Врата Бога. Книга первая. Под сенью Ашшура

Но этим не ограничивались его достоинства в глазах окружающих. Ещё он был не только хорошим наездником и храбрым воином, но умел красиво говорить и играть на различных музыкальных инструментах. И превосходно пел. Голос у него был чистым и сильным. К тому же, Красавчик обладал идеальным слухом.

Пел Набуэль не хуже лучших профессиональных певцов той эпохи. Причём, он не стеснялся петь и на пирах. Его часто просили, чтобы он спел хотя бы две-три песни на празднествах.

Пир по случаю гостя был устроен в тот же вечер. На нём присутствовало немного человек.

Сейчас Набуэль, сидя рядом с Шамашем, по просьбе хозяев исполнил несколько песен, но затем он спел ещё одну, совсем новую, которую в Вавилоне ещё никто не слышал.

Когда Красавчик закончил её исполнять, наступила тишина, казалось, все оцепенели, и вдруг присутствующие опомнились и громко и восторженно захлопали в ладоши.

Шамаш обратился к гостю:

– Какая замечательная песня! Я ничего подобного ещё не слышал. А как она называется?

– «Соловей на ветке», уважаемый, – ответил князь.

– Мда-а-а…

– Эту песню написала новая возлюбленная Великого царя, лидийка Аматтея. Она очень талантливая поэтесса и её песни становятся всё более популярными.

Визирь встал со своего места и поднял кубок:

– Предлагаю выпить за здоровье брата нашего государя, за величайшего правителя Вселенной, за Великого царя Ашшурбанапала! Долгие-долгие ему лета! И пусть боги неустанно заботятся о нём!

Все поддержали тост визиря.

Пир продолжался до полуночи, а на следующий день Красавчик засобирался продолжить свой путь на север, в Ниневию.

***

Шамаш и его тесть вышли проводить халдейского князя. Они обнялись и расцеловались уже как старые друзья.

Шамаш велел снабдить караван знатного гостя продуктами и лично довёл Набуэля до его колесницы.

Когда караван Красавчика покинул царский двор, визирь вслед ему заметил:

– О-о-ох уж этот князь! Сразу видно, что он превосходный малый! И хотя он умеет нравиться, но этот парень всё-таки не прост, и сам себе на уме. Впрочем, он всё равно будет с нами…

– Ты уверен? – покосился Шамаш на тестя.

– А у нас другого выхода нет… И потом, у меня есть предчувствие… Я так скажу, зятёк: в том, что Красавчик переметнётся на нашу сторону, я не сомневаюсь. Только надо набраться терпения. Однако пока что будем с ним крайне осторожны.

Шамаш не стал спорить со своим тестем. Правитель Вавилонии всецело полагался на чутьё визиря.

Глава пятая

– О, великая Пинекир, мать богов, прими от меня, матери Теумана, госпожи Шильках, дары, и помоги моему старшему сыну упрочить его положение на троне! А ещё прошу тебя, посодействуй ему сокрушить всех врагов! Я приношу тебе в жертву пять годовалых бычков, два таланта золота и восемь талантов серебра! Пусть Теуман станет хорошим для Элама царём! И будь благосклонна ко мне и ко всей моей семье!

Сложив ладони вместе, Шильках низко поклонилась золотой скульптуре богини и попятилась назад. За её спиной толпились Главный жрец и его помощники, а также несколько прислужников.

Когда-то Пинекир была ведущей в эламском пантеоне богов, но сейчас она опустилась на третье место, а первых два обойдя её заняли мужские божества – Хумбан и Иншишунак.

Все обряды, которые исполнялись в честь Пинекир, не менялись уже несколько тысячилетий. Совершали их только мужчины, и причём они обязаны были быть обнажёнными. Исключение делалось для Главного жреца, да и то если только он был старше пятидесяти лет, но и тогда он был обязан прикрываться лишь набедренной повязкой.

Жрецы и прислужники перед обрядом тщательно брили головы и совершали омовение, а потом наносили на лица краску. Различного цвета полосы украшали их лбы и щёки. Также они подводили глаза и рисовали у себя на груди зигзагообразные узоры. Каждый узор нёс особую смысловую нагрузку. Некоторые из жрецов утверждали, что это были символы очень древнего происхождения, которые эламиты использовали ещё до изобретения своей письменности несколько тысяч лет назад. Но сейчас никто уже не мог их до конца понять.

