– Они зде-е-е-есь!.. – воскликнула тень отца.
Моё тело задрожало крупной дрожью.
– Стой! – я дёрнулся в его сторону, и томатный сок выплеснулся на белую рубашку отца.
Он схватился за живот, а когда убрал руку, вся ладонь и рубашка были в… крови.
– Я ей говорил: «Забирай детей и уматывай отсюда, а я их отвлеку», – иступлёно зашептала тень. – Но она же упёртая…
– Да-да, – трясясь крупной дрожью, кивал я.
– Мне пора, сынок, – прошептал он и метнулся в окно.
– Папа! – со слезами на глазах прокричал я и наполовину высунулся из окна.
Но внизу была только ночь.
Не хотеть и получить – гораздо проще,
чем хотеть и получить
Г. Стальский
(«Диван» от четырнадцатого ноль седьмого)
Стоит ли говорить, что все вышедшие выпуски передачи можно посмотреть в Интернете?
*****
Меж тем кризис идей для нового номера La Critic’и не заставил себя ждать. Пятнадцатое число каждого месяца – тот переходный момент, когда лёгкая печаль от отсутствия материала превращается в панику. Более половины свободного места, если не считать последней страницы, было занято рекламой в том или ином виде. La Critica – как информационно-аналитическое издание – имела право на не более двадцати пяти процентное заполнение рекламными материалами. По закону, Роспотребнадзор уже мог оштрафовать нас за то, что количество рекламы превышено. Глеб решил, что пришла пора пустить в ход козырь: объявить конкурс для начинающих журналистов; чтобы кто-то за вознаграждение и кусочек популярности прислал нам свой интересный труд. «Погоди-погоди», – помню сказал я Глебу шестнадцатого числа. «Ну, что? Ты уже написал в своём Твиттере о конкурсе?» – спросил я у Стальского семнадцатого числа.
Мы всерьёз опасались, что нам предстоит перечитать кучу мусора, прежде чем отыщется что-нибудь стоящее. Но реальность оказалась куда суровее: за первые три дня на почту редакции (la-critica@ya.ru) не пришло ни одной работы. В отчаянии, в один из вечеров мы попёрлись на представление молодёжного театра.
Строить планы – наивно,
жить, не строя планов, – глупее вдвойне
Г. Стальский
Глава о восьмом выпуске «Пьяного Дивана», в котором появился первый гость и ни о чём боле
– Наше время, когда слово «шедевр» заменило слово «хит»…
– Это плохо, по-вашему? – поинтересовался я.
– Да, нехорошо, – сказал гость.
– Извините, – вмешался Стальский, – но из контекста непонятно: какое слово заменило какое.
– Из контекста как раз понятно, – взял на себя задачу разъяснения для Глеба и зрителей я. – Непонятно из стенограммы.
– Ясно же, что я имел в виду, что раньше было понятие «шедевр», а сейчас в ходу понятие «хит», – потирая от негодования ладони, сказал гость. – Но обозначают эти слова разные вещи, всё-таки. И это примета времени…
– Почему бы тогда сразу не сказать: «В наше время, когда слово «шедевр» ЗАМЕНЕНО словом «хит»? – не унимался Глеб.
– Не понимаю в чём разница! – взволновано сказал режиссёр.
– Если вы не понимаете в чём разница, то занимайтесь делом, в котором вам не пригодится знание правил русского языка, – спокойно проговорил Глеб, а потом продолжил: – И вообще, этот (весьма спорный) довод, если и имеет место, то обусловлен эффектом ускорения времени. Вот к примеру: сядьте на скоростной экспресс и из окна смотрите на выставленные на перроне картины великих художников; эти картины станут для вас хитами.
– Неужели? – скептически промолвил гость. – А обратный пример привести в состоянии?
– Безусловно, – со знанием дела ответил Стальский. – Проиграйте посредством хорошей аудиосистемы хит… ну скажем… Что сейчас в топе, Аронов?
– Айван Дрон, «Ноги», – подсказал я.
– Да. Проиграйте в хорошем качестве хит Айвана Дрона «Ноги». Не забудьте предварительно покурить «гидры», и тогда ваш мозг, замедлив и загустив время – как крахмал загущает воду – разложит по миллисекундам каждый полутон. А когда хит стихнет и в вашем сознании соберётся в одно целое, в цельное произведение, вы, со слезами восторга на глазах, промолвите: «Шедевр!..»
«Не смейте пропагандировать наркотики!» – написала Дарья на телесуфлёре.
– Ц!.. – цыкнул гость.
– Хм, коллега… – хмыкнул я.
Только наметилась неловкая пауза, как Глеб, тоном матёрого шоумена объявил:
– А спонсор нашей передачи водка «Метель»! Водка «Метель» – избегайте попадания в глаза.
«Я вас прикончу!» – застыла строка на телесуфлёре.
– Это она вам, – обратил внимания гостя на экран я.
*****
После этого «провального» – как его окрестила Даша – выпуска, под онлайн версией (которая не слишком причёсывалась) начали появляться комментарии вроде: «Такого-то и такого-то (общественного деятеля, политика или медиа-персонажа) в «Пьяный Диван». Пусть Стальский и Аронов попотчуют его фекалиями!..»
В «Пьяном Диване» наметилась новая тенденция: жёсткая критика гостя. А кто не желает являться, скажем, под предлогом того, что не уважает мнение пьяных и обнаглевших В.А. и Г.С, тот просто боится.
Я перестала жить с Марком, чтобы он знал, что у нас нет будущего. А продолжаю встречаться с ним потому что у нас есть настоящее. И, конечно, у нас много прошлого, – почти четырнадцать лет…
М. Стальская в доверительном разговоре с Сицилией
Глава о том, что завтрак – главная трапеза в жизни республиканца
Двадцать третье июля.
Сицилия смотрела в монитор своего настольного компьютера и время от времени поглядывала на нас с Глебом. Все ждали Стальскую. Через пять минут неловкого молчания в дверь постучала и сразу вошла Марта.
– Марта-детка как дела? – кинула ей Сицилия Владимировна.