Грааль Иуды

– Дай я, выпусти меня! Дай я! Я тебя спасу! – кричал другой Голос – грубый, рыкающий.

– А ты-то кто? – вне себя от непонимания завопил Беспамятный.

– Меньше болтай, больше делай! Выпусти меня, скорее!

– Но как?!!

– Боевой крик! Крик!! Крик!!!

– Тихо-тихо, – «Питбуль», штатный киллер буровской ОПГ, рывком поднял избитого человека за грудки, впечатал в стену, переждал, когда пройдут люди. – Ты это. Не бойся, я тебя убивать не буду. Я тебе только это… нос и уши обрежу. На холодец. Новый год же близко. Чтоб ты пожил, помучился, как я. Только сначала это… монета где?

Беспамятный не может разглядеть лица нападающего, оно скрыто надвинутым капюшоном.

– У меня ничего нет… – задыхается он, – вот, мелочь, насобирал…

Грабитель осмотрел горстку милостыни, отшвырнул.

– Куртку снял!

– Что?

– Куртку снял! Быстро!

«Беги!» «Дай я, выпусти меня!» «Беги!» «Я спасу тебя! Крик! Боевой крик! Неужели ты забыл даже это?!» «Беги!»

Голоса перебивали и заглушали друг друга.

– Ну, че ты возишься! – мучитель отвесил тяжелую оплеуху.

Вдруг Беспамятный резко оттолкнул его, набрал в грудь воздуха и завопил: – Кийя!

Крик прокатился по трубе подземного перехода.

Кйа-а-ы-ыр-р-р-р! – боевой крик восточных единоборств перешел в рев разъяренного ягуара. В голову, плечи, руки и ноги, в кулаки вливалась сила и звериная ярость. Глаза отслеживали движения нападающего, движения прохожих, тусклый свет подземного перехода. Время замедлилось. Беспамятный все видел и все обсчитывал. Вот нога противника медленно оторвалась от слякоти пола и поплыла к нему, целя в область паха. Правая нога стертого человека независимо от его воли поплыла навстречу атакующей ноге противника и ребром кроссовка встретила надкостницу врага. Он знал, что это больно. Врагу стало очень больно. Недаром он отскочил и припал на ушибленную ногу. Беспамятный повторил боевой крик и боковым зрением увидел проступающие из его пальцев серпообразные когти, а из пасти, исказившейся в хриплом реве, выползли острые клыки. Он нырнул под удар вражеской руки и всадил в нападающего стремительную серию ударов, похожих на удары лапами атакующего леопарда, сек справа и слева, норовя скрюченными пальцами попасть в глаза, в горло, в ноздри. Атаку довершил ударом ноги в солнечное сплетение ошеломленного противника и пружиняще отскочил, чтобы сориентироваться и оглядеться. Прохожие с чемоданами и сумками опасливо обтекали дерущихся.

Удары сорвали с нападающего капюшон.

Беспамятный застыл в ужасе. Он видел кошмарный сон.

Перед ним открылось лицо разлагающегося трупа. На месте носа из рваной дыры с рубцующимися краями торчали кости переносицы. Лик самой Смерти ненавистно глядел ему в глаза.

«Смерть» воспользовалась замешательством жертвы.

Щелкнул выкидной нож, сверкнуло лезвие. Удар пришелся в сердце.

Игорь в Свияжске ищет голову Иуды

– Вы знаете, что Свияга течет в сторону, обратную течению Волги?

Игорь Ледовских обернулся. Перед ним опирался на зонт провинциальный «Чехов» – сухопарый мужчина в черном пальто, в очках и с бородкой.

– Не знаю. И что?

– Свияга дала название нашему городу. Означает сие название – виться, свивать, потому что была река эта зело извилиста. Но и город сам был свит словно по волшебству, как птичье гнездо, это настоящий чудо-городок, подобного которому в мире больше нет.

– Красивый городок, – согласился Игорь.

Прошло больше двух недель после его знаменательного разговора с дедом. За это время он успел взять отпуск на работе и отправиться в Свияжск на поиски головы Иуды, слепленной его дедом в далеком 1918 году.

