Быль да небыль. Порвали сказку

Нет пока, – продолжал сосредоточенно смо- треть человечек.

И в его мозгах мелькнуло маленькое разо- чарование к самому себе:,ОН же не сват ему, не брат, ОН не живёт с ним на этих порой пустующих улицах и под одним картоном не спит, а то, что ночь один раз скоротали, так это ни о чём не говорит».

А была эта встреча прошлой поздней осенью, когда ОН, пьяный, свалился куда-то в кусты, а этот человек растормошил его и вытащил, чтоб не загнулся ненароком. Ни карманы не обшарил, не бросил, а именно вытащил, как спас. И, если б ни этот армейский бушлат, ОН и сам бы его не узнал. Сдал капитан, изменился, стал более сморщенным и худым, и видно не одна болячка доставала его

изнутри. И это понятно: бродяжничество к другому не ведёт.

Узнал, не узнал, не важно, – бодряще отки- нул ОН их общее замешательство. – Выпьем, давай,

если хочешь.

Жестом лёгкого безразличия капитан качнул головой:

Давай. Хочу.

Тогда ОН достал из рукава свою початую бу- тылку и протянул её ему:

Делай!

Что, с горла что-ли.

Ну, а что… Или хочешь схожу… пару стакан- чивов возьмём.

Ну да, лучше с ними, Да и сядем где-нибудь… подальше отсюда.

Хорошо. Ты с бутылкой постой, а я сейчас,

и тем же путём, каким сворачивал за угол, ОН поспешил обратно в магазин.

А за спиной вдогонку раздалось:

Хлеба ещё купи. Половины булки хватит.

Хорошо.

Этот человек, в звании капитана советской ар- мии, командир какой-то специальной роты, если не врал конечно, он восхищал его всё больше. Что при первой встрече, что сейчас. Независимость полная. Не боязнь никого и ничего. И стать бездомником в этой жизни, а честь свою не потерять, – не каждому дано. А как этот капитан, щуплый на вид и малень- кий, той поздней осенью, уронил» троих парней, ОН до сих пор не понял.

Те решили забрать у них бутылку водки, а капи- тан их «ласково раскидал».

И также ласково попросил:

Не надо, парни. Мы сидим, вас не трогаем, а вы почему-то решили.

И тогда, после этой ночи, ОН поразился лишь одному, что такие люди бомжуют. И их разговор, из той ночи, ему тоже припомнился:

А в Чечне был или не был? – всё расспраши- вал ОН его.

Да… был, – тогда коротко ответил он, – везде был, где ты даже не слышал. А Афганистан был моей первой командировкой. – И, чтоб замять разго- вор, он для ясности добавил. – Ты ж мирный чело- век, ты многого не знаешь. Тебе вот кажется, что все так живут и никакой другой, машины» нету. А она есть, только я выпрыгнул из неё. У меня теперь своя армия в голове… Понимаешь, о чём я говорю. Своя!

Да, понимаю, – на самом деле мало, что по- нимая, соглашался ОН.

А капитан, он долго тогда помолчал и устало добавил:

Понимаешь, я не первый в этой жизни, кого не враг убил, а собственная армия добила.

Но затем ОН сменил тему. Ему уже казалось, что ОН участвует в жизни капитана, и потому, как участвуя, спросил:

А как жена? Дети?

Нет никого, – всего двумя словами, но слиш- ком трагичными ответил он. И здесь же переспро- сил. – Вот ты сам, есть у тебя семья?

Сын… Жена, – с грустью, но в другом значе- нии, тогда ответил он.

Ну, а чё-ё ж ты здесь тогда болтаешься? Ни в постели спишь, ни с женою.

Да что-то так, не ладится, – отвечал ОН неу- веренно ему.

И капитан в ту ночь, как-то интересно ответил ему, только улыбнулся зачем-то с мягким прищу- ром:

Э-э нет, парень, в этой жизни так не бывает. Женщину нельзя оставлять одну и, это дело» тоже запускать нельзя.

Вся та ночь до утра проснулась в его памяти, как воскресшая, и ничего кроме восхищения, она у него не вызвала. И оттого, ОН был искренне рад, что снова выпьет с этим человечком, ради принци- пов своих не побоявшегося стать бродячим.

Девчонки, – уже в приподнятом настроении обратился ОН, к двум стоящим за прилавком про- давщицам. – Сделайте нам что-нибудь закусить.

Чего конкретней?! – Подошла к нему одна из них, и явно не особо расположенная приобщаться к их закусочному мероприятию.

И ему даже пришлось заметаться, чтоб не то- мить её ожиданием:

Так-так, – заёрзал ОН глазами по витрине. – Ага! Мне половинку чёрного хлеба, пожалуйста. Два стаканчика и… чтобы ещё. – Его глаза зашарили по витрине с колбасой, но её банально не хотелось и он сделал свой выбор на другом. – И вот копченый окорок, пожалуйста, два штуки взвесьте.

Пока продавщица собирала сказанное, ему за- хотелось взять что-либо ещё, чтоб накормить капи- тана, застольем порадовать, по-свойски шикануть, но ему снова дали понять, что с ним любезничать не собираются.

– Проходим на кассу. Оплачиваем! – Чуть гру- бовато подтолкнули его.

Специально сдержав себя от, подобных вза- имностей» и расплатившись без всяких возраже- ний, ОН удручённо вышел из магазина. Его опять воткнули в его несостоятельность. И, чтоб изба- виться от неё, ОН взял и посмотрел на небо: там было сказочно ппросторно. И к капитану ОН подо- шёл уже с улыбкой на лице:

– Ну, что, теперь бы отойти куда. Хлеб я взял, стаканчики взял. Ещё закусить кое-что.

Это приподнятое настроение больше подхо- дило к его натуре и характеру. Шикарная ямочка на выделяющемся подбородке, скулы ей под стать, улыбка к ним, с заметно белыми зубами, а главное глаза, открыто смотрящие и способные, заразить улыбкой» другого.

И забирая бутылку, припрятанную за деревом, капитан легко его поддержал:

Я знаю одно место, здесь недалеко скамейка есть. Девчонки с ларьков днём покурить туда выхо- дят.

Ну и отлично! Нам же лишь бы присесть… и люди мы культурные, – уже взялся балагурить ОН.

И, будто ни в чём не уличённые, но от встречи довольные, они потопали в укромное место. ОН высокий и более менее одетый: и обувь, и куртка, не на помойке были найдены. А рядом похрамыва- ющий мужичонка, закутавшийся в песочного цвета бушлат.