Преодоление

Древние киргизы, имевшие славянскую внешность, кроме того что были отличными воинами, имели свою письменность! Плавили металл и ковали оружие, доспехи, плуги и другие предметы быта.

Потом, в результате завоевания и принудительной ассимиляции монголами, киргизский этнос лишился своих отличительных культурных традиций и черт. И перенял черты ранее ему чуждого дикого этноса!

В отстроенном переселенцами селе Преображенском, Никита Тарасович имел водяную мельницу и маслобойню. Засевал пашни хлебами, скотина заполнила большое подворье. Дом стоял под железом. Внуки уже трудились на полях вместе с его сынами Ефимом и Егором.

Настало время сынам Ефиму и Егору хозяйничать порознь. Никита Тарасович же стал служителем церкви.

И вот в силу этих обстоятельств, решено было разделить хозяйство на три части. Одну Ефиму, и две Егору с отцом, Никитой Тарасовичем, решившим жить с Егором в Преображенском.

Егору осталась мельница, там работал его второй сын, Дмитрий. И маслобойня, на ней работал старший сын Егора, Евдоким.

Поделили скот и инвентарь. Всю землю также решили оставить Егору с его сынами.

Ефим же получил новый земельный надел, в 12 верстах[34 - Верста – расстояние в 500 саженей или 1066.8 метра.] от села Преображенского, у самых гор, в только что начавшем строиться селе Талсу.

Тут же протекала быстрая речка Талды-суу[35 - Талды-суу – талая вода (тал – кустарник, дерево).] с чистой горной водой. Место было каменистое, но зато земли вдоволь!

Перевезли на отведённый участок большой деревянный дом, где и зажил Ефим Никитович со своей семьёй.

Дом и двор обустроили, поставили загоны, сараи.

И Ефим Никитович со своим довольно сильным гнездом стал обживать новые каменистые земли.

Жизнь проходила в тяжелейшем труде. Весной на обширных полях убирали многочисленные камни, чтобы посеять хлеб.

На лугах паслись уже не мало лошадей, стада коров и овец.

Уже старшая дочь Ефима Никитовича и Татьяны Даниловны, Мария, вышла замуж в село Отрадное, что разрасталось в 15 верстах от села Теплоключенского.

Женились старший сын Иван, затем второй Павел и третий Тихон, и получили от отца участки земли. Стали строить дома рядом с отцовским.

Жена Ивана Ефимовича, приветливая, голубоглазая и довольно симпатичная молодуха, белила свою новую, только что отстроенную хату. Два других дома тоже уже закончили строить, ставили сараи, загоны для скота.

Дочери Ефима Никитовича: Евдокия, затем Арина и малолетняя Рая не покладая рук, трудились и в поле и дома, наравне с мужчинами.

Жизнь кипела. Работая в поту, без разгиба, наживал добро Ефим Никитович. Он не гнался ни за золотом, ни за роскошью.

Кровати были добротно сколочены из толстых досок. Длинный широкий стол вмещал всю дружную семью. За столом тишина, только ложки стучали.

Татьяна Даниловна радовалась своему счастью.

Брат же Ефима, Егор жил в Преображенском роскошно, с коммерческим уклоном. Много легче Ефима! Имел вольные деньги, стал погуливать от жены.

Выезжая в Пржевальск по торговым делам, всегда захаживал в трактир. Бывало по несколько дней не возвращался из города. Частенько обижал свою добрую подругу Пелагею.

Татьяна Даниловна же, была счастлива с любимым, хоть и не словоохотливым Ефимом. Преданным, добродушным хозяином.

Во всём он был умерен, но в труде фанатик! Сам не сидел сложа рук, и детям не давал спуску.

Одежда без излишеств! Но у всех зимой были добротные полушубки без прикрас, по две-три пары валенок и сапог. Сын Павел был домашним сапожником.

Кроме полевых и хозяйственных работ шил обувь. А в горячую пору работал со всеми вместе.

Жена Ивана Ефимовича, Ефросинья, была любимицей всей большой семьи. Обшивала всех, и её мастерство было особенным. Да, все её любили, чего нельзя сказать об Иване Ефимовиче. Женили его против воли!

Жизнь шла в трудах и заботах. Летом работа на полях до упаду! Зимой полон двор скота.

Так хотел Ефим Никитович!

Излишеств не позволял. Два раза в неделю не ели мясо. Грех! Но было много овощей, растительного масла, мёда.

Ефим Никитович имел большую пасеку. И как он только успевал управляться с таким большим хозяйством?!

Но когда наступали Рождество Христово, Новый год, Масленица, угощали всех щедро, с большой доброжелательностью.

Пасха особый праздник! Но как бы не велики были праздники, они никогда не затмевали разум. Гуляйте, а скот кормить не забывайте!

Достаток давался очень тяжёлым трудом. Дети были крепкими, и всё им было по плечу.

Жили по законам Божьим. Как только ударит колокол, все заканчивали работу, и Ефим Никитович шёл в церковь. Так вот и жили в труде безграничном и довольствии.

Очень торжественно встречали все большие праздники. Готовились заранее, соблюдая Великий[36 - Великий пост – главный продолжительный пост, предшествующий Пасхе.] и другие посты.

Перед праздниками особенно кипела работа, её было невпроворот. Как у мужчин, так и у женщин.

Женщины целую неделю стряпали, пекли, чтобы вдоволь было всего всем родным и соседям. Такой был обычай. Угощали всех, и кто сколько хотел.

Мужчины, справившись с запасами кормов, резали быка, кабанов, баранов. Бабы рубили кур, уток, гусей.

В общем, подготовка к празднику была не меньшим торжеством, чем сам праздник!

Съезжались близкие и дальние родственники, гостей был полон двор.

В праздники от смеха и песен сотрясались стены домов. Подгулявшие парни запрягали рысаков, усаживали девчат в сани, и мчались во весь опор[37 - Во весь опор – быстро, стремительно.], под шум и свист.

Гулянья длились иногда по целой неделе, а затем крестьяне с новой силой брались за работу. И так до новых праздников.

Шёл 1920 год, подходила Пасха. Ефим Никитович только что вернулся от своего свата, Алексея Абрамовича Фоменко, отца снохи Ефросиньи.

Что-то не весёлый, задумчивый. Не соглашаясь со своими мыслями, нет-нет да и вслух произнесёт:

– Да быть такого не может! Что бы у меня, у труженика!? Нет и нет! И не бывать такому!

Никто не осмеливался спросить, в чём дело.

Прошла Пасха. Началась беспросветная работа. Пахота, сев, стрижка овец, работа на пасеке, сенокос.

Сена косили много, рубахи прилипали к телу. Пили хлебный квас из квасников[38 - Квасник – керамический сосуд для кваса.]. Улыбаясь говорили: