Реверсия

– Тебе я нравлюсь, хотя бы чуть-чуть? – как будто между прочим спросил он.

– Ты очень хороший человек, Петя. Любая женщина может полюбить тебя.

– За что любить-то? – усмехнулся Петя, обнажая выщербленные зубы.

– Как за что!? – изобразила она искреннее возмущение. – К женщинам относишься с любовью, представительный, умеешь делать подарки.

– И только?

– Остальное мне неизвестно, – пришло время ей улыбнуться.

– А ты можешь полюбить?

Кажется, он поставил цель скадрить ее, а у нее другая задача – закабалить Вадеева. Пора его остановить.

– Высади здесь!

– Но тебе далеко до дома.

– Пройдусь по магазинам.

Она сказала почти правду. Надо купить что-нибудь вкусненького к праздничному застолью. Встреча может оказаться многообещающей, нельзя упускать мелочей. От режиссуры ее проведения зависят далеко идущие последствия.

Машина остановилась, взгляд Петра сопровождал ее до входа в магазин. Нет, не получится из него любовника, – мысленно думает Лидочка. – Слишком вялый, маловато фантазии, наверняка и целоваться не умеет. У нее на мужиков взгляд наметанный. И внезапно появилась тоска по Вадееву. Если он ее бросит, то это будет для нее самое серьезное испытание после развода с мужем.

При жгучей мысли ноги сами понесли ее к прилавкам, потом – в детский сад и домой. Сбросила верхнюю одежду, сразу же поставила на плиту кастрюли, отправила ребятишек в ванную, занялась личным гардеробом.

Из ванной доносятся плеск воды и возгласы мальчишек. Для них она борется за Вадеева, а так… мало мужиков, что ли. И почему взвинтилась? Надо успокоиться. Лида прошла в спальню, вынула из тумбочки заветную тетрадь, сделала запись. Дорогой Владимир Иванович, я тебя очень люблю, но ты всегда отталкивал меня – не воспринимал как женщину. Завтра я изнасилую тебя, буду делать с тобой все, что захочу.

Подумала, спрятала тетрадь под ворохом белья, усмехнулась. Завтра она принесет Валеру в жертву своей главной страсти. Он считает себя покорителем женских сердец, но не догадывается, что в его лице она будет воспринимать только Владимира Ивановича. Она одарит учителя любовью и отомстит Вадееву за ущемленное самолюбие. Подняла трубку, набрала номер.

– Привет! Я по тебе скучаю. И еще я приготовила сюрприз. Думаю, понравится… Э-эй, ты меня слышишь? – Иногда ее голос становится обворожительным, как теперь. – Не забудь портрет, я жду.

Пусть только заявится. Она обязана покорить его. Иначе ей, как женщине, грош цена. Лида улыбается, слюнявит указательный палец, просовывает руку под трусики, нащупывает эрогенную точку, нежными манипуляциями начинает доводить себя до экстаза. Вовремя спохватывается – нельзя расслабляться до завершения праздничной программы. На кухне из всех кастрюль валит пар, в ванной кричат ребятишки. Нет, пока она не вампир, а всего лишь воробышек, чирикающий перед удавом.

Лида выглядит экстравагантно: вся в кружевах из гипюра, ярко вырисовываются бюстгальтер и панталоны из красного шелка, на запястьях обнаженных рук те же причудливые кружева. Из магнитофона доносится пленительный голос Филиппа Киркорова.

– Сегодня я покажу тебе стриптиз, – многозначительно мигнула она, приняв скромный букет из ландышей и убегая на кухню. – А ты готовься, пойди в ванную. Все равно дети мылись, теперь долго не придут с улицы.

Кот не заставляет себя уговаривать, и она хорошо знает неудобства его коммунальной квартиры – уже в ванной краны открыла. Он быстренько раздевается, погружается в теплую воду. Приятные и спокойные мысли овладевают им. Всего лишь надо было войти в квартиру, передать картину в руки Интриганки, и – все. Тогда зачем залез в ванну?.. Ласково колышется вода.

