Через две минуты девайс для употребления гашиша был собран.
– Всё что-ли? Потогопись, у тебя встгеча.
– Да? – на вдохе спросил я, а на выдохе: – С кем же?
– Сам увидишь, – последовал ответ.
Я стряхнул дохлую плюшку в пепельницу Стальского и заварил новую.
– А где… эта… встреча… будет… проходить? – с расстановкой спросил я и посмеялся, уронив голову на предплечья.
– На четвёгтом этаже около кгуглого окна, – ответил картавый двойник.
– Тогда идём, – сказал я и, спрыгнув со стула, медленно приземлился ногами на пол.
Уже после первой порции Мир распался на составные части, которые тоже, как и я минуту назад, считали, что весь остальной Мир против них. Когда после гашиша воспринимаешь действительность вышеозначенным образом, это значит, что вещество хорошее и доброе.
Прежде чем пойти на четвёртый этаж я заболтал ещё одну «Марью».
– Ты со мной? – спросил я у Картавого.
– Нет.
*****
С круглого окна, которое выходило на улицу, было видно половину посёлка и всю территорию детского дома. В отсутствие стёкол по четвёртому этажу гулял ветер, развевая полиэтилен, которым были покрыты строительные леса. Всюду лежали стройматериалы: кирпичи, доски, вёдра и даже маленькая бетономешалка. Света не было, но почти полная луна колдовским образом освещала путь. Я немного замёрз. Отпил красную густую жидкость из стакана и продолжил смотреть в окно и дышать-дышать-дышать свежим ночным воздухом.
Не знаю что произошло раньше: лёгкий привкус сырости или обращённые ко мне слова:
– Сегодня тот самый день.
– Думаешь, я не знаю, – ответил я, не поворачиваясь.
– И как раз сегодня никого, кроме тебя в этом доме.
– Совпадение, – сказал я, снова отпивая.
Тень за моей спиной рывком приблизилась и теперь стояла около правого плеча. Я украдкой посмотрел в его сторону. Я сказал:
– Удивительно, – столько лет не виделись и нечего сказать.
– Это ни о чём не говорит, – сказал отец.
– А где твоя жена – моя мать?
– Она вернулась на Землю, – ответил он.
– А ты почему ещё здесь?
– У меня ещё остались дела, – ответил отец.
Мы немного помолчали. Потом я заговорил:
– У меня деликатный вопрос. Есть мнение, что ты был не очень-то хорошим человеком. Совершал дурные поступки, – большая часть из которых записана чёрным по белому в УК Эр Фэ…
– Хочешь узнать почему я не в Аду?
– Если коротко, то да.
– Нет Ада.
– Нет?! – удивлённо воскликнул я, поворачиваясь к собеседнику.
– Кто тебе вбил в голову эту антинаучную хуйню?! Бабушка твоя – моя тёща?
– Так что же получается: можно быть преступником, убийцей, вором!.. И надеяться, что тебе всё сойдёт с рук пока жив, а потом гуляй?!..
– Ад на Земле, сынок. Твоё наказание – муки совести. И если ты не можешь с ними жить, значит ты не рассчитал силы, беря на себя слишком тяжкие грехи.
– Интересно…
– У меня мало времени. Они уже близко.
– Кто они? – тревожась, спросил я.
– Ты сам знаешь. Хочешь что-нибудь спросить?
– Ты знаешь моё будущее, – спросил я.
– Будущего не существует, – твёрдым тоном ответил он.
– А варианты хоть существуют? – с надеждой спросил я.
– Существует час рождения и мгновение смерти, промежуток в твоём распоряжении.
– Совет для меня найдётся? – грустно усмехнувшись, спросил я.
– «Будь прост с другими, но отнюдь не пошл». Пойдёт?
– Пойдёт, – весело сказал я.
– Они поднимаются, – дребезжащим металлическим голосом сказал отец, и на его лице отразилась боль.
– Я люблю Марту Стальскую, – скороговоркой произнёс я, чувствуя на лице новые потоки затхлого воздуха. – Она и образованная и умная, что вообще-то редкое сочетание. Что мне делать?
– Да, она хорошая девочка. Одобряю. Мне пора.
– Пора?