Врата вечности

– Тетя Скотти стала жертвой морских разбойников, – поведал он доктору. – Они думали, что маяк необитаем, и рассчитывали чем-нибудь поживиться в заброшенном доме. Во всяком случае, такой версии придерживается полиция, которую я вызвал. Полицейские уже отбыли с острова, теперь очередь за вами, доктор Джейсон. Совершите чудо, прошу вас!

Доктор Джейсон уже не улыбался.

– Эта дверь? – деловито спросил он, показав жестом.

И вкатился внутрь, словно кегельный шар, попавший в лузу.

Вышел доктор Джейсон только часов через пять, с окровавленными по локоть руками. Он был похож на мясника.

– Горячей воды, – отрывисто бросил он столпившимся во дворе эльфам, ожидающим конца операции. – И, ради всех святых, хоть какой-нибудь стул!

Почти мгновенно ему принесли ведро с горячей водой и массивное кресло, извлеченное невесть откуда, в которое он смог со вздохом облегчения опуститься после того, как отмыл от крови руки. Джейкоб Джейсон сидел, закрыв глаза, глубоко вдыхал своей бочкообразной грудью морской воздух и блаженно улыбался. Он наслаждался жизнью. Он наслаждался своим могуществом. Так бывало каждый раз, когда он, Джейкоб Джейсон, смертный человек, одерживал победу над самой смертью.

Но эльфы этого не знали. И потому с недоумением смотрели на толстяка, который, казалось, заснул, сидя в кресле. Молчание нарушил Фергюс.

– Джейкоб, – спросил он дрогнувшим голосом, – что со Скотти?

– Она будет жить, – ответил доктор, открывая глаза, в которых, кроме моря, отражалось искреннее изумление. – Поразительно! Любой другой человек умер бы от такой ножевой раны мгновенно. Это просто феноменальная старушка! Возможно, я даже посвящу ее случаю отдельную главу в своем будущем учебнике. Сам Гиппократ позавидовал бы мне сегодня.

Эльфы радостно зашумели. Кто-то даже предложил подбросить доктора несколько раз в воздух, чтобы воздать ему достойные почести. Но Джейкоб Джейсон решительно воспротивился этому.

– Клянусь всеми богами и богинями, это слишком, друзья мои, – запротестовал он. – Достаточно рюмочки коньяка. Фергюс! Я помню, вы угощали меня отличным коньяком…

Но доктор Джейсон напрасно искал глазами Фергюса среди окружавших его эльфов, которых он принимал за людей. Фергюс уже спустился с холма и в эту минуту медленно брел вдоль берега, о чем-то задумавшись. Волны подбегали к его ногам и с тихим шорохом ускользали обратно. Внезапно он остановился, не в силах отвести удивленного взгляда от одной из них. А затем, следуя за волной, перевел взгляд на море. И, пораженный, вскрикнул.

Все море, насколько он мог видеть, было красным. Точно такого цвета был каменный пол в комнате, где лежали истекающие кровью Скотти и забытый всеми капитан Уолрик. Только сейчас кровь пахла иначе. У кровавого моря был явно выраженный металлический запах. И это было еще ужаснее, чем его цвет.

Фергюс не удержался и вошел в воду. И только после этого понял причину, по которой она приобрела кровавый оттенок. Это были бурые водоросли. Из-за необычайной в этом году жары они начали активно цвести в открытом море, а потом ветер и волны пригнали их к берегу. Море с этой стороны острова напоминало густой бульон, в котором кишели водоросли, придавая прозрачной воде необычный цвет.

Но, разгадав эту загадку, Фергюс не почувствовал облегчения. Он счел это за предостережение, которое ему послала Великая Эльфийка.

– Благодарю тебя, – сказал он, обращаясь к праматери всех эльфов. – Я знаю, что ты искренне беспокоишься за всех своих потомков. Но я не могу поступить иначе. Прости меня!

Полчаса спустя Фергюс покинул Эйлин-Мор, оставив на острове эльфов и доктора Джейсона, которому было поручено ухаживать за Скотти до ее полного выздоровления. Вознаграждение, которое ему было обещано, потрясло воображение Джейкоба Джейсона. Поэтому он не посмел возразить. И только спросил:

– Вы, случайно, не в Лондон, Фергюс? Потому что в этом случае я попрошу вас…

– Нет, я направляюсь в Берлин, – сухо ответил Фергюс, пресекая всякую попытку найти компромисс. – И не знаю, смогу ли скоро вернуться, чтобы выполнить вашу просьбу.

Доктор Джейсон долго стоял на берегу уже после того, как гидросамолет с Фергюсом на борту скрылся в туманной дымке. И с грустью думал о том, насколько все-таки неблагодарны люди.

Устав от этих мыслей, Джейкоб Джейсон утешился, как это часто бывало, своей любимой клятвой Гиппократа.

– Мне, нерушимо выполняющему клятву, – громко произносил он хорошо знакомые слова, стараясь перекричать шум прибоя, – да будет дано счастье в жизни и в искусстве и славе у всех людей на вечные времена…

Он мог не беспокоиться, что его кто-нибудь услышит. Ветер уносил все звуки в море.

