Реверсия

В его мозгу всегда имелся запасной вариант, добыча денег не являлась чем-то новым. Он хрустнул суставами, подтянул трусы, поднялся с кровати. Мерзликина бессмысленно рассматривала дырку среди россыпи цветочков. Наконец спохватилась.

– Куда собираешься, все равно поздно.

– Заткнись! – отрезал он, надевая легкую кожаную куртку и нахлобучивая шапку. – Через час вернусь.

Вышел из подъезда. Хотя звезды сверкали бриллиантами, погода не радовала. Было прохладно, сыро и пустынно. Пересек двор, вышел на проезжую часть, осмотрелся, увидел двух старичков, изрядно подвыпивших, хорошо одетых. Неосвещенная улица провоцировала на смелые и беспроигрышные поступки. Волк шел навстречу своим жертвам.

– Это вы совратили мою жену? – вежливо обратился он, не обременяя себя эмоциями.

– Мы!? – изумленно таращит глаза старичок потрезвее.

Волк с минуту размышлял, стоит ли связываться с божьими одуванчиками, но все же для верности ткнул кулаком в нос обескураженного человечка. Опрокинув его в снежную колею, второго положил движением ноги. Манипуляции с выворачиванием карманов прошли как обычно – без шума и других протестов. Денег набралось на два пузыря, пенсионное удостоверение бросил в сторону. Старички уже не интересовали. Запомнить не могли, потому что луна спрятались за облака, звезды выделялись редкими островками.

В остальном его план тоже не отличался новизной. Купил в коммерческом киоске водку, удачно миновал милицейский «Уазик» и благополучно скрылся в подъезде. Еще осталось на транспорт, – смекнул он, сделав несложные расчеты.

Лариска дожидалась на кухне, тут же брюзжал старик Паша. Конечно, он догадывался о предстоящей выпивке, поэтому улыбался, говорил о своих былых заслугах, их значимости. После общения с Волком в полной мере сознавал вою причастность к великим событиям.

– А ты не думай, что я пьяный, ничего не понимаю, – говорил он в спину соседки. – Моя жизнь прошла в коммуналках, я многое перевидал… ты еще удивляешься… Я нужен тебе! – Последнюю фразу он выдохнул в изнеможении. – Ты понимаешь ли!? Никто не мог меня тронуть. Я всех уничтожаю, только так размазываю…

– Чего ты разорался? — Волк вышел из комнаты в традиционных трусах, демонстрируя мускулатуру обнаженного торса.

– А, ничего! – отрешенно икнул Павел Семенович.

– Он говорит, хорошо относится к нам, – выступила на защиту Мерзликина. – Ему не нравится Кот.

Волк молча присел на подоконник, прикурил «LM», сделал пару затяжек.

– Почему ты пьяный такой?

– Вместе пили. – Взгляд старика просветлел, под усами проскользнула ухмылка. – Ты вот скажи, с какой целью угощал меня.

– Трепло ты, но все равно выпей еще.

Он ушел в комнату, вернулся с бутылкой. Стараниями Мерзликиной стол украсился скромным натюрмортом – парой соленых огурчиков и луковицей у хлебной грядки. Тут уж глаза хитрого старичка засветились неоновым светом.

– Да я ради вас что угодно сделаю! – вскричал он. – Вот скажите, что написать, тут же напишу и подпишусь, вот!

– Ничего писать не надо. – Волк погасил сигарету, плеснул водку в стаканы. – Пей!

Они залпом выпили, но Мерзликина только пригубилась. Что-то в поведении приятеля настораживало.

– Ты вот что… спровоцируй Кота на скандал. Ну, сам понимаешь, неуплата за квартиру, плохое состояние газовой колонки… В общем, придумай. Пусть твой сосед обозлится на Лариску. Остальное предоставь мне. Ну, ты все понял?

– Все сделаю! – После выпивки речь Павла Семеновича обрела твердость и осмысленность. – Да я в интригах… я его так заведу…

Он и сам пока не представлял, что сделает, но почувствовал себя в родной стихии. Его красноречивый взгляд остановился на початой бутылке.

– Да пей, жалко, что ли! – Волк плеснул сразу по полстакана. – И ложись спать.

Последние граммы пошли не в пользу, потому что половина пролилась на стол. Павел Семенович хотел подняться, но слабые ноги не держали. Он повалился обратно – мимо табуретки. Волк успел подхватить под мышки и поволок раскисшего пьяницу в постель. Когда вернулся, Мерзликина стояла лицом к темному окну, жадно курила.