Сама являясь творческой личностью, она неосознанно будит его фантазию, придает их отношениям поэтичность. Вот и сейчас он представляет картину, которую напишет акварелью – «Стриптиз в красном». Почему стриптиз и обязательно в красном? Тема неблагодарная, пошловатая, но он пытается осмыслить свое желание. Что-то же его вдохновляет, вызывает интерес. Наверное, женская сущность находит свое яркое воплощение именно в полуобнаженности. Каждая женщина мечтает о любви, а первый шаг навстречу – сценический ритуал. Чтобы увидеть поедающие ее глаза? И поверить в свою желанность.

И все-таки женщина выше своего окружения. Она парит над зрительным залом и сценой. Снизу дышат огненные языки. Это страсть, наполняющая своим дыханием переполненный зал. В лице стриптизерши отрешенность. Но почему? Должна быть женская заинтересованность реакцией публики. Кажется, понял. В ней проявилась актриса. Она живет в образе неотразимой красоты, находится под влиянием давящей человеческой психологии, улавливает желание зрителей, следует заданному ритму. Для убедительности необходима максимальная сосредоточенность, поэтому заметная отрешенность.

Ее движения плавны, грациозны. Она гордится собой, по-настоящему счастлива. Наконец звучат заключительные аккорды, стройная фигурка в красных панталонах исчезает за кулисами – легко и непринужденно, будто унесенная легким дуновением ветерка. Вздох освобождения эмоций. И все!

– К тебе можно? – Она заглядывает в ванную.

– Конечно.

Интриганка входит, прикрывает за собой дверь, разглядывает его в упор. Ее зрачки расширяются, дыхание становится прерывистым. Знакомые признаки проявления страсти не вызывают ответных чувств, только подавляют.

– Выходи! – шипящим голосом приказывает она и рассыпается неестественным смехом. – Я не в силах ждать.

Последующие события представляются в своей примитивной простоте. Из-за возможного появления детей придется пропустить запланированную увертюру. Интриганка полностью завладеет инициативой, оседлает его и запросто изнасилует – ей не привыкать. Поэтому он не увидит ожидаемого стриптиза. Но если пройдет достаточно времени, то она опять вдохновится, постарается восполнить пропущенный сценарий. Пожалуй, не стоит покидать ванну.

– Как хочешь. В горячей воде нельзя долго находиться. Происходит обезжиривание кожи.

– А я все равно полежу, хорошо?

Хлопнули входные двери, донеслись детские восклицания, сбивчивые объяснения. Дети явились как нельзя кстати – все благодаря возрастному эгоизму и детской привязанности к матери. Привязанность. Поэтому Кот не имеет права полюбить этих детей, чтобы при расставании не причинить им боли и самому не пострадать. В ванную заглянула она, прошептала:

– Ты пока одевайся, а я покормлю детей, уложу спать.

– Еще рано.

– Фи, они привыкли рано ложиться. Я прочитаю сказку, и они быстренько заснут. Уловил? – Она многозначительно улыбнулась.

Ее улыбка не выглядит искренней. Конечно, он понимает субъективность своего восприятия. Из-за склонности к интригам во всех ее поступках видится фальшь. Соответственно появляются отрицательные эмоции, и ничего не остается от эротических фантазий. И она не любит Кота, использует его в качестве муляжа для постельных радостей. Пожалуй, обожает своих ребятишек как личную собственность, в мечтах пребывает с Владимиром Ивановичем. Все живут в своем придуманном мире, и Кот не исключение. Поэтому Кот? Оба они – чесоточные, хотя для сторонних наблюдателей выглядят привлекательно. Не мудрено, если какая-нибудь рафинированная поэтесса близко соприкоснется с грубой реальностью и покончит с собой. Надо срочно изолироваться!