Весь обряд задабривания матери богов проводился в храме, находившемся неподалёку от Суз, в Дур-Унташе. Храм этот представлял из себя целый комплекс различных сооружений, главным из которых являлся четырёхступенчатый зиккурат высотою в 60 царских локтей (42 метра), выстроенный из кирпича и облицованный плитами из известняка (зиккурат этот сохранился до наших дней почти в первозданном виде и находится он на юго-западе Ирана).

Атлетического сложения и совершенно обнажённые прислужники, уже закололи бычков и стали вносить на огромных бронзовых блюдах куски ещё дымящегося мяса. Затем они внесли кувшины со свежей кровью и только после этого начали складывать у основания алтаря золотые слитки.

Пожертвования оказались необычно щедрые. У Главного жреца загорелись глаза, и как бы он ни старался, но так и не смог скрыть охватившей его радости.

***

Шильках чем-то походила на ассирийскую царицу-мать Накию-старшую. Она тоже была в достаточно почтенном возрасте, но прекрасно сохранилась и выглядела совершенно потрясающе. У неё была девичья фигурка с осиной талией и не было ни одной морщинки даже у глаз. А ещё она была властной и чрезвычайно энергичной. Сейчас она терпеливо ждала заключения Главного жреца, ну а тот не торопился. Наступил наконец-то его звёздный час.

Вот прислужники воскурили на алтаре аравийские благовония, заиграла музыка храмового оркестра, и началось долгожданное гадание.

Главный жрец склонился над внутренностями заколотых бычков и что-то зашептал, потом закружился и начал размахивать руками. Вскоре он и вовсе завертелся волчком и войдя в транс неожиданно рухнул на пол.

Некоторое время он лежал неподвижно, но вот очнулся, приподнял вначале голову, потом поднялся весь, подобрал валявшийся рядом посох и, опираясь на него, повернулся к царице-матери лицом. Глаза у него были уже потухшие, а вид усталый. Однако, собравшись с последними силами, он стукнул посохом о каменные плиты и возгласил:

– Великая богиня Пинекир приняла твои жертвы, госпожа! Она поможет тебе и твоим сыновьям!

– А Теуман? Что с ним будет?

– Удача пока что его не оставит!

– Но он хотя бы изменится?

– Об этом ничего не могу сказать. Но будь по отношению к старшему сыну, госпожа, осторожна…

В общем-то удовлетворённая результатами обряда и стараясь не заострять внимание на совершенно голых прислужниках, Шильках вышла из храма и проследовала к колеснице.

Дур-Унташ находился в четверти фарсаха от Суз и, по сути, являлся восточным пригородом эламской столицы.

Через три часа Шильках вернулась к себе во дворец.

***

Элам имел давние традиции и считался одним из древнейших государств. Цивилизация в этой стране зародилась одновременно с шумерской и может быть чуть позже, чем в Египте. Однако объединился Элам намного позднее.

Впервые централизованное государство образовалось в нём при аванском правителе Пепе в XXV веке до новой эры, и почти два века основанная им династия заправляла в этой стране. Потом в Месопотамии образовалось Аккадское царство, Элам не выдержал конкуренции с ним и аккадцы его покорили.

У него ещё были взлёты и падения. Случалось так, что Элам далеко раздвигал границы на север и восток и иногда захватывал часть Месопотамии.

А в 1180 году до новой эры царь Шутрук-Наххунте I, самый выдающийся правитель за всю трёх тысячелетнюю историю Элама, изгнал вавилонян с территории страны, совершил победоносный поход на запад, где разграбил города Сиппар и Киш, и саму столицу Вавилонии, и вывез в Сузы колоссальную добычу, включая статуи вавилонских богов и стелу с законами царя Хаммурапи, которую впоследствии раскопали археологи. В 1155 году до новой эры этот же правитель совершил новый поход на запад и подчинил себе всю Месопотамию. При нём Элам простёрся от Вавилона и до границ Индии, а на севере его влияние доходило до окрестностей нынешнего Эльбруса, и однажды эламиты достигли даже побережья Каспийского моря.

Элам вошёл в зенит своего могущества. В то время Элам считался главенствующей силой на Ближнем Востоке. Однако могущество его продлилось недолго и закончилось совершенно внезапно.