Глава 6

Фергюс подошел к решетке, ограждавшей резиденцию главы Совета XIII, и решительно нажал на кнопку, спрятанную в пасти серебряного дракона. Об этом способе прямой связи с Джерриком эльф узнал от Алвы. Разумеется, он не забыл, что после того, как эльфийка воспользовалась им в последний раз, она была жестоко убита. Но это не остановило его. Он хотел встретиться с кобольдом тогда, когда тот меньше всего ожидал бы этого. Фергюс был уверен, что Джеррик в глубине души трус, и, растерявшись от неожиданности, он спасует перед натиском уверенного в своей силе противника. Именно так Фергюс смог в свое время завладеть островом Эйлин-Мор. Эльф рассчитывал, что подобный тактический прием поможет ему и сейчас.

Джеррик не спал уже несколько ночей подряд, потому что боялся умереть. Его глаза воспалились, голос охрип, мысли порой начинали путаться. Как только кобольд смыкал веки, он вспоминал о смерти, которая могла коварно подстеречь его во время сна. Дрожа, он вскакивал с кровати и начинал бегать по комнате, пытаясь забыть о мрачной бездне, откуда живому существу нет возврата. Иногда он ненадолго засыпал днем, но эти краткие периоды забытья не приносили облегчения его истерзанному мозгу. Порой ему казалось, что он уже не бодрствует, а спит, и все, что с ним происходит – это всего лишь бредовое и кошмарное сновидение. Именно так он подумал, услышав голос Фергюса.

Когда раздался звонок, кобольд, по укоренившейся в нем многолетней привычке, включил переговорное устройство и раздраженно спросил:

– Что надо?

Голос, который кобольд услышал, потряс его.

– Ты хотел меня видеть, Джеррик.

– Фергюс? – все еще не веря, растерянно переспросил кобольд.

– Да, это я, – ответил эльф. – Впусти меня.

Джеррик машинально нажал на кнопку, открывающую потайную калитку. И только после этого он сообразил, что поступает неразумно. Страх перед Фергюсом был не таким сильным, как перед неизбежной смертью, но руки Джеррика задрожали, а ноги внезапно ослабели, не позволяя подняться с кресла. Кобольду все-таки удалось прокричать:

– Филипп!

Но рарог не отвечал. В эту самую минуту он подыскивал очередную жертву, прогуливаясь по O-burger. Напрасно Джеррик призывал его, напрягая голосовые связки. Охранник-рарог, который явился на этот зов, доложил, что комната Филиппа, которую ему отвели в резиденции, была пуста. И ничто не указывало на то, что ее хозяин вернется в скором времени.

И Джеррику пришлось встретиться с Фергюсом с глазу на глаз, без Филиппа за своей спиной, который обычно придавал ему силы и уверенность в себе. Поэтому кобольд чувствовал себя беспомощным, несмотря на десяток рарогов, которые по его приказу наводнили коридор, ведущий в конференц-зал.

Джеррик отчаянно трусил, но пытался сохранить внешнюю невозмутимость. В конце концов, в этой смертельно опасной игре все козыри были у него на руках. Он мог приказать умертвить внука Фергюса и его подружку в любое мгновение. Джеррик был уверен, что эльф понимает это. И будет благоразумным.

Однако Джеррик распорядился, чтобы Фергюса тщательно обыскали и забрали у него трость. Джеррик знал, что при необходимости она могла легко превратиться в грозное оружие.

Когда Фергюс вошел, Джеррик уже сидел на своем привычном месте за большим круглым столом из черного гранита, который, отражая льющийся сверху рассеянный искусственный свет, отбрасывал темные блики на его лицо. Рассмотреть выражение глаз Джеррика было невозможно, и он считал это своим преимуществом. Стул напротив кобольда, который был вынужден занять Фергюс, стоял под лампой, и на лицо эльфа не падало ни одной тени. Джеррик, как ему казалось, все продумал.

Но он не подумал о том, кто должен начать разговор. Поэтому, когда пауза затянулась, он занервничал. И не выдержал первым.

– Что ты хочешь от меня, Фергюс? – рыкнул кобольд, стараясь выглядеть грозным.

– Чтобы ты вернул мне то, что взял у меня, – не повышая голоса, ответил Фергюс.

– А взамен? – от волнения голос кобольда сорвался почти на фальцет. И он был вынужден повторить свой вопрос другим тоном, чтобы не показаться смешным: – Что ты дашь мне взамен, Фергюс?

– Жизнь, – сухо сказал Фергюс.

Кобольд нервно рассмеялся.

– Ты собираешься дать мне то, что у меня уже есть, – сказал он. – И это не принадлежит тебе.

Фергюс презрительно улыбнулся, давая понять, насколько эфемерно то, чем обладает Джеррик, и как легко отнять это у него, а затем спросил:

– А что хочешь ты?

– Почти то же самое, но с одной поправкой. Вечную жизнь.