– Что ты придумал? – Она нервно раздавливает сигарету о пепельницу.

– А, ничего особенного. Ты же хочешь улучшить жилищные условия. Я помогу избавиться от Кота, а Паша сам тебе оставит комнату.

– Так думаешь?

– Сама увидишь.

Можно ли осуждать Павла Семеновича или еще кого-нибудь, если сам человек не понимает глубины собственной низости. И что есть правда? Ощущение или фраза? В идеальном случае – совпадение. Всякое поведение – всего лишь один из возможных вариантов правды, то есть самоутверждения. Нет ничего стабильного, но в любом случае есть прогресс – это положительная стабильность в движении. А войны? Тоже положительное разрушение устаревшей стабильности, чтобы развиваться быстрее, острее воспринимать красоту и доброту. Поэтому в реальности превалируют разрушающая ложь и клевета – признаки прогрессирующей личности. Актерское мастерство – самый безобидный, популярный и понятный способ познания возможных путей прогрессивного развития. Политика – тоже путь познания, но с помощью практического эксперимента. И ничто не соответствует истине, никто к ней не стремится. Искать ее придется, как и льва в пустыне, по методу Тартарена из Тараскона – просеивать весь песок, чтобы остался один лев.

– Зачем Лариска обижает нас, – с такими словами сосед обратился к Коту. – Я ходил насчет газовой колонки в ЖЭУ. Так что думаешь? Посмотрели картотеку по квартплате, а у нее долг за четыре месяца. И все! Отказали. Повлияйте, говорят, пусть заплатит, вот… тогда и говорить будем. А я для ее ребенка что только не делал, даже кашу варил, вот.

– Не расстраивайся, – усмехнулся Кот. – Не хочет мыться, и пусть.

Не кстати у Павла Семеновича день рождения. Хороший день, если учесть по-весеннему палящее солнце, только вот денег не оказалось. Кот раскошелился, поэтому они сидят за скромным столом и пьют водку.

– А мне за что наказание!? Я две недели не принимал ванну.

В это самое время донесся раздраженный хлопок двери со стороны Мерзликиной. Слух у нее замечательный или она специально подслушивала. Такой факт не портит застолья, и в стаканах не убывает, но престарелый именинник упрямо предлагает диверсию, требует немедленного правосудия и сатисфакции.

– Мы должны уничтожить мымру, пусть знает, кто хозяин в квартире.

– Хорошо, я скажу, – пытается успокоить буяна Кот, благожелательно отправляясь на кухню.

Под воздействием алкоголя появились меланхолия и желание высказаться в романтическом стиле, а тут Бестолочь – объект для развлечения. Курит, смотрит в окно, ягодицы подрагивают в такт неслышной музыки. Идеальный повод для контакта. Сексуального? Резко повернулась.

– Чего уставился!? – Поперхнулась дымом, добавила: – Чего доброго, сглазишь.

– Да? Вот что, милая соседка, – ласково обратился Кот, вроде как замурлыкал, – мы с Павлом Семеновичем вовремя платим за жилье, а ты – нет, и нам всем отказали в ремонте газовой колонки.

– Придет время, расплачусь! – жестко отрезала она. Отвернулась к окну, глубже затянулась «LM».

– Не обижайся, пожалуйста… Твой приятель, как его…

– И что он сделал?

– Кран-то он сломал. Мог бы сам починить.

– Вы с Пашей всегда недовольны: это не то, да то не так. Живите, как хотите, у меня своя жизнь.

По ее словам получалось, Кот и Вредитель делают жизнь бедной женщины невыносимой. А на защите ее интересов стоит Волк, который плотоядно лязгает зубами – не упустит возможности укусить, обидчик его женщины пусть пеняет на себя. Ее уверенность легко просчитывается, самое время подумать об актерском искусстве.

– Зачем он тебе. А хочешь, мы подружимся ближе? И подарками не обижу, – выпалил Кот, ослепленный солнцем, вынырнувшим в просвете облаков.

Она не отвечает и не поворачивается, судорожно прикуривает следующую сигарету, но зад вновь заходил туда-сюда, должно быть, ускоряя приятную встречу. Что это!? Стоит ли продолжать шутку, вдруг примет всерьез. Но что не приемлемо для Вадеева, то для Кота является естественным образом жизни.

– Он тебе не пара! – в согласии с мыслями убеждает Кот. – Ты вон какая пышная, томительная и чарующая. Гони его!