Он вылез из ванны, обтерся полотенцем, набросил на плечи халат Лиды, вышел. Ароматы из кухни сделали мышление более приземленным. Пусть он против прозаического секса, но нельзя обижать хозяйку в качестве способной кулинарки.

– Все! Детей накормила и уложила, – с такими словами она появилась из детской комнаты. – Ты можешь стелить постель.

Кот не возражает, а добрая мама начинает подыскивать книгу для чтения. У нее хорошо получается завораживать ребятишек, усмирять их по своему желанию. Теперь чувствует его нетерпение, торопится, но вряд ли принимает близко к сердцу чужое настроение. Удивительно сдержанная женщина – в смысле сочувствия. А он расстилает постель, ощущает запах женских духов, исходящий от подушки, и постепенно учащается дыхание. К черту интриги! Появляется долгожданная Лидочка, но ее догоняет плач младшего сына.

– Мама, мне страшно!

– Ну вот, слышишь, – торопливо шепчет она и вновь ускользает к детям.

Слышу. Конечно, слышу, – мысленно повторяет Кот. – Уже не долго буду слушать. Не дожидаясь Интриганки, он пошел на кухню, чтобы по достоинству оценить ее труды. Что ж, все в порядке: на столе салат и отбивные с картофельным гарниром, в духовке – пицца. Очень кстати оказался графинчик домашнего вина. Когда появилась хозяйка сервировки, ее встречал веселый и дружелюбный приятель.

За ужином Кот внимательно слушает подружку и задается вопросом, стоит ли вообще жениться, если всякий брак, из-за различий его составляющих, изначально обречен на конфликты. И как примитивно, когда связующим элементом является только постель. Но о чем бы он ни думал, чуть позже происходит бурное сексуальное объяснение, после чего они крепко засыпают. В углу, за спинкой кресла, стоит портрет Интриганки в белом багете – убедительный повод для продолжения близких отношений, о чем он не догадывается.

С ее стороны предупредительность и сексуальная раскованность, а он продолжает жить в образе кота. В его понимании, отношения строятся на банальной интрижке без дальновидных обязательств. Прошло время влечения, и обманывать нет желания. Невозможно чувствовать себя комфортно в атмосфере полуискренности. Надо согласиться, провели в приятном общении немало часов, пора поблагодарить и откланяться. А как, если Интриганка слышать ничего не хочет, в разговорах подводит к семейному союзу. Да, он благодарен ей, не способен обидеть ее или нанести еще какой-нибудь вред. Что-то надо сделать, чтобы сама убежала от него за тридевять земель. Не в воображении, а в существующей реальности.

Кот позвонил одной из женщин, как говорят, с пониженной социальной ответственностью, работающих без посредников. Привлекательная девушка, без комплексов, и назвалась расхожим именем для девиц легкого поведения – Татьяной. Быстренько обнажилась, демонстрируя в меру пышные формы и холеную женственность. Мягкость невозможная. Можно подумать, Венера Милосская сошла с пьедестала. Что значит профессионализм. Жаль, что безупречная красота проходит через множество нечистоплотных рук. После многолетней сексуальной практики у обоих нет сверхожиданий и неудержимого влечения, зато есть время пообщаться. Надо согласиться, именно к общению он стремился – как ритуалу душевного освобождения.

– Тебе нравится такая работа?

Она прикурила сигарету, отошла к письменному столу, в задумчивости выпустила струйку дыма.

– А как жить? Мама больная, дочь – дошкольница. Требуются дорогие лекарства, хорошее питание и красивые вещи. Я, например, не люблю ходить в стоптанных туфлях. Вот и подрабатываю. Сам понимаешь, в техникуме низкая стипендия, а бывший муж не платит алименты, иногда сам вымогает. Увидишь, он придет за мной.

– Удивительное сотрудничество! И легко развелись?

– Он не удовлетворял меня, много пил и не отличался верностью. Договориться было не трудно.