Реверсия

– Меня удивляет легкость, с какой женщины идут в проституцию. Даже при малом воображении становится противно от возможных ситуаций. У меня сердце сжимается при мысли, что твое тело может оказаться в руках какой-нибудь мерзкой твари. И как легко духовность попадает в зависимость от материальной выгоды!

– А что делать? – улыбнулась она. – Женщины рождаются не только чтобы рожать, но, в основном, ублажать мужиков.

– Не стану скрывать, я жалею всех женщин. А их коварство и жестокость понимаю как способ выживания.

– Не обязательно жестокость, – потупилась Татьяна.

Получается, Кот искреннее сочувствует ей, пытается одарить душевным теплом. Нет ощущения моральной и физической грязи, к чему упорно стремился, но расстается с последними деньгами.

– Много бывает приглашений?

– По-разному… вчера с подругой ходили на банкет. Так, ничего особенного. Выпили, посмеялись. Были женатые мужчины, поэтому пришлось больше развлекать, чем удовлетворять.

– Что за предприятие?

– Дизайн-центр.

При ее сообщении он не может удержаться от смеха, потому что хорошо знает руководителя упомянутой фирмы, теперь владеет компрометирующей информацией. Татьяна не понимает странного веселья, с удивлением смотрит на его белозубый рот.

– У тебя, конечно, не осталось близких друзей, – пытается он развить тему, – профессия исключает глубокие чувства, и не всякий приятель смирится с такой работой.

– Почему же… работа здесь не при чем, и родители не знают. Во всем, как у других.

Каких откровений он хотел? Татьяна может рассказать что угодно, она отрабатывает оплаченное время. А он упускает возможность достичь поставленной цели. И не достигнет, потому что видит в ней свет и чистоту помыслов.

– Осталось пятнадцать минут, – сдержанно предупреждает она. – Скоро придет Игорь.

– Тогда иди в постель! – без всяких ухищрений заявляет он.

После душевной беседы она превратилась в обыкновенную усталую женщину, желающую простого человеческого участия и понимания. И хочется ей лежать без движений, ощущать незатейливые мужские ласки. А он-то возомнил, будто способен доставить ей сексуальное наслаждение. Святая наивность! Невозможно покорить проститутку, видевшую только мужскую похоть. Не изменить психологию, сформированную каждодневной продажностью.

– Хорошо-то как! – улыбается Татьяна, уходя из его объятий.

Она поднимается с постели, поглядывает на часы, собирает одежду. Ей понравилось, – тешит он мужское самолюбие. Женщина пришла уставшая, а с ним отдохнула, испытала радость человеческого общения, его опыт тоже обогатился приятным времяпровождением. Ничего исключительного не произошло, он проспится, его придумка с приглашением проститутки останется игрой больного воображения. В любом случае, нет конкретной девушки Татьяны и его моральной деградации, зато реальней становится влияние очень земной в своих проявлениях Лиды. Иначе трудно объяснить постоянное ее присутствие в его сознании с ее бесконечными интригами и милыми фантазиями. Только смыкает глаза, она тут как тут, никуда не деться от ее чувственности и безграничной самоотдачи.

…Холодная зимняя ночь. Костлявый клен за окном. На высвеченном темно-синем небе его ветви будто клетка, ограждающая домашний покой от космических волнений. Как вкрапление – ритмичное постукивание настенных часов, предупреждающих о возможной гибели.

Он всего лишь полосатая кошка, у него бесстрастный взгляд, обращенный в два противоположных мира. В одно мгновение исчезает из материального пространства, растворяется в невидимых космических лучах, потом снова материализуется. Фантастика и удобная позиция для автора-любителя посредственных живописных полотен.

Рассвет не торопится проникнуть в комнату и его душу. Наверное, в его чувственной пропасти тоже раскостлявились черные ветви – зарешеченная мечта о сказочной жизни. И что означает груда изрисованных листов в углу комнаты, если это всего лишь материализация идей, а он существо астральное – его здесь нет.

Картина над письменным столом в два писчих листа – вот его мифическое Я. Голова тигра с раздираемой клыкастой пастью, в ней застряла обнаженная красотка в гимнастической стойке на руках. Она будто кость, недоступная такому зверю как он. Ее красно-бронзовая фигурка аппетитна, но обилие слюны, заполняющей пасть хищника – иллюзия удовлетворения плотских устремлений.

– Картина отталкивающая, но удивительно притягивает.

Кто это говорит? Конечно, она – его последнее увлечение в этом материальном мире.