Остров на море лежит, град на острове стоит, с златоглавыми церквами, с теремами да садами.

Это Пушкин о нашем острове написал. Меня зовут Михаил Львович, – интеллигент церемонно снял шляпу и склонил лысеющую голову. – Если вам интересно, я могу провести для вас короткую и недорогую экскурсию.

– Сколько?

– Вы, простите, откуда?

– Из Подмосковья, – сказал Игорь, чтобы скостить цену.

– Ну, для вас, москвичей, деньги будут просто смешными, а мы тут сидим без работы и вынуждены перебиваться вот проведением экскурсий.

– Конкретнее, профессор!

– Триста рублей недорого будет?

– Двести.

– Хорошо, пусть будет двести. Итак. В 1550 году царь Иван Грозный воевал Казань, не взял и отступил. Для осады требовалась крепость, но построить ее на глазах неприятеля было немыслимо. Тогда Иван повелел рубить крепость в угличских лесах, в вотчине бояр Ушатых, на Верхней Волге, за многие сотни верст от свияжского холма. В великой тайне под руководством дьяка Ивана Выродкова рубили крепость-городок. К весне 1551 года городок разобрали по бревнышку, разметили и погрузили на суда. Караван отправили вниз по Волге. Проплыв тридцать дней, 24 мая 1551 года караван начал выгрузку вот здесь, – гид указал на косогор, – у подножия Круглой горы. 75 тысяч человек ждали приказа к началу работ. Для строительства Свияжска Иван Грозный разрушил Торжок Перевитский в южном Подмосковье, а его жителей поголовно пригнал сюда, на ударную, так сказать, «комсомольскую», кхе-кхе, стройку. И буквально в считанные недели город был собран, как…

– Как конструктор Лего, – подсказал Игорь. Экскурсовод улыбнулся.

– Да-с, первый в истории конструктор в натуральную, с позволения сказать, величину. Строительство крепости усложнялось тем, что леса хватило лишь на половину стройки. Дело в том, что зодчие полагались лишь на впечатление царя Ивана Грозного от единственной ночной стоянки на горе осенью 1550 года. Строили на глазок…

От пристани дорога пошла в гору. Игорю надоела историческая мутота.

– Львович, – сказал он, – меня по ходу интересует, что тут происходило в восемнадцатом году.

– О, это тоже знаменательная дата в истории Свияжска! Именно здесь в 1918 году Лариса Рейснер в великой спешке формировала Волжскую флотилию для освобождения захваченного белочехами золотого запаса России. Да что там говорить – здесь был штаб самого народного комиссара по военным и морским делам Льва Троцкого. Здесь стоял постоем ленинский «агитпроп», среди которого были тогда еще мало известные Всеволод Вишневский и Демьян Бедный, последний, кстати, именно в Свияжске сочинил свою знаменитую песню «Как родная меня мать провожала…». А Вишневский впоследствии написал «Оптимистическую трагедию», прототипом главной геронии которой стала Лариса Рейснер. Естественно, атеистическая власть опоганила свияжские церкви и монастыри. Все знают СЛОН – Соловецкие лагеря, но мало кто знает, что был СЛОН-2 – Свияжский лагерь, филиал ГУЛАГа, он находился здесь, в Троицком монастыре. «Политических» сюда свозили со всей России, здесь проводились массовые расстрелы, а трупы сбрасывали под монастырские стены и присыпали землей. Атеисты крушили и взрывали Свияжский храмы. До сих пор посреди города высятся холмы битого кирпича. Однако, благодарение Богу, не все было стерто с лица земли. Несколько церквей все же уцелело. Вот эта деревянная – поистине бесценная реликвия XVI века.

Михаил Львович подвел Игоря к почерневшей церквушке.

– Обычно здесь фотографируются. Не хотите ли?

– Я без фотоаппарата.

– Могу кликнуть местных фотографов. Они вам прямо на месте все проявят и отпечатают.

Игорю надоело ходить вокруг да около.