Жизнь на Земле – опасная игра…

Он полусумасшедшим взглядом обвёл задымлённую комнату, вяло поднялся, распахнул окно, облокотился на подоконник.

Ночь. Жёлтый мигающий светофор, мокрый асфальт. К подъезду подъехало такси, из него вышла молодая женщина. Запиликал звонок домофона.

– Да, – хрипло произнёс Алексей.

– Откройте, пожалуйста…

Алёша нажал на кнопку с ключиком и повесил трубку. Через минуту раздался осторожный стук в дверь.

– Кто там?

– Здравствуй, милый!

Алексей выглянул на площадку. На пороге стояла красивая брюнетка, стриженная под мальчика, и приветливо улыбалась:

– Купите диск. Через три года у них будут совсем другие голоса!

Алёша полез в карман за деньгами, но вместо этого достал блокнот, карандаш и начал что-то писать. Девушка терпеливо ждала.

Исписав несколько страниц, Алексей протянул их незнакомке, взял у неё пластиковую коробочку и закрыл двери.

10

Разбудил Алёшу звон колоколов.

– Странно… Поблизости и церкви-то нет. – Он внимательно прислушался к ночной тишине за окном, перевернулся на другой бок.

Пропищал телефон.

– Понятно…

Заснуть не получалось. В голову лезли неприятные мысли, мигающий светофор просто сводил с ума.

– Может – в монастырь? – произнёс кто-то.

Алексей удивился, но всё же ответил:

– В монахи? Да я с юности не мог смотреть на это фарисейство!

Он вспомнил, как за деньги поднялся на колокольню в Суздале. Молодой шустрый попик, не стесняясь, взял пару бумажек. Здесь же, на алтаре, сунул их куда-то под рясу… Ступени были скрипучими, обшарпанными и загаженными голубями. Но отторжения это не вызывало. Скорее, наоборот, придавало особый шарм. Несколько испуганных птиц неуклюже вылетели в открытые окна, подняв клубы вековой пыли. Алексей чихнул, выковырнул из глаза соринку и продолжил подъём. Побродив между тёмно-зелеными колоколами, он огляделся вокруг. Сверху было видно весь город. Купола, купола, купола… Пышные деревья, разноцветные крыши. Между ними, как муравьи, суетливые человечки…

– Красота!.. – Алексей постоял ещё немного и начал спускаться. Уже почти внизу он неожиданно поскользнулся и упал на спину. Что-то хрустнуло, у Алеши перехватило дыхание, но он нашёл силы подняться и, держась за перила, почти что сполз по ним к выходу. Попика нигде не было. Алексей вышел на улицу, плотно прикрыл дверь и тут же услыхал, как сзади щёлкнул засов. «Граждане, магазин закрывается!» – почему-то подумалось ему.

– Закрывается, закрывается! – подхватил кто-то у изголовья.

Вспышки за окном прекратились.

11

Очнулся Алёша от уличного шума и ярких лучей, бьющих в глаза из распахнутого окна. Потянулся, медленно подошёл к столу. В экзотической пепельнице из неизвестного металла съёжились обгоревшие листочки. Рядом лежал диск с записями белорусских студентов.

– Ах, да… – Алексей раскрыл коробочку, включил музыкальный центр.

Пронизывающая душу мелодия «Молитвы» поплыла по запущенной, пыльной от бессилия и безнадёжности комнате. На душе, да и вокруг, стало чище. Алёша лёг на диван, прикрыл глаза.

– Надо же, опять эта девушка… – Он вспомнил про ночной кошмар и странное, но волнующее, его окончание. – Приснится же… А блокнот я, всё-таки, сжёг! – На душе снова стало нехорошо, как после плохого поступка в далёком детстве. – Что же я тогда натворил? – Алексей попытался восстановить подробности, но кроме очередной порции стыда, хлынувшего со всех сторон в его сердце, ничего не добился. – А рукописи, и правда, не горят… – Он мысленно представил вырванные страницы. – Да, всё вижу… Может быть, записать?

