёмся, а захо- тим, – продолжим жить. Но также не бывает. И мы должны продолжать. Пусть плохо, пусть не так, но надо. Надо, понимаешь. И я хочу, чтоб мы остались вместе.

Прежде не шелохнувшаяся и подчёркнуто уставшая от всей этой гнутой морали, ОНА однако сразу же встрепенулась, голову подняла, сверля взглянула на него из полумрака комнаты и твёрдо убеждённая, ответила:

Нет!!! Не продолжим! Или ты уйдёшь, или я. И, если тебе не стыдно, что мы с Яшкой уйдём…

Да никуда вы не уйдёте! – Не сдержался ОН и повысил голос. Но тут же, взял себя в руки, и потише добавил. – Я никуда вас не отпущу. Вы мне очень нужны.

ОНА снова легла. Легла холодным леденящим камнем, и это пропастью в их отношениях никто не назвал бы. Это больше был нерв оголённый, к которому ни то что прикоснуться, а с которым даже нахождение рядом, уже вызывает невыносимое не-

терпение и боль. Никогда и ни за что, ОНА не жела- ла быть рядом с ним. Сказать, что ОН ей противен,

этого было мало. Сказать, что ненавидит его, но у неё уже не было сил, чтоб испытывать эти чувства. И твёрдо ОНА знала лишь одно:,Никто и ни за что не заставит её простить его. Её покой придёт, когда его не будет рядом,».

А ОН все равно продолжал. Не верилось ему,

что простить нельзя, как и понять не мог:, Почему былого не вернёшь!?. Отчего и усомнился в этой мысли:

Да зачем ты говоришь, Не будем». В чём здесь препятствие(?!), скажи! Или что, я стал таким не прощённым уродом? Где здесь собака зарыта!? Ты не хочешь продолжения семьи!? А я наоборот её хочу! А Яшка интересно хочет или нет!? Давай мы спросим у него, а-то ведь так не честно получается. Сидим тут, решаем за всех. – И, поднявшись с пола, ОН дергано вышел в большую комнату.

Яшка – длинноножка, подтянувший их к себе, по-прежнему сидел на диване и продолжал смо- треть телевизор. Хотя вряд ли мальчишка этот теле- визор смотрел. Лицо его было взволнованно, на- пряжено и беззаботностью ничуть не отдавало. Он, конечно же, всё слышал и несомненно понял, что будет сейчас отвечать. Только отец этого не увидел, не соображал психологически и пытался добиться лишь одного: ему нужна была семья. И само собой ОН желал, чтоб Яшка принял его сторону.

Вот, Яш, иди к нам сюда, – доброжелательным стал его тон.

Яшка же наоборот, он сморщил своё лицо и вмешиваться в споры родителей ему совсем не хотелось:

Ну что ещё, – инстинктивно защищаясь, по- пробовал схватиться он за причины. – Телевизор же смотрю.