Фрилансер

Оперативники вольнодумны и на почту не идут. На почту их отправляли в прошлое убийство. Пустое. Теперь они сработают по своему плану, начальством не утверждённому, как полицейские в американских фильмах и в некоторых наших. Под угрозой увольнения, даже тюрьмы, американские, да и некоторые наши полицейские ради торжества справедливости нарушают закон, то и дело ослушиваясь приказов. Игорь с Анатолием идут не на почту, а ва-банк: на лавочку к подъезду Казанцева.

Игорь подмигивает Анатолию, протягивает семечки «от Мартина». Игорь подставляет ладони лодочкой. Ждут, когда Казанцев покинет квартиру. Если понадобится долго ждать, они дождутся. Терпения им не занимать, когда дело горит. Джонни квартиру уже покинул, но, им-то откуда знать. И они терпят.

***

Следователь Барсуков стремится знать всё. И дознаватель Каплин тут как тут. Невозмутим, насуплен… У Каплина есть особенность, он покуривает. Покуривают пожарные, онкологи, учителя начальных классов, стресс снимают. Дознавателю стрессовые ситуации взять неоткуда. Он создает их сам, не участвуя в них, только купаясь. Каплин редкий оригинал. И даже не в том, что покуривает. Ведь покуривают офицеры в наряде, хоккеисты НХЛ, невесты перед первой брачной ночью. Сигарету они, как правило, запивают кофе, иногда чаем, чаще вином или водкой. Каплин оригинал редкий, он покуривает и запивает молоком. При том, что Каплин не романтик. Он прагматик. Перед каждым допросом самонастраивается. Как ракета Бук на пассажирский Боинг. Каплин умеет ловко завалить визави навзничь. Делает это с молниеносностью сурка и с большой охотой. И опыт у Каплина огромный. И у Барсукова немалый. Они ждут Джонни, не переглядываясь.

Джонни приходит вовремя. Он приходит за правдой, хоть и не сам напросился. Все трое стремятся узнать правду: Барсуков, Каплин и Джонни. Первые двое наседают, Джонни отступать некуда, потому что он невиновен. Но Каплин с Барсуковым ищут обратное.

– Когда вы били в квартире убитого последний раз?

– После убийства, зашел, увидел мертвого Дениса, – Джонни говорит всё, потому что виновен не он.

– Почему вы не вызвали полицию, когда обнаружили труп.

– Не помню, как домой вернулся … Что говорят соседи?

Дознаватель не позволит, что бы у него хлеб отбирали:

– Здесь вопросы задаю я!

– И я, – Барсуков ставит Каплина на место.

– Вопросы задаем мы, – Каплин признает главенство Барсукова.

Они нескрываемо подозревают Джонни в убийстве друга, а это не так.

– Вы, кроме меня кого-то подозреваете? – не унимается Джонни.

– Тебя, – пользуется Каплин грубой словестной силой, перейдя на «ты».

– Меня?

Джонни даже растерялся, его невозмутимость становится деланой, что не ускользает от опытного глаза Барсукова.

***

Ровно в это время, буквально минута в минуту кончились семечки.

Игорю и Анатолию надоело ждать. Подъезд не локоть – близко, укусишь. И они вошли в него, натянув хирургические перчатки. Один в дверь звонит, второй ухо прикладывает. Один ключи подбирает, второй с ноги на ногу переступает. Не терпится. Однокомнатная квартира идеальна для работы пары: Игорь в кухне перекладывает, Аркадий в комнате перебирает.

Профессиональному человеку, оперативнику, не надо копаться в чужом белье, потрошить ящики письменного стола. Подождут. Да, и стол не убежит, хоть и на четырех лапках. Прощупав карманы одежды в прихожей, вернувшийся из кухни Игорь опустил глаза. Игорь сканирует обувь. Перед ним три пары кроссовок, одни отмыты особо. Эти внимание и привлекают. Игорь рассматривает протектор трепетно, с профессиональной надеждой, у него и лупа всегда в кармане. На всякий случай, такой, как этот.

– Посмотри.

Бордовый налёт, похож на кровь, доказательство присутствия на месте убийства. Но, налёт не всегда кровь. Слово за экспертизой. И оперативники продолжают делать свое дело.

Игорь выдвинул ящик стола.

– Ой! – Игорь даже отпрянул.

Из ящика в упор смотрит покойный Денис, торс голый, руки за головой.

На крик подскочил Аркадий, взял фото в руки, рассматривает. Взгляд убитого потряс обоих, испуганный и умоляющий о снисхождении. Взгляд-желание. Взгляд-мольба. Фоторепетиция убийства? Парень заслоняется от слов как от топора. А мысли-то, мысли! Игорь с Аркадием друг на друга не смотрят, опытные оперативники, а краснеют, как дети малые.

Под фото покойника лежат старуха, девчонка, мужик… всего девять штук.

– Десять негритят, – произносит книгочей Игорь.

– Один негритенок уже откинулся, – подхватывает киноман Аркадий.

– А если ты прав! Один процент из тысячи, что ты прав.

И они продолжают обыск.

***

На обратном пути Джонни заглянул в молочный.

Глаза-ракеты засекли цель мигом. Пли,– раздалось поверх мятых кружев:

– Джонни!

Ярославна не рассчитывала встретить его, просто тайно надеялась.

– Ты мне нужен. Это очень важно. Идём.

В квартире Ярославны фотографии Джонни везде, в красном углу, например. Джонни осмотрелся, он здесь впервые. Одна Ярославна фотографий не замечает, будто так и должно быть в квартире каждого пожилого человека.

– Сядь.

Странное поведение выглядит ещё более странным, когда человеку под восемьдесят. Раскоординация движений должна настораживать, а мысли о микроинсульте не покидать. Джонни неприятно, он хочется покинуть квартиру, но садится. Ярославна сейчас напоминает не саму себя.

Она долго планировала встречу, меняла план, подбирала темп слов, готовилась. Выжать слезу заклинанием: «Денис, бедный мальчик!» не проблема. И слезы градом.

– Джонни, Денис погиб…

– Откуда вы знаете?

От верблюда.

– Денис, бедный мальчик!

И слезы градом. Ярославна, будто подкошенная, рушится на колени.

И будто крылья вырастают у неё сзади.

А это руки, разведённые в стороны и согнутые в локтях.