12

– Творчество человека на Земле – всего лишь отблески его небесной жизни, – сказал наставник, когда они прохаживались с Ютупе по длинной и гулкой галерее. – Здесь, как ты знаешь, этим занимаются все. Там же повторить прежний опыт пробует не каждый. А что-то вменяемое и вообще получается у немногих. Поэтому то, что у нас на Алми даётся как высшее благо, на Земле – как изощрённая мука.

– Мол, не суйся раньше времени?

– Не в этом дело… Художник, хоть раз вкусивший упоение творчеством, настоящим творчеством, не забудет о том никогда. Изо дня в день он будет пытаться повторить прекрасное мгновенье, продлить его хотя бы на день, на час, на минуту! Но на Земле, как правило, это мало у кого получается. И человек начинает понимать собственное бессилие, свою серость, ничтожность… В этом и заключается невыносимое страдание.

– Невыносимое?

– Именно. Когда-нибудь ты это поймешь…

13

После той ночи Алёша зарёкся подходить к письменному столу вообще.

– Всё, нет у меня таланта, и никогда не было! Нравились мои статьи? Нравились, потому что помогали решать определенные коммерческие задачи. Помогали – нравились, не помогали – нет. Вот и весь «успех». Успех… – Он ещё раз повторил непривычное для себя слово и чуть не расплакался. – Мама! Мамочка…

Наставник с жалостью наблюдал за своим протеже. Тяжёлый комок подступил к горлу немолодого, умудрённого опытом Человека.

– Ну, ладно, ладно… На самом деле всё совсем не так. Вот закончится этот тяжёлый сон, встретимся с тобой на Алми и вместе посмеёмся над глупыми земными переживаниями.

Глава 3. Лицо

1

Удары сыпались на Алексея один за другим. На каком-то этапе Учитель хотел вообще прекратить истязания бедного юноши и… дать добро на повторный круг.

– Юноши, – усмехнулся он. – Седой уже, как старообрядец, а всё никак не может уяснить сути…

Конечно, для наставника он был по-прежнему умным и приятным молодым человеком, который лишь на время поселился в оболочке этого непонятливого землянина. «В старости человек имеет то лицо, которого заслуживает», – неожиданно вспомнил он древнюю поговорку. И тут его осенило. Это был приём на грани табу, но всё-таки ещё разрешённый. Следовало сделать так, чтобы Алексей вспомнил кто он, и сделать это земными средствами. Прямое вмешательство в чувства, а тем более – мысли, испытуемых строго запрещалось.

– Я покажу твоё истинное лицо, – произнёс Учитель и многозначительно улыбнулся.

2

После обеда Алексей сходил в банк, снял деньги, заплатил за квартиру. Идти домой не хотелось, и он решил прогуляться до ближайшего парка. Мамы с колясками, забавные и непосредственные детишки на разноцветных велосипедах немного разогнали тревожные мысли. Алёша бодрее зашагал вдоль площадки с аттракционами, улыбаясь небу, солнцу, себе…

«Комната смеха», – прочёл он на одном из павильонов, хотел пройти мимо, но почему-то вошёл. Тонкие ручки, короткие ножки и даже четыре сумасшедших глаза уже не веселили, как в детстве. Алексей собрался, было, уходить, но тут из небольшого овального зеркала на него глянуло лицо Путина. Молодой человек подошёл ближе: президент исчез, зато появился Лавров…

– Да это же я! – осенило Алёшу. Он несколько раз отклонился от зеркала – на каждом сантиметре удаления или приближения перед ним появлялось незнакомое или же, наоборот, очень узнаваемое лицо. Алексей придвинулся к странному стеклу почти вплотную… И тут же отпрянул! На него смотрел молодой человек с огромными, ясными глазами. Смотрел спокойно, немного укоризненно, но всё же – дружелюбно. Странный, но приятный холодок пробежал по всему телу Алёши. Он вдруг понял, что знает этого человека. Знает давно, но не может вспомнить ни имени, ни места, где они познакомились.